Обнаженный рыбак

Энн Джуэл Э.

Мама закусила губу и медленно кивнула.

— Понятно. Ну, я постучала, так что это было мое предупреждение, и он это начал, так что знала, что он не будет против того, что я поднимаюсь наверх.

— Что значит «он это начал»?

— Мы друзья. Просто друзья. Иногда мы вместе смотрим телевизор здесь внизу. Иногда мы тусуемся и пьем пиво или два. Не помню, когда это произошло, но он дважды стучался, чтобы спуститься сюда, и мне приходилось подниматься по лестнице, чтобы отпереть дверь. В конце концов,

я перестала запирать ее со своей стороны, а он перестал запирать ее со своей. Но, конечно, если тебе так будет удобнее, ты можешь запирать ее, пока меня нет.

Я провела ногтем по молнии на ее чемодане.

— Это не так важно. Буду запирать ее, если не забуду. — О… я однозначно буду запирать ее. Это была гарантия. Однако маме не нужно было знать, как мало я доверяю голому рыбаку.

— Ну, я ему доверяю. Я бы не оставила тебя с кем-то в одном доме, если бы не доверяла ему свою и твою жизнь. Я хорошо разбираюсь в людях. Фишер — один из хороших. Я имею в виду… — она ухмыльнулась —…не пойми меня неправильно, но я сказала ему, что удалю его яички, если он хоть на минуту посмотрит на тебя неподобающим образом. — Она засмеялась.

Я не знала, над чем она смеется, потому что была уверена, что он уже не раз так на меня смотрел.

Поэтому не была так уверена в его статусе «хорошего человека», но я знала, что скоро выясню это.

— У тебя есть парень?

Не отрывая взгляда от рубашки в своих руках, она улыбнулась. Грустная улыбка.

— У меня нет парня. Я уверена, что с мужчинами покончено.

— Но у тебя впереди еще такая длинная жизнь. Я молилась за тебя. Молилась, чтобы ты снова обрела счастье. Я молилась, чтобы ты смогла остаться чистой.

— Чистой? — она посмотрела вверх.

— Марихуана.

После нескольких секунд напряженного размышления она снова нацепила свою грустную улыбку.

— Спасибо, что молилась за меня. Я не уверена, что Бог еще готов одарить меня своей милостью, но ценю, что ты считаешь, что я ее заслуживаю.

Я позволила ей закончить собирать вещи, не задавая больше вопросов, но у меня их было очень много. Отец так многого мне не рассказывал. Может быть, он думал, что защищает меня, но я не чувствовала себя защищенной, когда он умер, и у меня осталось так много вопросов без ответов.

— Утром Фишер отвезет меня в аэропорт. Рейс очень ранний… в четыре тридцать. Ты можешь поехать с нами, если хочешь, но я пойму, если ты захочешь остаться. — Она застегнула чемодан и поставила его у двери своей спальни рядом с ручной кладью.

— Я поеду.

Это, казалось, заставило ее улыбнуться, настоящей улыбкой, которая показала обе ее ямочки.

— Отлично. Я записал для тебя кое-что. Мой номер и номер салона, где я буду учиться. Пароль от Wi-Fi. Я записала и номер Фишера, на случай, если он забудет дать его тебе. У тебя есть контактная информация твоих бабушки и дедушки, и я оставляю тебе ключи от своей машины и немного денег на бензин и еду.

— Не стоит. — Я покачала

головой. — Тебе не нужно оставлять мне деньги. Папа убедился, что я получу деньги с… — Я сморщил нос.

Она моргнула несколько раз, прежде чем понимание промелькнуло на ее лице.

— Его страхование жизни.

— Да, — прошептала я.

Мы больше не говорили ни о моем отце, ни о деньгах, которые у меня были, о деньгах, которые будут начисляться мне по частям, когда я стану старше, включая деньги, предназначенные для колледжа, которые я не была уверена, что буду использовать.

Мы поужинали. Посмотрели вместе телевизор. И рано легли спать.

Четыре тридцать наступили слишком рано. Я собрала волосы в хвост и натянула штаны для йоги и футболку большого размера.

— Кофе? — спросила Рори.

Я покачала головой и зевнула.

— Я, наверное, снова лягу спать, когда вернусь сюда.

— Хорошая идея. Тогда пойдем. Фишер уже отнес мой чемодан в свой грузовик и ждет нас.

Одолеваемая зевотой, я последовала за ней к подъездной дорожке у дома, где нас ждал белый грузовик с надписью Mann Construction, Inc. на боку.

— Доброе утро, дамы. — Фишер улыбнулся, когда я забралась на заднее сиденье, а моя мама запрыгнула на переднее.

— Доброе утро. Думаю, Риз уже жалеет о своем решении поехать с нами в аэропорт. — Моя мама рассмеялась.

— Я в порядке, — сказала я, зевая.

Фишер и моя мама болтали по дороге в аэропорт, а мне удалось немного вздремнуть. Когда он остановился у знака для высадки пассажиров, я вылезла и потянулась, пока он доставал чемодан из багажника.

— Береги себя и береги мою девочку, — сказала мама, крепко обнимая Фишера. — И помни… она моя малышка. Нет ничего более важного.

И что это означает? Фишер подмигнула мне через плечо. Действительно? Что, черт возьми, это значит?

Я посмотрела на него по-другому, зная, что он не был парнем моей мамы. Мне не следовало этого делать, но от этого он стал еще более привлекательным. Мой взгляд поглощал все в нем — сильную челюсть с постоянной пятидневной щетиной, которая намекала на его зрелость, не то, что у молодых парней в шапочках и мантиях на моей выпускной церемонии.

Голубые глаза с густыми ресницами.

Спутанные, грязные светлые волосы, выглядывающие из-под бейсболки.

Скульптурные руки.

Всего шесть с лишним футов крепкого мужчины.

Который… не был парнем моей мамы.

— Пока, милая. Звони мне по FaceTime. Пиши смс. Просто… дай мне знать, как у тебя дела или если тебе что-нибудь понадобится. — Она обняла меня.

Фишер огляделся вокруг, засунув руки в передние карманы джинсов, словно давая нам маленький пузырек уединения.

Слишком быстро она отпустила меня, перекинула свою сумку через плечо и покатила чемодан к выходу, лишь бросив быстрый взгляд назад и широко улыбнувшись.