Обольщение
Шрифт:
Софи не поверила в мягкость его слов.
— Я не понимаю, что ты подразумеваешь под этим.
— А почему бы тебе не подойти и не посидеть рядом со мной, пока ты не успокоишься? — Он протянул ей руку.
Софи долго смотрела на его руку, потом перевела взгляд на его лицо. Нет, она должна быть сильной.
— Но ведь… Но ведь в кресле для меня нет места, Джулиан.
— Я тебя жду, Софи. Все не так мрачно и не так сложно, как тебе кажется.
Она сказала себе, что совершит ошибку, если подойдет к нему. Последние силы оставят ее, если она разрешит ему приласкать себя сейчас. Но ей хотелось снова оказаться в его объятиях, и протянутая им рука — это такой соблазн, которому невозможно сопротивляться.
— Я бы лучше немного полежала, — отозвалась Софи, шагнув к Джулиану.
— Да, ты скоро отдохнешь, малышка. Я тебе обещаю. Он ждал с хитроватым выражением безграничного терпения, когда Софи сделала второй… третий шаг к нему.
— Джулиан, мне не следует этого делать, — сопротивлялась Софи, когда его пальцы обхватили ее запястье.
— Я же твой муж, моя дорогая. — Он посадил ее к себе на колени и положил ее голову на свое плечо. — С кем, если не со мной, ты могла бы поговорить о том, что на самом деле случилось сегодня?
Софи потеряла последние остатки стойкости. Слишком много ей сегодня пришлось пережить: похищение, угроза изнасилования, бегство, ее палец на спусковом крючке пистолета, мысль о том, что она не может убить Уэйкота, — все происшедшее отняло у нее слишком много сил.
Если бы Джулиан кричал на нее или был в холодной ярости от гнева, у нее нашлись бы силы сопротивляться. Но против его успокаивающего нежного тона она не могла устоять. Она уткнулась лицом в ямку между его шеей и ключицей и закрыла глаза. Его руки надежно обнимали ее, а широкие плечи, как никогда прежде, обещали защиту.
— Джулиан, я люблю тебя, — проговорила она ему в рубашку.
— Знаю, дорогая. Знаю. Так что расскажи мне все. Всю правду, да?
— Не могу, — сказала она непреклонно.
Он не стал спорить. Просто сидел и гладил ее по спине своей рукой. В комнате было тихо, и Софи почувствовала, что напряжение отпускает ее.
— Ты доверяешь мне, Софи?
— Да, Джулиан.
— Тогда почему не расскажешь все, что сегодня случилось?
Она подавила вздох.
— Я боюсь, милорд.
— Меня?
— Нет.
— Я рад. По крайней мере уже хорошо. — Он помолчал, а потом задумчиво произнес:
— Некоторые жены на твоем месте имели бы основания бояться именно мужей.
— В том случае, если мужья не уважают жен, — сказала быстро Софи. — Несчастные, мужья не доверяют им. Мне их жаль.
Джулиан тихо не то застонал, не то засмеялся и потянул бархатную ленточку на халате Софи.
— Ты, конечно, не из тех женщин, дорогая. Я тебя уважаю, ценю и доверяю тебе.
— Во всяком случае, ты так говоришь. — И Софи печально подумала, как хорошо было бы добавить к этому списку еще и «люблю».
— Да, ты совершенно права, что не боишься меня. Я прекрасно понимаю, что ты ничего плохого не совершила. Ты ведь никогда не предала бы меня, Софи?
Ее пальцы вцепились в его рубашку.
— Нет, Джулиан. Никогда. Никогда — ни в этой жизни, ни в другой. Я очень рада, что ты понимаешь.
— Я понимаю, моя радость. — Он снова умолк и долго молчал, а Софи еще больше расслабилась под его успокаивающими руками. — К несчастью, хотя я полностью доверяю тебе, мое любопытство разбужено. Я действительно должен знать, что с тобой случилось. Признай же наконец, что я твой муж, Софи. И это звание обязывает меня быть твоим защитником.
— Пожалуйста, не заставляй меня говорить. Со мной все в порядке. Я клянусь.
— Я не собираюсь заставлять тебя что-то делать. Давай лучше порассуждаем логически.
Софи сжалась:
— У меня нет желания.
Он не обратил внимания на ее протест:
— Ты говоришь, что не хочешь рассказывать всю историю, потому что боишься. Однако ты также утверждаешь, что боишься не меня. Поэтому можно сделать вывод, что ты боишься кого-то еще. Ты не веришь, что я способен тебя защитить, дорогая?
— Нет, не в этом дело, Джулиан. — Софи вскинула голову. Она не сомневается в его способности защитить ее, и он должен знать это. — Я прекрасно понимаю, что ты пойдешь на все, чтобы меня защитить.
— Правильно, — кивнул Джулиан. — Ты для меня важнее всего на свете, Софи.
— Я понимаю, Джулиан. — Она слегка коснулась живота. — Ты, без сомнения, беспокоишься о наследнике. Но тебе не надо волноваться о ребенке. Правда…
Зеленые глаза Джулиана гневно блеснули. Но тут же гнев этот погас. Он взял ее лицо в ладони.
— Давай объяснимся, Софи. Ты для меня важна, потому что ты, Софи, — моя дорогая, необычная, честная, любимая жена, а не потому, что ты носишь моего ребенка.
— Ох. — Она не могла отвести глаз от его ясного взгляда. Еще немного, и он признается ей в любви. Никогда прежде он не был так близок к признанию. — Спасибо, Джулиан.
— Не благодари меня. Это я тебя должен благодарить. — Он прижался к ней губами в долгом нежном поцелуе. Когда он поднял голову, его глаза блестели. — Ты очень отвлекаешь меня, дорогая. Но пожалуй, на этот раз я смогу сопротивляться какое-то время.
— Но, Джулиан…
— Теперь надо закончить нашу игру. Ты боишься еще кого-то, кто был возле пруда. И ты боишься не за себя, значит — за меня.
— Джулиан, ну, пожалуйста, я прошу тебя…
— Если ты боишься за меня и в то же время не предупреждаешь честно об опасности, делаем вывод, что ты боишься не прямого нападения на меня. Ты же не будешь скрывать то, что важно для моей безопасности? Так?
— Да, милорд. — Теперь она поняла всю безнадежность попытки скрыть правду. Охотник подошел к жертве совсем близко.