Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже

Филатов Лев Иванович

Хорошая игра, пусть за ней скрыт многопудовый и многокилометровый труд, является на белый свет в урочные полтора часа в обличии общепонятном. Если же то, что нам предложено, имеет только чисто футбольное, специальное воплощение, то обычно это значит, что мы видим футбол среднего достоинства, разученный, достаточный, «на тройку».

Способность демонстрировать не одну технику и тактику, а и что-то иное, — тут и начало классного футбола. Что же именно?

Это прежде всего чувство собственного достоинст­ва. Его мы ощущаем у команды, которая имеет соб­ственный ясный план, верна ему, ведет игру самосто­ятельно, не сникает перед противником, не подстра­ивается к

нему с угодливостью подчиненного, не теря­ет своего лица в любых условиях — и на родном стадионе, и на далеком.

Это ощущение, что команде доставляет удовольст­вие играть, что она вышла на поле не по велению расписания и афиши, а ждала этого часа, ее тянуло в стадионный овал. И если трибуны уловят ее удоволь­ствие, ее кураж, то и им зрелище в радость, и они на него отзываются добрым громом.

Это такое течение игры, при котором мы видим умное равноправие одиннадцати дружных людей, на­столько хорошо знающих друг друга, что они дают возможность любому себя проявить, благодаря чему, оставаясь командой, они еще и все сами по себе ин­тересны. И публика начинает чувствовать связь с ними со всеми вместе, одинаково одетыми, и знает любою из них как особенного.

Это впечатление, что команде все легко дается (даже зная о тяжести футбольного труда), что задумано, то и получается, а раз легко, то и красиво. Если легко и красиво игравшая команда все же потерпит поражение, это не удручает, не портит настроения, знаешь, что дело поправимо, и на следующий ее матч идешь с надеждой.

Это сознание, что команда, целиком и полностью поглощенная ей самой нравящейся игрой, будет добра, не огорчит злостью, хулиганскими выходками, тупо­стью однообразия и примитива и от щедрости игровой души что-то придумает, выкинет, чем-то восхитит.

Это, наконец, уверенность, что так играет только она одна, что она не похожа ни на какую другую команду, и это дороже всего, потому что футбольный стандарт, как и любой другой, сеет скуку.

Все ли упомянуто? Нет конечно. О хорошей коман­де труднее отзываться, чем о средней и плохой. У тех все на поверхности, все наперечет, а хорошая коман­да — затаенная. Потому что — играет.

Киевское «Динамо» в 1985—1986 годах вернулось на авансцену именно такой — играющей, а потому и побеждающей — командой.

Не ставлю под сомнение принципы ее работы и жизненного распорядка на протяжении многих лет, начиная с 1974 года. Скорее всего именно эти принци­пы и последовательность Лобановского и позволяли ей становиться чемпионом страны даже когда, кроме рабочих принципов, ничего привлекательного не об­наруживалось. Уверен и в том, что принципы позволи­ли ей вознестись в 1975 и 1985 — 1986 годах. Честь и хвала принципам, и дай бог, чтобы они соблюдались и впредь, пусть бы ими разжились и все остальные клубы. Однако Игра — та, что с большой буквы, поко­ясь на принципах, имеет свои таинства, которые одни­ми принципами не исчерпываются.

Думаю, что команде в 1985 году в большей мере, чем в предшествовавшие, была предоставлена свобода в игре. Да, основная тактическая линия была прочер­чена и испробована заранее, были обговорены и разу­чены основные комбинации, связки, маневры. Но в этих обязательных для любой серьезной команды рамках не чувствовалось теперь, как прежде, выучен­ных наизусть уроков, слепой, школярской, запуганной зубрежки.

И мгновенно даже те, кто недавно был противни­ком наукообразной, жесткой стратегии и тактики команды, либо с удивлением, либо с облегчением про­изнесли: «Да, команда что надо!»

Так просто и так сложно. Это и есть жизнь боль­шого футбола.

Валерию Лобановскому не

было тридцати, когда он начал свою тренерскую карьеру в «Днепре». Вместе с ним команда вышла в высшую лигу. Этот успех засвидетельствовал серьезность и волю молодого тре­нера. Но тот «Днепр» был не ахти какой командой, он занимался сбором очков, необходимых для «вида на жительство» в высшей лиге, и не больше того. Следа в футболе он не оставил.

В 1974 году Лобановский (ему 35 лет) вернулся в родную команду, где много сезонов играл старшим тренером. Киевское «Динамо» за год до этого, при тренере А. Севидове, осталось вторым в чемпионате после «Арарата», что и послужило причиной отставки. Команда была собрана, готова для первых ролей, в ней находились Рудаков, Матвиенко, Решко, Фомен­ко, Трошкин, Веремеев, Буряк, Мунтян, Колотов, Блохин. Понадобилось вернуть из «Зари» «одолженного» Онищенко, и основной состав, прекрасный состав, был готов. То, что мучает каждого тренера — поиск один­надцати, которые один к одному, — Лобановского не мучало. Команде полагалось заиграть классно, ее вре­мя пришло. Твердая рука молодого тренера, его стро­гость, честолюбие, продуманная система тренировоч­ных занятий — все это пришлось кстати и дало эффект.

Возможно, Лобановский принял как должное взлет своей команды, возможно, ему показалось, что она взлетела лишь благодаря тому, что внесено им в ее жизнь. Вполне простительная переоценка при превос­ходных результатах. Переоценка подвела в 1976-м, когда выяснилось, что одним тренировочным режи­мом команду не изготовить. Первый щелчок — отстра­нение от руководства сборной. Потом второй, в 1983-м, после проигрыша отборочного турнира чемпионата Европы, проигрыша досадного, после сомнительного пенальти, назначенного в ворота нашей сборной на стадионе в Лиссабоне во встрече со сборной Португалии.

Наверное, тренеру и полагается быть «битым», тре­нерских биографий без «битья» я не знаю. Лобановскому доставалось за сборную, а руководство клуба ему верило. После неудачи в 1976 году, как мне кажет­ся, Лобановский решил, что ему для восстановления доброго имени срочно необходим турнирный успех. Тогда-то и был выигран киевским «Динамо» чемпи­онат страны — самый странный, самый подозритель­ный из всех чемпионатов.

И дальше, на протяжении нескольких лет, Лоба­новский сделался фигурой спорной. Одновременно на­растали признание его квалификации и отрицание ряда методов его работы и турнирной стратегии. Ситуация, может быть, единственная в своем роде. Долго, пока в команде на главных ролях были игроки из знамени­того состава 1975 года, шли разговоры, что тренер благоденствует за их счет, что сам он еще как следует себя не проявил, ничего нового не создал, что на его месте любой мало-мальски дельный тренер имел бы такие же точно показатели. Это не выглядело справед­ливым, но слух жил, тянулся.

Наконец, в 1985 году Лобановский (ему 46 лет) вывел на дебют совершенно обновленную команду, уже по всем данным — его команду. И, как мы знаем, хорошую команду. Не просто практически сильную, как в предыдущие годы, а команду с игрой, когда атлетическая подготовленность служит фоном для оригинального маневрирования.

Казалось бы, куда лучше: снова, как в 1975-м, полно призов и в третий раз Лобановский назначен тренером сборной.

Но явился год 1987-й, за ним 1988-й, 1989-й и снова вопросы. Программа сборной выполнялась (чемпио­нат Европы), а в клубе после двух ярких сезонов что-то разладилось. И опять сомнения: правильные ли мето­ды выбраны, не слишком ли быстро исчерпала себя команда? Ведь точно то же произошло после сезонов 1974—1975 годов...