Обнаженный любовник
Шрифт:
– К черту смертность! Роджера обокрали! И я это исправлю, даже если это будет стоить мне жизни!
Глава 37
Сэвидж лишь однажды за свою жизнь испытывал столь ошеломляющую слепоту, меняющую все вокруг. И не то, чтобы Мэй солгала ему. Он просто не понимал ее скрытых мотивов. И просто принял ее слова за чистую монету и перешел к другим проблемам.
Например, к сексуальному влечению к ней.
Забавно, как оно стерло все остальное.
– У меня
– Ты ошибаешься. – Он покачал головой. – Смерть – это не что–то ужасное.
– Как ты можешь такое говорить? Роджеру было всего семьдесят лет. Его преступно обокрали.
– Но если ты веришь в Забвение...
– Ты хочешь сказать мне, что мои отец и мамэн, которые не особо ладили, когда жили под этой крышей, сейчас наслаждаются идеальными отношениями на небе? Я тебя умоляю. Я соглашалась с теорией про Забвение, пока не сложила два плюс два касательно людей, которые предположительно там оказались. И вечность с так называемыми любимыми – всего лишь сказка, которую нам скармливают, чтобы мы не сходили с ума в ситуациях вроде моей... и да, я понимаю, что схожу с ума. Но ты не знаешь, каково это...
– Я тоже потерял единственного близкого мне человека. Поэтому я прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь.
Это заставило его женщину замолчать.
Не то, чтобы она была его.
– Что случилось? – спросила Мэй мягче.
– Это произошло еще в Старом Свете. – Сэвидж потер лицо. – Она была под моей ответственностью, моя двоюродная сестра. Я отвечал за нее. Я был ее единственным близким, ее защитником...
Когда он не продолжил, Мэй подалась вперед.
– А ты... ты потерял ее.
– Я подвел ее. Ужасно. Ее забрал у меня аристократ. И потом... над ней надругались. – Сэвидж направил на нее жесткий взгляд. – Так что да, я знаю, каково это... и это также на моей совести.
В глазах Мэй засияли слезы, ее лицо излучало сострадание.
– Поэтому тебе не нравится смотреть на себя.
– Нет, – ответил он мрачно. – Поэтому я ненавижу смотреть на себя.
Черт, это становилось слишком реальным, подумал он.
– Тогда как ты можешь говорить, что не понимаешь мои мотивы? – спросила она.
– Я не говорил такого. Я сказал, что то, что ты пытаешься сделать, неправильно. Я про Книгу. Бессмертие не предназначено для смертных, Мэй, даже для наших любимых. Отпусти его. Проведи церемонию ухода в Забвение... и отпусти его.
Мэй молчала какое–то время.
– Прости... просто я не думаю, что смогу ужиться с собой. Я должна попробовать. Если я найду Книгу, то я сделаю это.
– Я как–то могу заставить тебя передумать?
– Нет.
Он отвел взгляд, посмотрев на пустые пакеты, которые она скомкала и положила возле своего бедра. Один из пакетов развернулся, показывая нарисованного пингвина с красным шарфом. Ублюдок выглядел чересчур радостным. Непозволительно, учитывая все обстоятельства.
–
– Сейчас это неважно.
– Мне сложно говорить об этом.
Сэвидж посмотрел на нее, жалея, что Мэй – не человек, и он не мог управлять ее сознанием.
– Неудивительно. Потому что все это – ненормально, и если ты скажешь об этом кому–нибудь или кто–то увидит это, ты можешь осознать сама, насколько эта идея плохая.
Мэй моргнула. Пару раз. Потом подалась вперед, прищурившись.
– Ты издеваешься? – Она покачала головой. – Ты – незнакомец. Я знаю тебя всего двое суток... и я встретила тебя на парковке, когда ты истекал кровью после рукопашки с человеком...
Сэвидж поднял вверх указательный палец.
– Не было бы крови, если бы ты не отвлекла меня...
– Да перестань уже! – Мэй вскинула руки. – Черт возьми. Я хотела сказать, что ты в моей жизни временно. А это... – она указала пальцем на своего брата, – ...это убивает меня, ясно? Это меня убивает. Так что нет, я не особо торопилась поделиться этим с тобой.
Ее голос сорвался, а глаза снова наполнились слезами. Но было ясно, что Мэй не ждала сочувствия, по крайней мере, не от него: она вспыльчиво провела ладонями по щекам, а потом вытерла их о джинсы.
– Я не могу просто сидеть здесь сложа руки, – сказала она хрипло. – Поэтому единственное, что мы можем обсудить с тобой – это что делать дальше. В деле ты или нет. И прежде чем ты найдешь новый способ выбесить меня до трясучки очередным своим комментарием – да, сейчас мы на перепутье. Снова.
Сэвидж закрыл глаза. После долгого молчания он собирался дать ей ответ. Но внезапно прошлое выместило настоящее, он оказался в воспоминаниях, которые игнорировал очень долго…
В величественном холле замка Зайсиса Старшего, Сэвидж буквально ощутил, как пелена упала с его глаз, зрение стало кристально ясным, хотя ранее он не ощущал ограничений, мутная дымка рассеялась, открывая его взору окружающий мир.
И то, что предстало перед ним, поистине ужасало.
– Кто ты? – прошептал он, посмотрев на Рэйвин, свою двоюродную сестру, свою семью.
Позади него обезглавленные тела стражников подрагивали в лужах крови, смерть с последними судорогами предъявляла свои права. И перед ним стояла несгибаемая Рэйвин, несмотря на суровые побои на ее лице, несмотря на пережитое насилие, поруганные честь и достоинство.
Но у нее были основания ничего не бояться, не так ли?
Подняв руки, она посмотрела сначала на одну руку, потом на другую, на стальные оковы, впившиеся в ее тонкие запястья. Они спали словно по приказу, со звоном приземлившись на каменный пол.