Обольщение
Шрифт:
Джулиан едва удержался от желания обрушить кулак на слишком красивое лицо Уэйкота. Однако он понимал, что Софи никогда бы не простила ему возмутительного Поступка, и леди Элвертон тоже.
У него все кипело внутри, но он принял единственно возможное решение: с холодным спокойствием проигнорировал шутку Уэйкота. Он вывел Софи в танцевальный круг.
— Мне кажется, тебе нравится здесь, — заметил он, когда Софи прильнула к нему.
— Очень. О, Джулиан, это так не похоже на прошлый раз. Все такие очаровательные. Сегодня я танцевала больше, чем пять лет назад за весь мой сезон. — Щеки Софи пылали,
— Я рад, что твой первый выход в качестве графини Рейвенвуд оказался таким успешным. — Он намеренно сделал ударение на ее титуле. Он не хотел, чтобы она забыла о своем положении и о том, что сегодняшним успехом она обязана именно ему.
Софи предалась размышлениям:
— По-моему, на этот раз все так хорошо, потому что я замужем. Я чувствую, что мужчины уже не боятся ухаживать за мной.
Джулиан вздрогнул от ее замечания и нахмурился:
— Что ты имеешь в виду?
— А разве не ясно? Я больше не ловлю мужа, я уже его поймала. И мужчины не боятся флиртовать и ухаживать за мной, потому что знают: это не опасно для них, они не обязаны потом делать мне предложение. Не то что пять лет назад, когда они сильно рисковали: а вдруг придется объявлять о намерениях?
Джулиан, едва сдерживая проклятия, процедил сквозь зубы:
— Ты слишком увлеклась размышлениями на эту тему. Не будь наивной, Софи. Ты достаточно взрослая, чтобы понять: твой статус замужней женщины как раз делает тебя открытой для наиболее бесчестных притязаний со стороны мужчин. Как раз именно потому, что ты замужем, они могут попытаться соблазнить тебя.
Ее взгляд стал еще более, задумчивым, на губах блуждала улыбка.
— Ты слишком серьезно смотришь на вещи. О том, чтобы соблазнить меня, ни один из присутствующих здесь мужчин даже не думает.
По ее грустному тону Джулиан вдруг понял, как она сожалела, что даже ее собственный муж не пытается сделать это.
— Извините, мадам, — проговорил он тихо. — Я не знал, что вы так жаждете, чтобы вас обольстили. У меня почему-то сложилось другое впечатление. Видимо, я вас просто не правильно понял.
— Вы часто недопонимаете меня, милорд, — отозвалась она, не отводя взгляда от его галстука. — Это так, шутка, безобидное ехидство.
— Разве?
— Ну прости, Джулиан, я только хотела взбодрить тебя. У тебя такой озабоченный вид, но, честное слово, никто не угрожает моей добродетели. Уверяю тебя, ни один из мужчин не делал никаких неподобающих предложений или намеков.
Джулиан вздохнул:
— Проблема в том, Софи, что я не уверен, в состоянии ли ты распознать неподобающее предложение. Может оказаться слишком поздно. Тебе двадцать три года, конечно, но у тебя нет опыта. Такая привлекательная наивная молодая замужняя женщина, как ты, может рассматриваться опытным светским охотником в качестве вожделенной добычи.
Софи напряглась в его объятиях, ее глаза сузились.
— Пожалуйста, не считай меня такой дурочкой, Джулиан. Я не столь наивна. Уверяю тебя, я никому из присутствующих здесь мужчин, твоих друзей, не позволю увиваться за мной.
— К несчастью, моя дорогая, кроме друзей, есть еще и враги.
Глава 7
Поздно ночью Софи мерила шагами свою
Софи прекрасно понимала, что ее новый статус жены Рейвенвуда стал причиной того внимания, которым ее окружили. Но, честно говоря, она чувствовала, что в том есть и ее заслуга. В двадцать три года она стала вполне уверена в себе, по крайней мере гораздо увереннее, чем была в восемнадцать. Кроме того, ей уже не мешал болезненный стыд, испытанный ею, когда ее выставляли на брачном базаре. На этот раз она могла чувствовать себя свободной и наслаждаться. Вообще все шло прекрасно, пока не появился Джулиан.
Увидев его, Софи очень обрадовалась — ведь ей страстно хотелось, чтобы он понял, как она хорошо держится в его мире. Но уже после первого танца выяснилось, что Джулиан заехал на бал не любоваться ею в обществе. Он здесь потому, что забеспокоился: не сбил ли ее с праведного пути какой-нибудь хищник из джунглей света.
И все оставшееся время ей было нелегко сознавать, что единственная причина, по которой Джулиан находится рядом с ней, — его желание заявить всем о своих правах хозяина на жену.
Они вернулись домой час назад, и Софи немедленно поднялась наверх, чтобы готовиться ко сну. Джулиан не пытался задержать ее. Официальным тоном он пожелал спокойной ночи и удалился. Софи слышала его приглушенные шаги по ковру, когда он направлялся в библиотеку.
Праздничное возбуждение от первого важного события улетучилось, и Софи поняла, что в этом виноват Джулиан. Безусловно, он сделал все, чтобы убить радость, которую она испытывала.
Софи прошла в конец комнаты и остановилась у туалетного столика. Ее взгляд упал на маленькую шкатулку для ювелирных украшений, которую пламя свечи выхватывало из темноты. И тотчас ее пронзило острое чувство вины. Невозможно было отрицать, что, пребывая в лихорадочном возбуждении всю первую неделю жизни в городе в качестве графини Рейвенвуд, она забыла о главном — мести за Амелию. Теперь спасение собственного брака волновало ее больше всего.
«Это совсем не значит, что я отказалась от клятвы найти соблазнителя Амелии, — уверяла себя Софи. — Просто дело в том, что другая проблема требовала незамедлительного разрешения».
Но как только она наладит отношения с Джулианом, сразу займется поисками человека, из-за которого умерла Амелия.
— Я не забыла о тебе, моя дорогая сестра, — прошептала Софи.
Она поднимала крышку шкатулки, когда дверь позади нее отворилась. Софи резко повернулась и увидела Джулиана. Он был в халате. Крышка шкатулки громко захлопнулась.
Джулиан посмотрел на шкатулку и перевел взгляд на Софи и улыбнулся:
— Ничего не говори, моя дорогая. Я понял это раньше, вечером. Извини, я не сообразил, что мне следовало бы подумать о различных маленьких безделушках, которые помогут моей графине выглядеть в обществе достойной своего титула.
— Я не собираюсь просить у вас никаких ювелирных украшений, милорд, — раздраженно проговорила Софи. «Честное слово, мужчины иногда делают самые нелепые выводы». — Вы что-то хотели?
Он секунду поколебался, оставаясь на пороге и не проходя в комнату.