Обноженный
Шрифт:
Сидит наш несгибаемый в кустиках на корточках, и в негромких матерных выражениях ласково уговаривает своего верного коня вернуться и увезть его от вражеского разъезда нахрен. А эта, весьма чистопородная и, безусловно, высокопроизводительная скотина благор-р-родных кровей, стоит себе посередь станицы у колодца и… непристойно сёрбает. А ещё — фыркает в сторону прославленного командарма, помахивает хвостиком, попукивает и продолжает хлебать.
Долго ли, коротко ли, но закончились у красного генерала из бывших царских вахмистров народные слова, и вспомнил он свою главную командармскую ошибку. Что фронт развалился — фигня, главное — коня
Так бы и лечь железному и легендарному в тех кустиках навечно, но верный конь напился, убедился в искреннем раскаянии своего, чего там на спине таскается, и соблаговолил, вспомнив про весь прежде полученный сахар и неизбежную победу грядущей мировой и пролетарской, вернуться в кустики к Семён Михайловичу. О чём тот в своих мемуарах и прописал.
По-хорошему — Гнедко должны были сначала объездить. В княжеских табунах есть специалисты-объездчики. Но у нас — нет, а самый подходящий — инал торконутый — учит меня. Полный идиотизм!
Только позже я понял, что Чарджи решил объезжать Гнедка мною. Или меня — Гнедком?
По-хорошему уход за конём возлагается на конюха, боярин только ездит. Но торк взвалил на меня и эту работу. Я не мог отказаться — это выглядело бы как слабость.
Для конкретности. Снова… как бы это по-вежливее…
«Я вскочила на коня, и он прыгнул. Разбойники посыпались в стороны, а мы поскакали по дороге и через час остановились на миленькой изумрудной лужайке».
Верю. Более того, в Средневековье боевых коней специально учат некоторым специфическим упражнениям. Одно из них — прыжок вперёд с одновременным ударом копытами во все четыре стороны. Так рыцарь прорывается из кольца враждебных пехотинцев. Второе — подняться на дыбы и развернуться на задних ногах. Так рыцарь возвращается в схватку. Уже в выгодном для себя положении с внешней стороны кольца окружения.
А вот о чём импозантная попаданка не пишет… Видите ли, уже после получасовой неторопливой проездки лошадь потеет. Теперь её надо помыть…
Французы за несколько месяцев 1914 года — первых месяцев Первой мировой, угробили всю свою конницу.
— Лошадка… Она ж сама… Свободно, в полной гармонии с природой…
Или — она «сама», или — на ней ездят. Одновременно — не бывает.
Факеншит уелбантуренный! Хренова туча народа проваливается во всякое Средневековье! Ладно — эльфы да гоблины с орками и французами! Но люди! Они что, не знают, что лошадь надо мыть ВСЮ?!
Короче. Мадам, не сочтите за нескромность, но позвольте поинтересоваться: вы достаточно глубоко слазили вашему коню в задницу? Вы хорошо намыли своему жеребцу член и яйца? На той изумрудной лужайке…
Правильно мойте яйца своим жеребцам! Спокойно, ласково, уверенно. Твёрдой, не дрожащей рукой. Но без насилия. Кстати, коням это тоже нравится.
Воспитанный жеребчик от приличных папы с мамой, не будет надоедать вам своим присутствием, но деликатно постарается быть к вам поближе. Если вы гуляете, одна или с кем-нибудь, вдоль ограждения выгона, на котором пасётся ваш… ездец, он обязательно подойдёт. Даже уйдя для этого с места с более сочной травой. Не для того, чтобы нагло приставать, класть голову к вам на плечо, хватать за выступающие части тела или попрошайничать еду. Нет, он будет просто постоянно держать вас в поле зрения, он встанет так, чтобы слышать ваш разговор, хоть бы и по мобильнику. Он будет вас неотрывно пасти. Хотя и делает при этом вид, что пасётся сам. Такова великая сила гигиены!
Глава 253
Ещё несколько поразивших меня… коневодческих деталей.
«Привыкли мы, хватая под уздцы Играющих коней ретивых, Ломать коням тяжелые крестцы, И усмирять рабынь строптивых…».Блок очень точен: рабынь — усмиряют, коней — убивают. У степняков, как оказалось, нет накатанных технологий усмирения коня. Принцип очень простой: непослушный конь — потомства оставлять не должен. Поэтому его режут и кушают. У пастуха нет ни времени, ни желания разбираться с капризами своей лошади. Это просто опасно.
Чарджи не знал изощрённых технологий «обламывания» непокорного жеребчика. Пришлось придумывать, подключив Ноготка — он же у нас эксперт по дозированному насилию.
Коллективное изнасилование коня… Моральное, конечно, а не то, что вы подумали. Фольк так и говорит:
«Если б я имел коня Это был бы номер! Если б конь имел меня — Я б наверно помер».Все местные жители хотели принять участие в таком… номере. Советчиков и подсказчиков… А как красочно расписывал Хотен свои предыдущие успехи на этом поприще…!
Пришлось рявкнуть и взять бразды. Я же гумнонист! Разве ж можно! Мучить ржущую, лягающуюся, кусающуюся, самобеглую, волосатую… табуретку.
Выбрал самый мягкий вариант: бойкот. К Гнедко никто не подходил. Ни с чем. Ни с кормом, ни с водой.
К вечеру он разнёс денник. Открыли воротца, перегнали в другой. Звяга почесал затылок и разрушенное — восстановил.
А ночью к Гнедку пришла ласка.
Не в смысле стиля общения кобылы, а в смысле зверушки. Очень милый, полезный зверёк. Картину «Дама с лаской» видели? Хорошо ловит мышей, которые в холода сбегаются в конюшню со всей округи. Здесь же — и тепло, и корм лошадиный есть.
Где зерно — там мыши, где мыши — там ласка. А ещё для этого зверька лошадиный пот — как валериана для котов.
Самый страшный для слона зверь — мышь: выгрызает перепонки между слоновьими пальцами. Самый страшный для коня зверь — ласка. Она ничего не отгрызает. Она просто играет. До полного лошадиного изнеможения.
Говорят, что злобные ведьмы по ночам на конях катаются, гривы в колтун заплетает. Предлагаются и соответствующие методы решения проблемы: по-кропить, по-кадить, молебнуть и заплатить.
Неправда это — пряди конской гривы сами собой в косицы заплетаются, когда кони всю ночь в конюшне бесятся. Когда ласка их тревожит, потеть заставляет.
К утру Гнедко был весь в мыле. Но мою попытку положить руку ему на спину — пресёк однозначно. Поэтому следующие сутки он провёл с тем же триумвиратом: голод, жажда и ласка. Сочетание таких факторов просветляют мозги даже самому тарпанистому жеребцу. И из лошадей — тоже.
На стадии завершения пришлось немножко… фармакнуть.
— Вот. Это поможет.