Обольститель Колобашкин
Шрифт:
Человек. Мне товарища Колобашкина.
Колобашкин (тихо отступая). Я.
Человек. Здоровеньки булы. (Протягивая руку) Басюков Игнатий Антоныч.
Колобашкин. Здравствуйте…
Васюков. Значит, я к вам по объявлению.
Колобашкин (ослабев). По какому объявлению?
Васюков (зычно). По этому самому: «Требуются кочегары
Колобашкин. То есть как — приехали?
Васюков. Да со всем семейством. (Основательно) Продали дом, имущество, корову Только тещу оставили. И тронулись. Знаете, хоть я по профессии кочегар, но всегда хотел иметь дело с атомной техникой. Надо расти.
Колобашкин (хрипло). Постигай силу печатного слова. (Бочком направляется к двери) Все. Пишу заявление об уходе. Я перейду в цирк-шапито. Буду шпагоглотателем. Хорошо глотать шпаги на открытом воздухе. (Ивчикову) Прощай, Боб!
Ивчиков (очнулся от оцепенения). Я убью тебя.
Вновь бросается за Колобашкиным, вновь начинается погоня.
Ты изуродовал мою жизнь. Ты запутал меня. Ты сделал меня…
Колобашкин (убегая). …Обольстителем.
Ивчиков. Да! Ты негодяй! Я жил достойно, как человек. Ты поссорил меня с Пивоваровым! Ты превратил мою жизнь в сумасшедший дом. Все ты. Я убью тебя! Ты всех обманул! Меня! Ее!
Лида (вбегая в комнату с криком). И меня тоже! В свое время… но не до конца…
Колобашкин (удирая). Я шестикрылый серафим. О, пощадите!
Лида (включаясь в погоню). Хулиган ты, а не серафим.
Ивчиков (преследуя в ненависти). Я… расколотил МАДАФ!
Колобашкин (хватаясь за сердце). А!.. (Продолжая бежать) К чему мне муза теперь!
Васюков (изумленно следя за беготней). Это кто же кого обманул?!
Лида. Вас обманули. Всех обманули! Чего стоите?!
Васюков (постигнув, грозно). От Васюкова не уйдешь! (Включается в погоню)
Лида. Ой, мамочки! Держите!
Колобашкин скачет по столам. За ним бегают Лида, Басюков и Ивчиков. Неожиданно Колобашкин ловко прыгает на стол и, оттолкнувшись от стола, — прямо в окно. За ним выбегают Ивчиков и Лида.
Затемнение.
Ивчиков и Лида мчатся по улице.
Лида. Да плюньте вы на него! Шалопут он проклятый! Сердце поберегите.
Наконец Ивчиков, тяжело дыша, останавливается, садится на землю.
Лида —
Ивчиков. Как я устал. Лида (тихонечко гладит его по волосам). Притомился, бедненький. Ножки-то слабые (ласково), кривые.
Ивчикову очень приятно сидеть, он с благодарностью глядит на Лиду.
А я у вас дома была час назад.
Ивчиков изумлен.
Я, как узнала, что вы одни остались, сразу к вам пошла. Кто, думаю, за ним теперь последит, комнату приберет? Я у вас и пол вымыла, и в комнате все вычистила.
Ивчиков. Как я устал.
Лида. Все этот проходимец. Чтоб ему… Мне головку-то на плечико положите. (Сама кладет голову Ивчикова на свое плечо Мурлычет) «На тебе сошелся клином белый свет…» Песня какая хорошая, правда? Я и всю пыль у вас вытерла. В углу у вас железка какая-то старая стояла — я ее в утиль сдала.
Ивчиков заволновался.
(Хозяйственно.) Мне за нее рубль двадцать три дали. Я их на плиту вам положила… Сидите спокойно. Ведь устали. А вам со мной хорошо будет. И мне с вами. Вы аккуратный, не пьете. А что некрасивый, так вы не бойтесь, я этих красивых в гробу видала. Я вас беречь буду.
Становится слышна песенка.
Какая музыка хорошая. Это из Дома офицеров. Да? Давайте потанцуем. И хорошо слышно, и бесплатно. Мы ведь не тысячи с вами получаем, чтобы за танцы платить. Знаете, люди стыдятся говорить о деньгах, неприлично, видите ли. А чего неприличного? В метро босиком не пускают. Я девушка самостоятельная, искренняя, что думаю, то и говорю. Вам со мной хорошо будет. Ну, а теперь давайте танцевать. Ну давайте… Ну давайте… давайте… (Поднимает Ивчикова .)
Ивчиков танцует.
(Прижавшись к нему, танцуя, вдруг шепчет тихо и прекрасно.) Спасибо тебе, родненький… Лапочка моя…
Знаешь, как трудно выйти замуж. Спасибо тебе. (Целует его. Стала легкой и светлой и поет от счастья .,) «На тебе сошелся клином белый свет…» Ну, подпевайте… Вместе со мной. Я люблю, когда поют хором. Вы не бойтесь. Я эту старинную песню знаю. Она у меня вся в тетрадке списана. Подпевайте.
Ивчиков (с трудом). «На тебе сошелся клином белый свет…»
Затемнение.
Эпилог
Голос МАДАФ. «Быстро стареют в страданиях для смерти рожденные люди…» Гораций… А может, Овидий… Уж не помню…
Прошли годы. На пути к пляжу в Прибалтике. Деревянная гоночная машина для фотографирования отдыхающих в позе. Над нею надпись: «Фотография всех видов с шести до шести». В машине, на «месте для клиента», весь в фотокамерах, великолепно откинувшись, сидит Колобашкин. Он изменился, сильно потерт — в какой-то допотопной тельняшке, на глаза надвинута соломенная шляпа. Появляется Ивчиков с полотенцем через плечо. Весь — в белом. Сплошное пляжное великолепие.