Обольщение в красном
Шрифт:
Себастьян отложил ручку. За окном лил унылый дождь.
– Понадобилось немало времени, чтобы вы выразили свои обвинения словами, – проговорил он. – Возможно, теперь, когда вы это сделали, вам станет легче.
Леди Уиттонбери была не из тех женщин, которые позволяют другим сказать последнее слово, и уж тем более сыну.
– Если уж семья должна отправлять на войну сына, то это не должен быть первенец или лорд.
– Такое иногда бывает, – сказал Себастьян. – Причем мы с вами оба знаем подобные примеры. Так что мой брат – не единственный пэр в военной
– Да, но остальные – выходцы из семей с давними военными традициями. Неужели ты вообще не считаешь себя виноватым в том, что с ним произошло?
Если она хочет, чтобы он признал свои сложные чувства по отношению к Моргану виной, пусть так. И спорить с ней бессмысленно.
– Но что сделано, то сделано, – сказала она.
Себастьян заподозрил, что это не простое материнское чувство, заставляющее женщину покорно склонить голову перед судьбой. Скорее всего она пытается использовать его, переходя с одного фронта какой-нибудь личной кампании на другой.
– Я рада, что ты хорошо исполняешь свои обязанности, – продолжила она. – Благодаря этому сохраняется власть и влияние Уиттонбери.
– Делаю все, что в моих силах.
– Однако история с этой женщиной помешает тебе в будущем делать все, что в твоих силах, – заметила мать. – Сплетни ходят самые неприятные. И из-за них создается впечатление, что ты совсем не переменился.
Себастьян не стал защищаться. К тому же от этого ничего не изменится.
– Я довольно давно подумываю о том, что тебе следует жениться, – заявила леди Уиттонбери.
– Твоя забота о моем счастье очень трогательна, – промолвил Себастьян. – Кстати, мне по нраву, что ты предлагаешь сменить тему разговора. Давай-ка посмотрим: чувство вины, скандал или женитьба? М-да… Вина, скандал или женитьба. Признаюсь, все эти темы мне не слишком-то нравятся. Но у тебя всегда был развит талант к тому, чтобы делать нашу беседу неприемлемой.
Мать прищурилась.
– Вообще-то я не так уж круто сменила тему разговора, и тебе это известно, – процедила она сквозь зубы. – Однако скоро ты заполучишь место своего брата. Учитывая состояние его здоровья, тебе следует жениться, потому что скоро ты сам станешь маркизом. Но скандал окажет влияние на твою деятельность в будущем, как оказывает сейчас. Зато брак подготовит тебя к неминуемому получению титула, обеспечит преемственность поколений и убедит мир в том, что больше ты не ступишь на скользкую дорожку греха.
Маркиза привыкла таким тоном разговаривать с отцом. Их союз был не слишком-то удачным.
– Вообще-то я тоже подумывал о женитьбе, – сказал Себастьян, позволив ей несколько мгновений внимательно наблюдать за ним.
Лицо леди Уиттонбери вытянулось от удивления. Она нахмурилась, сразу заподозрив, что столь легкая победа неслучайна. Но потом мысль о том, что она может активно вмешиваться в его жизнь, взяла верх.
– Рада слышать это! – воскликнула маркиза. – Я позабочусь о том, чтобы представить тебя лучшим молодым леди. И в этот же сезон мы выберем одну из них.
– У меня уже есть кое-кто на примете, – заявил
Опять подозрительное выражение на ее лице.
– Молю Бога о том, чтобы это была достойная девушка, – промолвила маркиза.
– В сложившихся обстоятельствах она более чем достойна, – сказал он. – А теперь прошу меня извинить, иначе я опоздаю на завтрак с Морганом.
С этими словами Себастьян вышел из библиотеки, не дав матери засыпать его вопросами.
Войдя в покои брата, Себастьян увидел, что Морган сидит у окна. Сделав глоток кофе, Себастьян развернул «Таймс».
По давно сложившейся привычке он просмотрел статьи и объявления на первой странице. Его взгляд пробежал вниз по длинной колонке, а затем вернулся к одному из объявлений.
– Что-то случилось? – спросил Морган.
Себастьян взглянул на карманные часы.
– Нет, ничего, – ответил он. – Однако сегодня мне придется оставить тебя пораньше. У меня назначена встреча на четверть двенадцатого.
Одрианна сделанным интересом рассматривала выставленные на полках книги. Она стояла лицом к стеллажам, однако то и дело украдкой бросала взгляды на круглый прилавок в центре зала.
Разумеется, Одрианна могла неправильно истолковать заметку. Она была довольно таинственна. Однако едва ли кто-то, кроме нее самой, мог бы с первого взгляда понять, что автор обращается именно к ней.
«Будущему партнеру, интересующемуся мечами, черным искусством и сплетнями. Встретимся под куполом среди муз в половине двенадцатого в четверг».
«Черное искусство» имело отношение к производству пороха. Купол возвышался над одним из книжных магазинов на Финсбери-сквер, который обычно называли Храмом муз. Одрианна была почти уверена в том, что это очередное послание от Домино.
Верила она и в то, что он написал его специально для того, чтобы привлечь ее внимание. Если Домино известно о разразившемся скандале, он уже знает о том, что ее отец умер и что она – именно та женщина, которая поджидала его в «Двух мечах». Ну и разумеется, что она стала предметом многочисленных сплетен.
Одрианна едва скрывала возбуждение. Ей так хотелось, чтобы рыжеволосый человек вошел в дверь магазина. Она прикидывала, как они поведут беседу, когда встретятся. Если они оба будут восхищаться книгами на полке, да еще встанут рядом и будут разговаривать тихими голосами, то хозяева магазина ничего не заметят.
Одрианна посмотрела на часы, которые держала в затянутой в перчатку руке. Он уже должен быть здесь. Однако под куполом не было ни одного мужчины с рыжими волосами. Там стояли только две женщины и мужчина, который совсем не был похож на Домино.
Правда, возможно, что он поступает так же, как и она: наблюдает за происходящим откуда-нибудь из угла. А может быть, он считает, что его объявление не заметили?
Одрианна подошла к большому прилавку. С одного конца он был стеклянным. Сквозь собственное отражение в стекле она стала рассматривать книги в чудесных переплетах. Одна из них – старинная музыкальная книга – привлекла ее внимание.