Обновление чувств, или Зачем придумали любовь?
Шрифт:
– Время лечит.
– Время лечит, но ведь раны долго будут кровоточить. Я вот никогда не задумывалась, как люди живут после насилия. Как они спят ночью, ходят по улицам, дышат? – задумчиво произнесла я.
– Точно так же, как и до насилия.
– Не скажи. У женщин в корне меняется отношение к мужскому полу. Трудно не только женщине, пережившей насилие, но и мужчине, который находится рядом с ней. Получается такой вот паровозик из пострадавших. Одна мразь может сделать несчастными сразу многих людей. Я слышала про центры реабилитации для переживших насилие.
– Да ничего путного в этих центрах нет, – махнула рукой Владка. – Что в них хорошего? Очередная выкачка денег. Да кому на этом свете интересно, что с тобой происходит и уж тем более
– Мне кажется, что в таких случаях нужно обращаться к психологу. Он поможет.
– Нужно учиться самой справляться со своими проблемами, – отрезала Владка. – Ни один психолог не может сделать тебя сильной и счастливой. Только ты сама! Я хорошо понимаю женщин, которые не обращаются в милицию.
– И в чем же они правы? Ты считаешь, что зло не должно быть наказано?
– Увы, мы живем в таком несовершенном мире, часто зло побеждает добро, – грустно заметила Влада. – Ну ты только сама представь: для того чтобы наказать насильника, нужно прийти в дежурную часть, написать заявление, получить талон-уведомление. После этого потребуется на все той же скорости нестись к врачу, снимать побои, сдавать анализы. При этом требуется как-то объяснить стражам порядка, почему ты согласилась провести с незнакомым человеком вечер, села к нему в машину, – подавленно сказала подруга. – Знаешь, если бы в этой сауне не было такого скопища мужиков, а было бы их только двое и они были бы более адекватные, то можно было бы сослаться на месячные, беременность, какое-нибудь венерическое заболевание или даже СПИД. Говорят, на насильников это действует. Юлька, что произошло, – уже произошло и не вернешь. Нужно свыкнуться с этим и жить дальше. Займись аутотренингом. Это хорошо помогает, и ты перестанешь испытывать чувство вины. Никто не отрицает – будут терзания, но все же нужно учиться с ними справляться. Изнасилование – это не повод, чтобы хоронить себя заживо. Оно не может лишить нас женского счастья. Юлька, ну влипли мы, что поделаешь? Зато живые остались, понимаешь, живые?! Это сейчас ты еще плохо оцениваешь ситуацию, но скоро поймешь, из какого ада тебе довелось вырваться. – Владка замолчала, и в воздухе повисла продолжительная пауза. Через полминуты она ее нарушила: – Юлька, а тебя много мужиков насиловало?
– Один, – выдавила я из себя.
– Ой, а я-то думала… – облегченно вздохнула Владка.
– А что ты думала? – прищурилась я.
– Думала, что тебе досталось намного больше.
– А по-твоему, один насильник – это полная ерунда?! – с вызовом подняла я брови. – Меня, между прочим, никто и никогда силой не брал. Я привыкла все по обоюдному желанию делать.
– Но ведь твой насильник уже наказан! Эти подонки убиты.
– Своего насильника я сама наказала. До чего это жуткое чувство, когда какая-то пьяная, но сильная дрянь на тебя наваливается и с чудовищной болью и силой разводит твои ноги. Это так тяжело – чувствовать беспомощность, страх и отчаяние. Я никогда в жизни даже подумать не могла, что секс может быть гадким, мерзким, кошмарным. До темноты в глазах, до крайнего отвращения и брезгливости. Я кусала губы до крови от своей беспомощности. А в тот момент, когда я изо всех сил хватила зубами насильника за руку, он вскрикнул и с такой силой и злостью дал мне по голове, что я просто чудом не потеряла сознание. Знаешь, на тот момент показалось, что как минимум сотрясение мозга мне точно обеспечено! – Я говорила возбужденно
– Ты это сделала? – от удивления Владка зажала рот ладонью.
– А что я, по-твоему, должна была предпринять? Лежать и ждать, когда он сделает свое дело и придет следующий?!
– Ну, ты даешь… – только и смогла произнести Владка.
– Я не знаю, умер он или нет. Я пробила ему голову. Было слишком много крови. Он закатил глаза и навалился на меня всем телом. Как только вылезла из-под этого жирного борова, я услышала, что ему на помощь идет второй. Я проделала с ним то же самое.
– Ты что, его тоже замочила?
– Я не знаю, – честно призналась я. – Я ударила его «розочкой», и он повалился на пол.
– А если бы зашел третий?
– Проделала бы то же самое, – не раздумывая, ответила я.
– Юля, но ведь ты так рисковала… А если бы в сауну не ворвались киллеры, если бы мы не попали в бандитские разборки?! Что тогда? Тебя бы за такое убили, да и меня следом за тобой тоже.
– А что я должна была, по-твоему, делать? – опешила я. – Лежать и получать удовольствие?
– Да ты только подумай, что бы могло быть… – схватилась за голову Владка.
– Да я даже париться по этому поводу не хочу. Самое страшное уже позади. И хоть этих козлов уже пришили, меня греет мысль, что я им отомстила. Я наказала их! Я чувствую восторг, потому что с этими гадами своими собственными руками расправилась. Я вот только одного не пойму: почему киллер меня в живых оставил?
– А как это было?
– Он уже навел на меня автомат, а потом вдруг пожалел.
– А он тебе что-нибудь говорил?
– Сказал, что если он пожалеет о том, что меня в живых оставил, то найдет и все равно убьет.
– Это он тебе для острастки сказал. Ты же прекрасно понимаешь, что уж он-то тебя никак не найдет. Тем более, скорее всего, его уже самого в живых нет.
– Почему?
– Да потому, что обычно так всегда бывает. Киллеров сразу же убирают, – уточнила моя подруга. – Сама посуди, кому нужны лишние свидетели? По-моему, мы попали в сауну, в которой парились члены преступной группировки, – принялась рассуждать Влада. – Это понятно по их поведению, речам и даже жлобству. Беспредельщики, отморозки и похотливые самцы – вот кто они такие. Они собрались день рождения справлять, а кто-то про это узнал. Скорее всего, какая-нибудь конкурирующая криминальная группировка, которая с ними рынки сбыта или еще что-нибудь не поделила. Вот и наняли киллеров, чтобы они всех посетителей бани изрешетили за пару минут. Как правило, после этого киллеров тоже убирают. Возможно, их уже нашли где-нибудь в машине с простреленными затылками.
– За что? Ведь убийцы думают, что они всех уложили. Они уверены, что в живых никого нет. А тот, который меня пожалел, вряд ли своему напарнику про меня сказал. Быть может, он понял, что я здесь просто случайный человек и никакого отношения к этим людям не имею. А может, на него повлияли мои слова, что я сама двоих положила? Еще я сказала, что у меня маленький сын…
– Он просто тебя пожалел. Видимо, проснулись в нем какие-то человеческие чувства. Как правило, свидетелей всегда убирают, и совсем не важно, имеешь ты отношение к этим людям или нет. Так что мы с тобой родились в рубашке. Убийца тебя действительно пожалел. Это очень редкий случай. Обычно убивают всех подряд, не разбирая, кто есть кто.
Влада замолчала и стала медленно смаковать шампанское, я тоже взяла свой бокал.
– А ты как жива осталась?
– Меня Степан в бассейн повел. Короче, мы занялись там любовью.
– Чем? – переспросила я Владу.
– Трахом, – пояснила Владка.
– Так ты не путай, пожалуйста.
– Да сейчас все так перепуталось…
– Трах и любовь совсем разные вещи. Трах вообще к любви никакого отношения не имеет.
– Да ты знаешь, я особенно не сопротивлялась. Какой смысл? Бутылками я никого по голове не била.