Оборот первый
Шрифт:
Где тут «в сторону леса», гадать не пришлось — полоса его подступала едва ли не к самому дому. Черепахи привезли нас вон оттуда. Кажется.
— Бежим! — скомандовал я.
Да, пробежки надо возобновить. Тян обогнала меня так стремительно, как будто за ней охотился я. Если бы собиралась укрыться в лесу, в жизни бы не поймал. Хорошо, что не собиралась.
Добравшись до леса, я пробежал по широкой тропе еще сотню метров, размышляя, стоит окликать тян, или лучше не демаскироваться. И подумал, что понятия не имею, как ее окликать. Не Филеас же Иммануил, или
— Костя, — прилетел откуда-то негромкий оклик.
Я завертел головой и увидел в гуще листвы розовой рюкзачок. Тян сидела на корточках за ближайшим кустом. Я, уже не торопясь, подошёл и плюхнулся рядом.
Погони нет, по дороге несколько раз оглядывался. Так и чего нестись сломя голову? Посидим, передохнём, подождем Диану. Заодно, пока её нет, проясним кое-что.
— Мощно мы вчера, — осторожно начал я. Задавать без предварительных вступлений вопрос: «У нас с тобой было что-нибудь?» — показалось неприличным. Ожидал чего угодно, но не того ответа, который дала тян.
— Прости, — сказала она трагическим голосом. — Я подвёл тебя. Я не должен был пить.
— В смысле, подвёл? — не понял я. — Если ты про Диану, так мы с ней просто… э-э-э… коллеги. В каком-то смысле.
— Я подвел тебя, — патетически повторила тян. — Я не должен был пить! Это никогда больше не повторится, клянусь.
И тут у меня в голове щелкнуло.
Андрюха-сварщик, свежевышедший из запоя! С точно такими же глазами побитой собаки, какими смотрела сейчас тян. Унылые причитания из-за стенки — слышимость в родительской двушке была отличной: «Ну, Лен! Ну, бля буду — завяжу! Ни капли больше, чем хошь клянусь!».
— Ты алкаш, что ли? — спросил я у тян.
Она аж подпрыгнула:
— Нет! Как ты можешь такое говорить?! Мне просто нельзя пить. Я могу… увлечься.
Угу. Видал я вчера твою увлечённость. Так накидаться в полчаса не каждый сможет, тут сноровка нужна. Многолетняя… Н-да. Это что же — я переспал с пятидесяти восьмилетним алкоголиком?! Я уставился на тян с ужасом. Комбинезон её, то ли от бега, то ли от волнения расстегнулся ниже, чем раньше. И вид сверху меня успокоил.
Какая разница, кем она была в прошлой жизни, в конце концов? Факт то, что сейчас — женственней не бывает.
— Ладно, проехали, — успокоил тян я. — Ну, нажралась — подумаешь. Не последний день живём, ещё повторим на трезвяк.
— Что повторим? — Тян забавно сдвинула тонкие, еле заметные брови.
— Ну, что? — развел руками я. — Это самое.
Тян продолжала смотреть с непониманием. То ли реально не догоняла, то ли очень натурально прикидывалась. Выяснить я не успел.
— Подъём, голубки! — появляясь на дороге неизвестно откуда, скомандовала Диана. — Бегом в портал!
Это успело превратиться в традицию — Диана бежит, я догоняю. Как вариант — догоняю быстро. По-другому мы здесь ещё не передвигались.
— Что с альянсовцами? — попытался выяснить по дороге я. — Отбилась?
— Нет, ещё отбиваюсь. Не заметил?
—
— Угу. А тела сожгла на ритуальном костре. Вы, кстати, соучастники, если чё.
— Я ни в кого не стрелял! — взвизгнула тян. — Я и стрелять не умею!
— Прокурору расскажешь. Что сами друг друга постреляли, а ты просто мимо проходил.
— Ты их не убила, — сообразил вдруг я.
Пай-девочкой Диана не выглядела, но она и не из тех, кто так вот запросто будет рассказывать об убийстве, это я тоже вдруг понял. Даже если по её внутреннему кодексу никакое это не убийство, а необходимая самооборона.
— На полу лежало тело, но крови не было. И стены в доме — как новенькие, хотя палили будь здоров. Что это за оружие? Парализаторы?
— Бластеры, — фыркнула Диана, — насмотрелся кино! — Помолчала. — Это оружие воздействует на центральную нервную систему. Грубо говоря, погружает в сон.
— Ну то есть, оно безопасно, — повеселела тян.
— Да как сказать. Раз, два попадут — переживёшь и не заметишь. Но в целом нервная система не любит, когда на нее воздействуют. Нейроны постепенно атрофируются, и со временем человек превращается в существо… мягко говоря, туповатое. Чем дальше, тем хуже. Те, кто в этой системе давно, к середине карьеры уже только простейшие команды выполнять умеют.
— А потом? — вырвалось у меня.
— Потом они в поле уже не работают. Их каждые полгода тестируют, непригодных к оперативной службе переводят в клерки, бумажки раскладывать. Или в охрану ставят на простые объекты, если сами на пенсию не уходят. Пенсия-то у них хорошая, от желающих отбоя нет.
— У этих, похоже, пенсия уже не за горами, — буркнул я.
— Да, — просто согласилась Диана, — повезло нам. Всё, пришли. Портал.
Это я уже и сам видел — меж двух толстенных деревьев мерцал зыбкий радужный овал в человеческий рост.
— Куда на этот раз? И, кстати, как ты задаешь координаты?
— Сила разума, — сказала Диана. — Материализация мыслей, слыхал?
И я ей даже почти поверил. Удивляться, кажется, скоро совсем разучусь.
— Ну зачем ты его обманываешь, — упрекнула тян. — Нет никакой материализации! Всего лишь хитрый прибор, в который она заранее вводит координаты Сансары, из тех миров, что привязаны к порталу. Я читал, что в развитых мирах такие приборы существуют, но видеть не доводилось. Когда мы заходим в портал, прибор активируется. Вот и всё.
Диана скривила недовольное лицо, однако промолчала. Из чего я сделал вывод, что тян в общих чертах угадала. Спросил:
— А Сансара — это?..
— А это вот вся эта хрень и есть, — хмыкнула Диана. — Сначала творцы между собой называли, потом расползлось. Вот, даже в Нимире знают. Всё потому, что души тут перевоплощаются.
— Ясно, — кивнул я, поскольку мне и вправду стало немножечко ясно. — Так, и куда мы теперь? В мир высокоразвитых сковородок? Или танцующих лягушек?
— Почти, — процедила Диана. Подумав, добавила: — Уроды эти альянсовцы. Даже жратву захватить не дали — оплаченную, между прочим!