Оборотень на все руки
Шрифт:
Домой он ушел раньше ее. Арина, как всегда, засиделась допоздна, успела даже столкнуться с ночной уборщицей.
– Что, опять у тебя жизни нет? – фыркнула та. Они были знакомы много лет, поэтому Арина могла простить подобную фамильярность.
– Все у меня есть, но я не ставлю это выше работы.
– Ой, ври больше! Было бы к кому бежать, ты бы побежала, роняя юбку! Как тебе новый начальник? Слышала, девочки шептались, что очень симпатичный и неженатый!
– И очень молодой. Как его к руководству допустили?
– Вряд ли он такой уж молодой. Ты
– Мне такие шансы не нужны.
Уборщица только смеялась. Да все смеялись! Арина терпела это молча, она не намерена была им ничего объяснять, ее личная жизнь – не их дело!
Домой она не торопилась, долго шла пешком. Холод отрезвлял и помогал взбодриться. А иначе снова начинали мерещиться всюду подвешенные мертвецы и лужи крови… Кошмар!
По офису гуляли слухи, что сейчас сложный период начнется. Вроде как Нина ушла с руководства не сама, а брат ее столкнул. Она может мстить. Звучит как-то нереально! Разве в обычной жизни бывают все эти вендетты?
С другой стороны, трупов на цепях в реальной жизни тоже не должно быть. А она его видела!
В ее доме, несмотря на поздний час, было шумно. Арина к этому уже привыкла: за последние десять лет ничего не изменилось. А если изменить не получается, надо адаптироваться. Поэтому она могла заснуть и под стоны соседки сверху, и под пьяные вопли соседа снизу, и под рев телевизора от глуховатого дедули за стеной. Она давно уже ко многому относилась философски.
Если задуматься, в ее жизни был только один маленький лучик счастья. Но его Арина была намерена охранять от остального мира до конца!
В ее квартире было темно и душно. Возле двери аккуратными рядами стояла ее обувь, на вешалке висели ее куртки и старое бабушкино пальто. В гостиной все лежало на своих местах, в ее спальне тоже ни одна вещь не была перенесена. Некому переносить! Да и кухня пустовала, там так и стояла одинокая чашка, которую она оставила после утреннего чаепития.
– Эй! – на всякий случай позвала Арина. – Я пришла!
Реакции не последовало. Только у соседей включился телевизор.
Женщина тяжело вздохнула, принимая мрачную действительность. Можно возвращаться к привычному скучному ритму, сегодня ничего уже не будет. А жаль. Хотелось, чтобы было!
«Ничего страшного, – напомнила себе Арина. – Нужно только немного подождать!»
Глава 4
Свой первый визит в этот город Юля представляла совсем не таким. Она хотела быть триумфатором, победительницей… но разве победительницы сидят в какой-то старой квартире, прикованные к батарее?
Когда ее привезли сюда, она была еще без сознания, а очнулась уже связанной. Рот эти уроды тоже предусмотрительно замотали. Но она все равно пыталась шуметь, кричать, хотя звук получался глухой и сдавленный, бить ногами в батарею. Безуспешно. Привело это только к тому, что пришел Андрей и отвесил ей пощечину.
Андрей… теперь она знала, как его зовут. Юля подозревала, что он не главный тут,
Он не был с ней осторожен. Она долго приходила в себя. Но, как ни странно, раздавленной себя Юля не чувствовала. Его действия лишь наполнили ее ненавистью и желанием отомстить. Раньше она не знала эту свою сторону – теперь начинала узнавать.
Его ухмылка раздражала. Самоуверенность, исходящая от него каждую секунду, наполняла желанием сорваться, вцепиться ногтями ему в лицо и просто выцарапать ему глаза! Но он все предусмотрел. Он не оставлял ее свободной.
Трус… Вроде и качок, и на голову ее выше, притом что она сама далеко не кроха. А все равно – трус!
– Не ори, – спокойно предупредил он. – Все равно тебя никто не услышит. Мы в угловой квартире на первом этаже, над нами живет глухое старичье. Своим мычанием ты только меня бесишь – а разве я тебе не показал, что меня бесить не надо?
Ответить Юля не могла. Ей оставалось лишь прожигать его взглядом, но это не сильно спасало.
– Дикая кошка прямо! – оценил Андрей со смешком. – Но ты это… поменьше дергайся. Домик старый, батареи дряхлые… Еще сорвешь какую-нибудь трубу! Угадай, на кого тогда польется кипяток? Мне-то без разницы, мне ты и обваренная для дела сгодишься, а вот тебе будет неприятно!
Его слова пугали. И не только по очевидным причинам – естественно, быть облитой кипятком ей не хотелось. Юля понимала, что на нее есть какие-то планы, для которых состояние ее тела не так уж важно. Впрочем, давно уже ясно, что живой ее отпускать не собираются – только не после того, что он сделал.
Она понятия не имела, как быть… Сидеть возле этой проклятой батареи было жарко, металл наручников прогревался, обжигая запястья. Тут уже Юля не могла сдержать стонов и слез, как ни старалась.
Вряд ли Андрей реально пожалел ее. Скорее всего ему просто надоело ее нытье, и он сменил наручники на веревку.
Вот в этом уже были кое-какие перспективы! Юля старалась быть тихой, иногда ныла для отвлечения внимания, а сама тихо стачивала веревку. Ей повезло в том, что внутренняя часть батареи была неровной, с покореженным металлом. Андрей этого со своей стороны не видел, а потому даже не подозревал, что у нее есть реальный шанс освободиться.
Поэтому он не боялся оставлять ее одну. Пару раз Юля даже слышала, как он выходил из квартиры. Хотелось кричать и биться в оковах, но предупреждение о кипятке она помнила слишком хорошо.
Веревка была почти порвана, когда он снова вернулся. Не один. Сначала в комнату вошел Андрей, потом – еще двое здоровяков, сдерживающих худого высокого мужчину. Судя по одежде, они поймали какого-то гастарбайтера, явно с востока. Затравленный взгляд раскосых глаз метался от одного мучителя к другому, скуластое лицо было смертельно бледным, и на нем особенно зловеще смотрелись кровавые ссадины.