Обольстительница
Шрифт:
Но рабство – это нехорошо, неправильно. Янки ничего такого великого не выдумали. Они хотят освободить рабов, но не готовы дать им образование и одинаковые с белыми права. Конечно, отжившему институту рабства следует положить конец… но только не так сразу.
Им всем придется заплатить за эту войну дорогую цену, он в этом не сомневался. Расплачиваться придется долго. Десятилетиями, а может, и веками.
Имеет ли он право выносить Райзе приговор? Он полюбил ее, поверил, что они могут создать свою собственную жизнь, что любовь их будет расти… Она же все это время строила
Он хочет ее. Так было всегда, с того самого момента, как он впервые увидел ее, дотронулся до нее, проник в нее. Все его чувства, все ощущения, казалось, кричат от нестерпимого желания. Он чувствовал, как пылает огнем тело. Руки сжались в кулаки.
«Какое это имеет значение, – заговорил издевательский внутренний голос. – Возьми то, чего тебе так хочется. Сейчас вы на южной территории. Здесь она не сможет тебя предать. Никакие солдаты не окружат дом, и никто тебя не схватит. Только на эту ночь… Воспользуйся моментом. Ты так долго этого ждал. Так чертовски долго…»
Джером уже было протянул к ней руки, чувствуя все тот же беспричинный гнев. И в этот момент Джейми неожиданно забеспокоился, тихонько заплакал. Райза, не открывая глаз, почти не проснувшись, тоже пошевелилась и начала расстегивать пуговицы ночной сорочки. Глаза ее чуть приоткрылись и снова закрылись. Она прижала ребенка к своей груди. Он открыл ротик и стал жадно сосать. Райза нежно обнимала малыша во сне.
Некоторое время Джером стоял неподвижно. Потом коснулся личика сына. Осторожно провел пальцем по голубой жилке на груди жены. Она снова крепко спала.
Нахмурившись, Джером коснулся ее щеки. Ощутил влагу… Она плакала перед сном. Плакала, пока сон не сморил ее.
Он повернулся и вышел из комнаты. Прошел в гостиную пансионата. В камине горел огонь, отбрасывая причудливые тени на стены комнаты. Джером налил себе бренди. Долго стоял, глядя на огонь.
Он понял, что надо делать.
Глава 26
Проснувшись утром, Райза узнала, что ее муж уехал. Эта новость повергла ее в отчаяние. Джером оставил ей сухую записку, короткую и ясную. Он отправляется на море, постарается как можно скорее попасть на корабль. Лейтенант Мор будет сопровождать ее на Юг. Ехать они должны поездом через Виргинию, Северную и Южную Каролину, Джорджию, до севера Флориды, где их встретят войска конфедератов, которые доставят ее в лагерь к Джулиану. Джером приедет за ней туда, как только сможет.
Райза ощущала горечь, гнев и разочарование. Она уже приготовилась противостоять мужу, наверняка разъяренному из-за ее неожиданного появления в Белом доме. Он побывал у нее в комнате, Райза это поняла, увидев, что его вещи исчезли. Но еще больше расстроило ее известие о том, что Пирс Томпсон и его дочь покинули Ричмонд. Она повторяла себе, что Джером отправился на море, а потом, вероятно, будет участвовать в военных действиях. То, что Томпсоны тоже уехали из города, ничего не значит, уговаривала она себя. Жанин просто несчастное существо, пострадавшее из-за войны.
Все так… но это несчастное существо знает, какие родинки есть у ее мужа. При одной мысли о том, что эта женщина могла быть близка с Джеромом, Райза испытывала жгучую ревность.
Варина прислала ей корзинку с продуктами и предупредила, что в дороге будет трудно достать еду. В письме первой леди чувствовалась некоторая отстраненность. Перед этим недалеко от города произошла стычка с кавалерией противника, в результате которой оказалось много раненых, и сейчас весь город гудел как растревоженный улей. На улицах было множество солдат, медиков, госпитальных повозок.
Райзе пришло в голову, что она могла бы сбежать от сопровождающего. Ей уже столько раз это удавалось. Но несмотря на снедавший ее гнев – а может, именно благодаря ему, – она решила, что будет двигаться на Юг. Еще один раз, последний, она подчинится Джерому.
Железную дорогу охраняли солдаты. Много солдат. Они были повсюду. Поезда остались единственным надежным транспортным средством, только они доставляли письма и грузы, перевозили войска. Конфедераты изо всех сил старались сохранить свои пути сообщения в рабочем состоянии.
Вагоны были переполнены солдатами и беженцами. Людьми, оставшимися без крова. Матерями, отцами, детьми, потерявшими дома.
Райза разговорилась с одной женщиной из северной Виргинии, которая заявила, что ей все равно, кто выиграет эту войну. Она выглядела истощенной до последней степени. Бледные щеки ввалились. Всю дорогу она пыталась успокоить двоих малышей – двух и трех лет.
Когда-то она владела домом и землей. Ее муж был убит разорвавшимся рядом с домом снарядом. Он пытался спасти хотя бы часть скота. Сейчас скота не осталось совсем: его съели солдаты-конфедераты и янки. Дом сгорел дотла. Женщина ехала к сестре в Джорджию.
Взглянув на лейтенанта Мора, Райза предложила женщине свою еду. Тот ничего не сказал. При виде улыбки на лице бедной женщины и света, загоревшегося в ее глазах, Райза почувствовала, что полностью вознаграждена за неудобства, которые, возможно, ожидают их в пути.
Они ехали шесть дней, поезд то и дело останавливался. Дважды им пришлось выходить, чтобы пропустить войска. Наконец доехали до Джорджии, где можно было купить кое-какую еду. В пути Райза успела привязаться к лейтенанту Мору. Чем-то он ей напоминал отца, по которому она очень тосковала. Молилась за него ежедневно.
Железная дорога привела их к самой северной точке Флориды. Однако до западной части Сент-Джонса, где находился лагерь мятежников, они могли добраться только на лошадях. Экипажи по разбитым дорогам не ездили. Лучшее, на что они могли рассчитывать, – это какая-нибудь старая повозка. Райза предложила отправиться верхом.
Им удалось купить костлявых понурых коняг, которые на поверку оказались совсем неплохи. Человек, нанятый проводником, в первый же день заставил их двигаться со скоростью тридцать пять миль. В середине третьего дня они добрались до лагеря конфедератов. Джулиан и Тиа были на месте. И тот и другая встретили Райзу холодно, что ее крайне огорчило. А ведь именно Джулиан помог ей тогда попасть на корабль Джерома.