Оборона Порт-Артура
Шрифт:
Второй штурм начался 19 сентября мощным артиллерийским обстрелом позиций Восточного, а затем Северного фронта, в основном Водопроводного и Кумирненского редутов. По ним вели огонь 40 осадных и 84 других орудий.
Водопроводный редут был практически разрушен. Японцы бросились в атаку на неполную сотню русских солдат, но вынуждены были отойти. Выстоять героям помог огонь нашей артиллерии с форта III, укрепления № 3, с Курганной, Перепелиной и других батарей.
Японцы усилили огонь по редуту. Русские войска несли большие потери. После нескольких контратак, проведенных русскими отрядами, редут все-таки пришлось оставить.
Кумирненский редут также стойко сражался с врагом. 3-я рота 26-го Восточно-Сибирского полка отважно
В целом эти редуты выполнили свою задачу. Войска, оборонявшие их, задержали продвижение врага, нанеся ему большие потери — более 1500 человек.
После ожесточенных и кровопролитных боев пришлось оставить и гору Высокую. 20 сентября бой на ней не утихал весь день. В ротах оставалось по 10 — 20 человек. Вечером пехота начала отход. Артиллеристы, прикрывавшие отход, вместе с командиром батареи поручиком Колмаковским погибли у орудий.
За гору Высокая (в зарубежных источниках она нередко называется высотой 203) велись очень ожесточенные бои. Вершина ее была разделена седловиной на два пика, находившиеся в 100 м друг от друга. Гора несколько выделялась вперед из линии крепостных укреплений в сторону противника и являлась самым высоким пунктом в северо-западной части окрестностей Порт-Артура. Это серьезно мешало японцам готовить и проводить свои атаки. Русское командование предпринимало все меры к недопущению захвата ее противником.
Второй штурм также был отбит русскими войсками. В большинстве своем наземные атаки не позволили японцам овладеть самыми важными укреплениями Порт-Артура.
Понеся большие потери и не достигнув цели в наземных действиях, японцы стали искать удачи под землей. Атаки стали носить наземно-подземный, а иногда исключительно подземный характер. Комбинированность и изобретательность в действиях на земле и под землей начали приносить японцам некоторые успехи.
Наиболее активно подземная вооруженная борьба велась на Восточном фронте обороны Порт-Артура в ходе боев за II и III форты, а также 3-е укрепление. Ярким примером бескомпромиссного подземного противодействия русской и японской сторон была минная борьба за II форт (по Штрефлеру II форт — Северный Кикваншан, именуется также как Люй-Шунькоу, форт IV — Итцушап). За этот форт японцы сражались очень ожесточенно. Русские солдаты и офицеры мужественно защищали его, держась до конца.
Форт II в то время был самым мощным в крепости. Глубина его внешнего рва достигала 5 — 6 м, а ширина вверху — 10 м. Бруствер форта имел толщину около 12 м. Контрэскарп рва был углообразной формы, с обеих сторон имел бетонные казематы и галереи и спускался отвесно. Дальность ведения прицельного ог-
4
Генерал-лейтенант Роман Исидорович Кондратенко (слева) руководит минными работами (закладкой фугасов) на Волчьих горах
ня по фронту и обоим флангам составляла 180 метров. Артиллерия, как правило, включала в себя 14 орудий от 37 до 87 мм и четырех пулеметов. Хотя ее состав постоянно менялся ввиду боевых потерь и подходу подкреплений, но не превышало этих цифр.
Отразив наземные атаки врага, русские войска активизировали свои действия под землей. Да и было почему. Саперы неприятеля стали в быстром темпе готовить подземные минные атаки на форты и укрепления Порт-Артура.
Русское командование предусматривало такое развитие событий. Артиллерия продолжала вести огневую дуэль с врагом. Пехота отбивала частные атаки врага. Саперы предпринимали все необходимые меры для недопущения беспрепятственного подхода неприятеля к фортам и укреплениям крепости, в том числе и
Полковник Григоренко А. А. (начальник инженеров крепости) и подполковник Рашевский С. А. понимали, что нельзя вести контрминные галереи наугад. Необходимо было разведать направление и характер ведения японцами минных галерей. Для этого были выделены специальные отряды. Первые вылазки «охотников» (разведчиков-добровольцев) были отбиты японцами и не дали требуемой информации. Поэтому 1 октября поручик минной роты Рейн-бот был вынужден определять направление и глубину контрминных галерей без разведывательных данных, опираясь на свой опыт и интуицию. Осложняли его деятельность отсутствие нивелировочного плана и детального рабочего чертежа форта, а также необходимых инструментов. Рейнбот решил вести галереи в направлениях, откуда наиболее всего были вероятны минные атаки неприятеля. Вход в контр-
Бой в подземной галерее форта II
мины был на уровне пола капонира. Дальше галереи постепенно уходили в глубь земли с понижением на 50 см на каждые 2 — 3 м потерны. Отрывка галерей велась круглосуточно. Работали в три смены по 8 часов (смены производились в 4, 12, 20 часов). В смене для работы в галереях было 16 человек: по 4 сапера и по 4 разнорабочих для выноса земли в каждой галерее. Кроме того, в создании контрминной системы участвовали два плотника, готовившие деревянную обшивку галерей.
С самого начала саперы столкнулись с прочной стеной, пробить которую было непросто. Не хватало шанцевого инструмента. Из 6000 лопат, полагавшихся по табели Порт-Артуру, в налй*ше имелось меньше трети, да и те использовались в большей части для наземных работ. Поэтому саперы вынуждены были закупать у местного населения укороченные китайские лопаты. Еще тяжелее обстояло дело с кирками. Помимо того, что их недоставало, они были низкого качества — после 3 — 5 ударов по скалистым породам кирки тупились, а черенки ломались. Захваченные у противника японские кирки являлись мечтой каждого минера, работавшего под землей. Наряду с кирками, в правой галерее, проходившей в скалистом грунте, использовались зубила и молотки. Освещались работы свечами. Наибольшую активность в этих сложных условиях при отрывке галерей проявили старшие унтер-офицеры Максим Патрахин, Василий Зиновьев, Тихон Космылин; младшие унтер-офицеры: Алексей Козел, Константин Прозоров; рядовые Петр Сивак и Иван Уютнов.
Скорость продвижения была относительно невысока — около 8 футов (2,4 м) в сутки. К 3 октября русские минеры, отрыв 17,5 футов левой галереи, вопреки ожиданиям, вышли на поверхность. Внезапно показавшееся ясное небо над головами саперов несколько шокировало их. Срочно были приняты меры по недопущению вскрытия японцами местоположения нашей галереи. Провал заделали мешками, толстыми китайскими шпалами и камнями. Ошибка, допущенная минерами, объяснялась, Во-первых, отсутствием нивелировочного плана, а также резким изменением толщины грунта из-за разрыва японского снаряда крупного калибра. После этого минеры отрыли из оголовка -галереи колодец и повели галерею со значительным уклоном вперед. Одежда галереи не проводилась ввиду прохода по красной глине, чередующейся со скалистым грунтом, которые были устойчивы к обвалам и разрушениям.