Оборона дурацкого замка. Том 6
Шрифт:
За столом сгустилось напряжение. Саргон ни одним жестом не показал своего удивления, зато лицо Каня отчетливо вытянулось.
— Ты обещал мне, что принесешь ее к следующему собранию. Сказал? Сказал, — Сам себя спросил и сам себе же ответил Старший, — А теперь я не вижу у тебя в руках даже подарков своим добрым товарищам по облачной страже. Забывать традиции нехорошо, мой друг. В прошлые разы ты был более покладистым.
— Зазнался. Наш великий исполнитель мелких поручений почувствовал силу. Чжэнь лао сянь-шен слишком сильно опекает вас, ублюдков, — Прошипел долговязый в сторону Первого Отряда.
—
Такое поведение, по мнению попаданца, заслуживало куда больше уважения, чем все потуги людей напротив.
«Жалкие шавки. Как они вообще смеют оскорблять МОЕГО командира?» — Саргон задавил глухое недовольство. Он и до этого не строил никаких иллюзий насчет собрания, однако поведение Цзяо с компанией задевали глубинные струны его души. Ту детскую веру в справедливость и крепкую дружбу, которая никак не хотела исчезать со временем.
Он часто прощал своих обидчиков и не держал зла на равнодушие. Но вот за близких людей Саргон всегда готов лезть в драку невзирая на последствия.
— Первый Отряд не платит в общак. Так было всегда, — Упрямо нагнул голову Акургаль, — Мы и так держим самую опасную сторону!
— Прошлую волну отбила сама Богиня, вы к этому не имеете никакого отношения! — Звероватого вида десятник вдруг ударил кулаком по столу. Его лицо исказил неподдельный гнев.
— Вот именно. Где был ваш отряд, когда прошлых обитателей Центральной Казармы убивал хорн-культиватор? А? Я скажу где: прятались, как мыши в норах. Я убедился своими глазами, как разжирели твои подчиненные на ингредиентах от тела того демона. Никчемные падальщики. Очень удобно, когда есть свой, отрядный фармацевт…
— Цзяо-цзе! Позволь этому честному воину доказать нашу правоту! — Здоровяк вскочил с места, а потом заорал в лицо десятнику Саргона, — ВСЕ ВАШИ УЛОВКИ НИЧТО ПРОТИВ ЧЕСТНОГО БОЯ! Я одолею любого…
Он не успел договорить. Терпение Каня кончилось раньше.
Этого не ожидал никто из присутствующих, в том числе и попаданец со своим командиром. Мальчишка-пращник стоял как обычно, его лицо не выражало особых эмоций, руки не дрожали от внутренних противоречий. Как Саргон и думал ранее, Кань оказался слишком хорошим актером.
Подаренная вчера лента взвилась над головами бойцов сизой, шелестящей змеей. Камень на ее конце, заботливо сунутый в гнездо, свистнул, после чего прилетел точно в лоб звероватого вида десятника. Тот как раз выпрямлялся на месте и заканчивал свой ор, поэтому не успел отреагировать на слишком быструю атаку. Не хуже, чем удары кистенем самого Саргона на первой волне. В ее последней версии.
Бам-м-м.
Мужик закатил глаза и опрокинулся на спину. Тройка стражей за его спиной вскрикнула, один поспешно подхватил оседающее тело, а остальные выпрыгнули из-за стола, похватали свои дубины с поясов.
— Десятник четвертого отряда настолько честный, что этому неловкому новобранцу пришлось раскрыть его качества. Посмотрите, как благородна и милосердна его душа! Он решил делом показать свою готовность… —
— Что ты несешь, падаль?! — Он подскочил к нему, замахнулся дубинкой.
Слишком неудачно. Кань стоял по правую руку от своего командира, поэтому вражескому бойцу мешал как следует замахнуться стол рядом с ним. Он промедлил и мальчишка не замедлил воспользоваться таким промахом. Парень рванул на себя импровизированный кистень, а затем хлестким движением закрутил его на запястье юноши из четвертого. Звук сжатия веревки, треск натянутой кожи, звонкий вскрик, после чего дубинка валится ему под ноги.
— О, Митра, какой же бесполезный мусор меня окружает, — Цзяо даже не надо было вставать из-за стола, чтобы показать собственную силу. Он вытянул вперед узловатый кулак, сосредоточился, после чего выпустил некий сгусток энергии. Тот ударил пострадавшего новобранца в спину не хуже тарана. Юноша захлебнулся своими воплями, отлетел в сторону изломанной куклой. Треск позвоночника, безвольно раскинутые руки, застывшие глаза. Нанесенная травма казалась серьезной даже на первый взгляд.
— Эх, не ценишь ты свою удачу, Акургаль, — Покачал головой Цзяо, отворачиваясь от распростертого на полу тела, — У тебя, вон, и клановый с саблей, и пацан этот — талант, и бандита приручить сумел. Куда тебе столько в один отряд? У остальных один мусор, вроде этих говнюков.
— Вы сами скинули мне всех ненужных, — Поджав губы, ответил ему Акургаль, — Я никого не выбирал.
— Тогда ты гений, — Нехорошо улыбнулся ему Старший, — Вот и научишь нас, что делать. А то следующей атаки демонов мы можем и не пережить. Или вы…
— Внутрь! — Вдруг гаркнул он своим медовым, угрожающим, совсем не командным голосом. Вышло громко, но невыразительно. Однако двери все равно распахнулись и в зал хлынула толпа новобранцев. Те самые, которые терлись на площади перед их приходом.
В этот раз каждый из них был готов сражаться, понимал опасность людей из группы Акургаля. У каждого врага в руках оказалось обнаженное оружие, а не менее дюжины человек стискивали луки с уже натянутой тетивой.
"Как я и думал. Готовились ко встрече с Камеем. Вон, почти у каждого или камень или кусок кирпича за пазухой. Если все четыре десятка разом кинут в нас свои орудия пролетариата, то меня не спасет даже защитная пленка Ци на теле. Повреждения я так или иначе получу, а дальше все просто: не дадут приблизиться с помощью заслона копейщиков, а лучники позади нашпигуют стрелами.
Увернуться или отбить я смогу три, максимум — четыре. А ведь есть еще оставшиеся десятники, тоже не слабаки. К тому же здесь узкое место, очень легко сдерживать сильного противника. Какой-нибудь Ксин бы их тупо разметал, как носорог, а вот кто послабее уже бы и увяз. Чтоб их грязные деревни вандалы грабили, я недооценил степень испуга. Для нас такой засады выше крыши. Навырост сделали, сволочи.
Положение — хуже не придумаешь", — Хмыкнул про себя Саргон. Он единственный из их тройки, кто совсем не боялся грядущей расправы. И Кань, и Акургаль побледнели, последний вскочил с места, начал затравленно оглядываться по сторонам. Выхода не было: единственные ворота плотно затворили последние из входивших.