Обольстительная леди
Шрифт:
Он выглядел как настоящий джентльмен, в его облике все было безупречно — от накрахмаленного шейного платка до начищенных до блеска черных ботинок. Но в памяти Джесин-ды вставали воспоминания о его бронзовом от загара торсе, покрытом причудливыми татуировками. Увидев красную гвоздику в его петлице — такую же, какая украшала лацкан его сюртука в день их первой встречи, в вестибюле дома Найтов, — Джесинда наконец пришла в себя. «О Господи, — с ужасом подумала она, — я виновата в том, что этот преступник явился в общество!» Ей стало нечем дышать, в поисках нюхательной соли она беспомощно
Пока Джесинда лихорадочно думала, что же ей теперь делать, Блейд и лорд Гриффит обменялись рукопожатиями. Бывший жених леди Найт бросил на таинственного незнакомца внимательный взгляд. Джесинде захотелось убежать из бального зала, прежде чем Блейд обратится к ней, но было поздно.
— А это, — промолвил герцог Девоншир, подводя гостя к девушке, — прекрасная леди Джесинда Найт.
Высокий, хорошо сложенный и элегантный граф Рэкфорд взглянул на нее и учтиво поклонился.
— Счастлив познакомиться с вами, миледи, — сказал он, и в его глазах зажглись лукавые искорки.
При звуке его голоса Джесинду охватила дрожь. Да, его облик сильно изменился, но взгляд был все таким же пронзительным и завораживающим. Его зеленоватые, цвета морской воды глаза, затененные длинными ресницами, все так же загадочно мерцали.
Джесинда была не в силах проронить ни слова. Но ее взгляд был красноречив. В нем читался немой вопрос: «Что ты здесь делаешь, зачем ты явился сюда?»
Сердце девушки так сильно билось, что заглушало громким стуком все внешние звуки. И хотя она была представлена при многих европейских дворах, в этот момент не знала, как себя вести. Когда Блейд наклонился и коснулся губами ее руки, она огромным усилием воли постаралась сохранить самообладание и не лишиться чувств.
Выражение его лица оставалось непроницаемым. Однако в глазах светилось веселье. Ему, должно быть, казалось забавным ее замешательство. Одновременно взгляд Блейда предупреждал ее об опасности. Никто не должен был заметить, что они уже знакомы. Напоминая об этом, он легонько сжал ее пальцы.
— Разрешите пригласить вас на танец, миледи, — промолвил он.
Ошеломленная, сбитая с толку, Джесинда пробормотала что-то бессвязное. Истолковав этот лепет как согласие, граф Рэкфорд взял ее за руку и увлек прочь от родных с таким решительным видом, как будто уводил навсегда. Джесинда растерянно оглянулась, но ей не оставалось ничего другого, как только следовать за ним. Он протискивался сквозь толпу с той же самоуверенностью и чувством собственной значимости, с какой повелевал в логове разбойников. Когда они достигли свободного пространства, оркестр заиграл вальс, и граф Рэкфорд обнял партнершу за талию.
— Ты умеешь танцевать? — изумленно воскликнула Джесинда, вновь обретая дар речи. Впрочем, заданный ею вопрос был совершенно абсурдным.
— Нет, но ради тебя я готов выставить себя на посмешище, — негромко промолвил он.
— Блейд!
— Рэкфорд, — мягко поправил он. — Помоги же мне, дорогая. Мне кажется, твоя рука должна лежать вот здесь.
Он положил ее ладонь на свое правое плечо, а затем с улыбкой протянул ей левую руку.
Джесинда совсем растерялась. Когда она заговорила, ее голос заметно дрожал.
— Ты
Он криво усмехнулся.
— Не волнуйся, Далила, я не утратил свою силу.
— Что ты здесь делаешь?
— Моя дорогая Джесинда, я все тебе объясню, но мы должны двигаться, иначе нас растопчут вальсирующие пары.
— Но мне не разрешают танцевать вальс, — заявила она. — Роберт рассердится на меня за непослушание.
— Позволь, я сам улажу дело с Робертом, — с улыбкой промолвил он. — Возьми мою руку.
Джесинда взглянула на его протянутую ладонь и вдруг вспомнила роковую ночь и события, произошедшие в темном переулке лондонских трущоб. Тогда он тоже протянул ей руку, чтобы помочь подняться из-за кучи мусора. Его шершавая мозолистая ладонь была перепачкана грязью и засохшей кровью. Теперь же рука графа Рэкфорда была затянута в безупречно белую замшевую перчатку.
Джесинда медленно, с замиранием сердца положила свою правую руку на его левую ладонь.
— Так-то лучше, — прошептал он и добавил: — Господи, как ты прекрасна.
Правая рука графа легла на ее талию, и от этого прикосновения по телу Джесинды пробежала дрожь. Подозрения вновь проснулись в ее душе.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — прошептала она, чувствуя бессильную ярость.
— Расширяю свой кругозор, — ответил он и, загадочно улыбнувшись, увлек ее в круг танцующих.
— Именно этого я и боялась. Ты продал бриллианты, которые я оставила у тебя, и явился сюда, изменив внешность, чтобы спланировать новые, еще более дерзкие ограбления. Это так?
— Ты разгадала все мои замыслы. Черт возьми, ты видела картины в галерее герцога Девоншира? Да это целое состояние…
— Ты с ума сошел! — воскликнула Джесинда, охваченная тревогой. — Даже не помышляй об этом! Блейд, ты должен сейчас же уйти отсюда и больше никогда не появляться в светском обществе. Если тебя поймают, ты погиб, тебя обязательно повесят. Поверь, у тебя ничего не выйдет.
— Но почему? Ты же не собираешься донести на меня, правда? В конце концов, я ведь могу кое-что рассказать о тебе твоим знакомым. — Он крепче сжал ее в своих объятиях и приблизил к ней свое лицо. Джесинда уловила легкий аромат его духов. — Я не забыл, как ты таяла в моих руках. Надеюсь, наши отношения продолжатся. Я должен преподать тебе еще пару уроков.
— Не упоминай о той ночи.
— Но почему? — спросил он, обнажая в улыбке крепкие зубы. — Ты же получила удовольствие. Теперь ты моя должница.
— Блейд…
— Рэкфорд, — шепотом напомнил он.
— Как бы ты ни называл себя, у тебя ничего не выйдет. Тебе не избежать беды! Кроме того, ты поступаешь жестоко по отношению к лорду и леди Труро, выдавая себя за их сына…
— Джесинда, душа моя, я и есть их сын. Все, что я до этого говорил тебе, всего лишь шутка.
Растерявшись, она внимательно вгляделась в его глаза. Ее поразило серьезное, без тени лукавства выражение его лица.
— Но как это могло случиться?
— Как я стал их сыном? — с усмешкой переспросил Рэкфорд. — Самым обычным, я бы сказал, естественным образом. Он засмеялся. Но его ироничный ответ рассердил Джесинду.