Обняться, чтобы уцелеть
Шрифт:
Он поджидал ее, остановившись прямо на тротуаре в своем новеньком Ferrari.
– Ничего себе! – ахнула она. – Эта машина…
– Моя, – скромно отвечал он. – А вот там, – Кирилл-Леонид кивнул на соседнее сиденье, где лежали две большие, туго набитые сумки, – твои подарки. Давай закинем их к тебе сейчас, а то ты сюда не влезешь!
Девушка только кивнула, не сказав ничего в ответ. Теперь у нее была другая прическа: длинные, ниже плеч, волосы, и это ей очень шло. За те полгода, которые он ее не видел, Олеся стала еще очаровательнее.
Первое время между ними еще ощущалась некоторая
Выбирая место для предстоящего свидания, Леонид не случайно остановился именно на роллердроме. «В прошлой жизни» ему ни разу не довелось встать на ролики – тогда как Рощин, насколько ему было известно, ездил очень неплохо. И теперь Голубеву было очень любопытно, какая именно память возьмет верх – память сознания или память тела.
«Надо попробовать полностью отключиться, – сказал он себе, – перестать себя контролировать и просто не думать о том, что и как я делаю». Он выпрямился, оттолкнулся одной ногой… и вдруг поехал так легко и уверенно, будто занимался этим всю жизнь. Догадка оказалась верной – тело отлично управляло само собой и абсолютно не нуждалось в контроле со стороны сознания.
У Олеси дела пошли не так легко. Первые шаги давались девушке с трудом, мнимому Кириллу постоянно приходилось держать ее за руку.
– Нагни корпус вперед и переноси центр тяжести с одной ноги на другую, – учил он. – Не шагай, а просто отталкивайся! И главное, не бойся упасть, я тебя страхую, – подбадривал он, а сам думал про себя: «Вот интересно, откуда я все это знаю?»
– А я и не знала, что ты так хорошо – ой! – катаешься на роликах, когда ты научился?
– Да я на самом деле не так уж хорошо катаюсь. Вот на коньках когда-то в детстве ездил неплохо… Ну давай, давай, смелей!
Сначала Олеся еле передвигалась, но потом, глядя на то, как весело и уверенно гоняет вокруг детвора, расхрабрилась и через некоторое время уже более уверенно двигалась по роллердрому. Правда, отпустить руку своего спутника она так и не решилась, но, судя по тому, какие взгляды она бросала на него, Голубев не смог бы с уверенностью сказать, что управляет ею на самом деле: боязнь упасть или кокетство.
Накатавшись, они отправились играть в боулинг. Здесь Олеся чувствовала себя куда более уверенно. Она ловко сбивала кегли, а он радовался тому, что его затея удалась – посещение спорткомплекса разрушило ту стену напряженности, которая существовала между ними и могла бы только укрепиться, если бы их свидание проходило, например, в ресторане. А теперь все было в порядке. Когда мнимый Кирилл поцеловал девушку за особенно удачно брошенный шар, она нисколько этому не противилась.
– Знаешь, ты так изменился, – сказала Олеся, когда они уже сидели в диетическом баре, столь хорошо знакомом Голубеву благодаря длительным беседам с Артемом.
– Вот как? И что же во мне изменилось?
– Не знаю… Не могу это определить… Но ты стал какой-то другой. Я бы даже сказала – абсолютно другой.
– И какой же я тебе нравлюсь больше? – рисуясь, спросил он. – Бывший или нынешний?
– Что за вопрос, конечно, нынешний, – ответила она и так на него посмотрела…
Ночь они провели в ее квартире на проспекте Мира, и в перерывах между страстными ласками Олеся каялась в своей роковой ошибке. Как она могла так поступить, как могла хоть на секунду поверить в то, что тот случайный поклонник значит для нее больше, чем Кирилл? Да, этот парень был привлекательным и обеспеченным, очень красиво за ней ухаживал и вообще вел себя так, точно влюбился с первого взгляда и имеет самые серьезные намерения. Но, пробыв с нею рядом всего несколько недель, он вдруг исчез из ее жизни, не появлялся, не звонил и сам не отвечал на телефонные звонки…
– Ну все, все, хватит, забудь о нем, – утешал девушку Леонид-Кирилл. – Ты мне лучше скажи: у тебя получится взять отпуск в конце мая?
– Вероятно, да, а что?
– Да хочу пригласить тебя на побережье Адриатического моря. Отдохнем на вилле, покатаемся на яхте, а главное – поныряем с аквалангом.
– Ой, я никогда не ныряла с аквалангом!
– Не бойся. Авось это окажется не сложнее роликов.
– А что за яхта?
– Да так, есть одна… в Италии.
– А чья она?
– Честно?
– Честно.
– Моя.
Конечно, она умирала от любопытства и постоянно донимала его вопросами, каким образом ему вдруг удалось так разбогатеть, и Леонид преподнес ей заранее заготовленную байку о дальнем родственнике, эмигрировавшем в Европу после революции. Выдуманный им троюродный прадед якобы был очень богат, но не оставил потомства, и после его смерти нотариусы разыскали его, Кирилла, оказавшегося единственным наследником. Самому Голубеву казалось, что такая история годится лишь для женских романов, но Олеся легко в нее поверила, во многом благодаря тому, что он мог снабдить свой рассказ весьма убедительными подробностями.
Наступившее утро было понедельником. Голубев-Кирилл с шиком отвез девушку на работу на своем Ferrari, а сам развернулся и поехал на Юго-Запад, в дайвинг-клуб. Был чудесный день, и яркое апрельское солнце ухитрялось пробиваться даже сквозь тонированные стекла.
«Ну, наконец-то и в Москве весна!» – подумал он и, воспользовавшись тем, что дорога впереди свободна, прибавил скорость.
Часть II
Глава 11
В которой Голубеву приходится на собственном опыте понять, что означает пословица «Не рой другому яму…»
Леонид Голубев – обладатель молодого и сильного тела – мчался на новеньком Ferrari. Он включил на полную мощь радио и, подпевая во весь голос песне из любимого кинофильма «Есть только миг между прошлым и будущим…», даже не сразу понял, что за посторонний звук вмешивается в знакомую с юности мелодию. Оказалось, что это звонит мобильный, который он по старой привычке бросил рядом на сиденье.