Обольщение красотой
Шрифт:
Дятел застучал еще громче.
Кристиан резко сел на постели. Огонь в камине погас, только тлеющие угли разгоняли мрак, притаившийся в углах. В комнате никого не было. Этим утром ему предстояло читать лекцию в Гарварде, и кто-то стучал в дверь.
— Войдите, — сказал он.
Дверь открылась, впустив Паркса, его камердинера.
— Доброе утро, ваша светлость.
— И тебе тоже, — отозвался Кристиан, откинув одеяло и выбравшись из постели.
Сон, которого он никогда прежде не видел, казался таким реальным. Кристиан мог описать муслиновые занавески на окнах, узор
Но не достоверность деталей ввела его в заблуждение — после некоторых более сладострастных снов он мог изобразить ее с анатомической точностью. Скорее ощущение взаимной привязанности, непринужденности и нежности.
— Сэр, — сказал Паркс. — Вода остывает. Принести погорячей?
Интересно, сколько он простоял перед умывальником, грезя наяву, как мелкий воришка, мечтающий о подвалах Банка Англии?
Прошло еще пять лет, с тех пор как он видел миссис Истербрук у входа в Британский музей естественной истории. Порой Кристиан искренне верил, что перерос свою юношескую влюбленность. В один из таких дней он пообещал мачехе, что после лекций в Гарварде и Принстоне проведет в Лондоне весь сезон, чтобы исполнить свой долг и найти жену.
Наверняка миссис Истербрук, у которой имелась незамужняя сестра, будет в Лондоне. Как дуэнья последней она будет посещать те же светские события, что и он. Их могут представить друг другу. Может даже сложиться ситуация, когда ему придется разговаривать с ней — хотя бы из вежливости.
— Ваша светлость? — снова окликнул его Паркс.
Кристиан отошел от умывальника.
— Делай, как считаешь нужным.
— Она выглядит потрясающе, правда? — сказала Венеция, обращаясь к Милли.
По случаю лекции герцога Хелена облачилась в платье для прогулок из бархата насыщенного зеленого цвета. Бриджет, горничная Милли, суетилась вокруг нее, расправляя складки на ее юбке.
— Просто видение, — с готовностью согласилась Милли. — Мне всегда нравилось, как зеленое сочетается с рыжими волосами.
Венеция повернулась к ней.
— И ты тоже прекрасно выглядишь. — Горчичный цвет платья, сложный для большинства женщин, очень шел Милли, придавая ей свежий вид. — Герцог решит, что я преданная сестра и золовка и заслуживаю доверия. А затем предложит мне заведовать его личным музеем.
Хелена покачала головой.
— Как всегда, окаменелости на первом месте.
Венеция усмехнулась.
— Как всегда.
Она была настроена более оптимистично, чем нужно. Но на прошлой неделе они хорошо провели время, путешествуя по Коннектикуту и посетив живописные острова у побережья Массачусетса. Хелена казалась более похожей на себя, чем все последнее время. И Венеция надеялась, что к окончанию путешествия она полностью осознает всю опрометчивость своих поступков.
Хелена никогда не была легкомысленной и бездумной. Наоборот, в обычном состоянии она отличалась редкой проницательностью, когда дело касалось человеческого характера.
После их первой встречи с Милли, во время которой последняя не произнесла и десятка слов, Хелена сказала: «Фицу повезло. Она будет ему хорошей женой». Милли подтвердила ее суждение,
И, конечно, оставался тот памятный случай, много лет назад, когда Венеция, нетерпеливая в своей влюбленности, вынудила сестру сказать, что та думает о Тони. Хелена неохотно ответила, что ему, кажется, не хватает внутренней силы.
Она оказалась права. Тем более странным выглядело ее собственное поведение, грозившее перечеркнуть все будущее.
Бриджет, удовлетворенная состоянием платья Хелены, повернулась к Милли.
— Что-нибудь еще, мэм?
— Нет, можешь отдохнуть сегодня.
— Спасибо, мэм.
В поездку они взяли только Бриджет. Горничная Венеции, Натти, страдала морской болезнью и осталась дома. Горничная Хелены оставила службу год назад, выйдя замуж, и сестра так и не нашла замены.
Тогда Венеция не придала этому особого значения. Хелена жила либо с ней, либо с Фицем и Милли, и могла воспользоваться услугами их горничных. Но теперь она задалась вопросом: не было ли это упущение преднамеренным? Без горничной, чьи обязанности вращались вокруг хозяйки, Хелена избавлялась от лишней пары глаз, которая могла бы отслеживать ее передвижения.
Неужели Хелена планировала свой роман, устраняя препятствия одно за другим? Это предположение не доставило Венеции радости.
Ладно, не все еще потеряно. Возможно, знакомство с весьма достойным и неженатым джентльменом — как раз тот толчок, который нужен Хелене. И наверняка здесь не обошлось без Провидения. Иначе герцог, неуловимый, как святой Грааль, не появился бы так внезапно на этом перекрестке их жизней.
Венеция потянулась за своими перчатками.
— Я готова предстать перед Лексингтоном. Кто со мной?
Они прибыли на час раньше, но Театр Сандерса, главная аудитория Гарварда, уже был набит людьми. Только в последнем ряду им удалось найти три свободных места рядом.
Милли огляделась по сторонам.
— Боже, посмотрите сколько здесь женщин.
Хелена поправила свою новую, достаточно роскошную шляпку.
— Неудивительно, когда докладчик — молодой и богатый герцог. Похоже, у тебя будут соперницы, Венеция.
— Может, им просто интересно, — беспечно отозвалась Венеция. — При таком количестве богатых наследниц, выходящих замуж за наших нищих лордов, должно быть, им не терпится увидеть англичанина, который не нуждается в деньгах.
— Ты ведь тоже не встречала такого, правда, Милли? — поддразнила золовку Хелена.
— Во всяком случае, не в моем браке, — фыркнула та.
— Твой нищий лорд по крайней мере красив, — заметила Венеция.
— Красивее, чем Аполлон, — согласилась Милли.
Комплимент мужу был произнесен деловитым тоном, без трепета в голосе и тени румянца на щеках.
И все же Венеция не переставала задаваться вопросом, не питает ли Милли тайную любовь к мужу, который женился на ней исключительно ради ее состояния. Он обращался с ней с неизменной любезностью и — в последние годы — с привязанностью. Но Венеция опасалась, что его сердце будет всегда принадлежать женщине, от которой он отказался во имя долга перед семьей.