Обольститель
Шрифт:
Глава 19
Высунувшись из окна спальни, новоиспеченная маркиза Тайрхемская с наслаждением вдохнула ночной воздух. Из сада доносились веселые голоса гостей, шампанское текло рекой, и никто не обратил внимания, что Дастин и Николь — виновники свадебного торжества вот уже час как ушли в дом.
Николь потрогала золотое колечко на пальце. После долгих дней тяжких переживаний, тревог и раздумий она связала свою судьбу с человеком, которого любила больше жизни.
Свадебная церемония и последовавшее за ней торжество были великолепны.
Николь улыбнулась, вспомнив, как они с Дастином отвели в сторонку Брекли и Пула, чтобы сообщить им правду об Олдене Стоддарде.
Дастин тогда сказал, что, поскольку Брекли и Пул для него не просто слуги, а люди близкие, он хотел бы лично представить им свою жену. Оба джентльмены были тронуты до глубины души, и Брекли в ответной речи выразил маркизу благодарность за оказанную им высокую честь, правда, несколько сбивчиво.
— Миледи, — сказал он, обращаясь к Николь, — счастлив познакомиться с вами.
— Также и я, — произнес Пул, отвешивая маркизе самый изящный из своих поклонов.
— Познакомиться со мной? — с лукавой улыбкой переспросила Николь. — А почему вы говорите так, будто мы не знаем друг друга? — Увидев на их лицах недоумение и растерянность, она чуть наклонилась вперед и понизила голос, превратившись на минуту в Олдена Стоддарда. — В отличие от вас Кинжал меня сразу признал.
— Черт… меня побери! — позабыв о приличиях, воскликнул Брекли. — То есть я хотел сказать… О, простите, миледи.
— Не за что, мой друг. — Николь пожала конюху руку и заговорщически прошептала: — Пусть это останется нашим секретом. Я не намерена отказываться от своей победы в дерби.
А, Пул, прежде чем к нему вернулся дар речи, с минуту стоял с застывшим взглядом.
— Значит, все это время…
— Да, все это время, — весело подтвердил Дастин. «Бедняга Пул! — подумала Николь. — Он до конца дней не простит себе ошибки».
Она обернулась на звук тихо закрывшейся двери. Сердце Николь учащенно забилось при виде мужа, прислонившегося спиной к двери, разделяющей их спальни. Дастин, одетый в халат, из-под полуприкрытых ресниц окидывал свою супругу жарким, голодным взглядом: от короны пышных распущенных волос до изящных изгибов стройного тела, просвечивающего сквозь прозрачную ткань ночной сорочки.
— Наконец-то, — хрипло произнес Дастин. Пройдя через комнату, он заключил Николь в объятия.
— Что ты этим хотел сказать? — тихо спросила Николь.
— Что теперь ты моя. — Дастин ласково погладил щеку Николь. — Знаешь, сколько раз я приходил сюда и мечтал, чтобы ты поскорее здесь очутилась? Моя мечта сегодня сбылась. — Дастин взглянул на амулет, висевший на шее Николь, и бережно прикоснулся к нему. — Наверное, магическое действие твоего амулета распространилось и на меня.
— Я в этом уверена, — выдохнула Николь. — Весь сегодняшний вечер — настоящее волшебство.
Глаза Дастина потемнели, пальцы его погрузились в волосы
— Достаточно ли я дал тебе времени, чтобы приготовиться? — спросил маркиз тоном, ясно говорящим, что, каким бы ни был ответ, он не намерен ждать ни минуты.
— О да, более чем достаточно, милорд. — Лицо Николь озарилось счастливой улыбкой. — Я начинаю понимать преимущества знатности и богатства. Просто поразительно, насколько быстро можно одеваться и раздеваться с помощью служанки.
— В самом деле? Что ж, в ближайшие дни ей не придется много трудиться.
— Почему? — спросила Николь.
— Потому что тебе не придется одеваться.
Николь закрыла глаза и ощутила, как губы Дастина приникли к ее губам.
— Моя прекрасная Николь, — прошептал Дастин. — Я чуть не умер в ожидании этого вечера.
— И я чуть не умерла, дожидаясь его, — призналась Николь, обвивая руками шею мужа.
Дастин снова поцеловал ее, на этот раз крепче, прошелся пальцами по ее позвоночнику и принялся ласкать языком ее рот — нежно, страстно, самозабвенно, и Николь захотелось, чтобы эти ласки никогда не кончались.
— Николь, — прошептал Дастин. — Я хочу, чтобы в нашу брачную ночь исполнились все твои желания.
— Они уже исполнились. С того самого момента, когда ты назвал меня своей женой.
— Ах, Николь! — пробормотал Дастин и поцеловал жену еще более страстно. — Я люблю тебя. Господи, как же я тебя люблю!
Николь прижалась к Дастину. Ничто не может сравниться с этими восхитительными мгновениями… Разве что следующие за ними, еще более прекрасные. Со всей силой чувства она ответила на поцелуй Дастина. Он застонал и приподнял Николь, прижимая к себе. Язык Дастина словно бы передавал Николь его собственную страсть. Он подхватил Николь под ягодицы и, не прекращая поцелуя, прижался восставшей плотью к теплому входу в рай меж ее бедер. Они оба лишились способности думать, говорить, дышать.
Голова Николь пошла кругом, лоно увлажнилось, как только твердая плоть Дастина прижалась к ее телу, обжигая его даже сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Ей захотелось раздвинуть ноги, почувствовать Дастина глубоко в себе, ощутить, как он заполняет пустоту, предназначенную только для него. Николь инстинктивно принялась двигаться в такт супругу, и он вновь застонал, едва не раздавив ее в своих объятиях. Рука его невольно потянулась к самым потаенным изгибам тела Николь.
— Дастин, — она оторвалась от его губ, — прошу тебя… отнеси меня в постель.
Дважды повторять свою просьбу ей не пришлось. Дастин быстрым движением стащил с Николь ночную рубашку и швырнул ее на пол.
— Ты сейчас еще более неотразима, — восхищенно пробормотал Дастин. Во взгляде его горело такое желание, что нетерпение Николь возросло до предела.
Дрожа все телом, она развязала пояс халата мужа и распахнула его. Дастин резко сдернул с себя халат и бросил его туда, где лежала сорочка Николь, после чего подхватил жену на руки и понес к постели.
— Я хочу тебя больше, чем хотел прежде, — прошептал он, опуская Николь на белоснежные простыни.