Оборотень среди нас
Шрифт:
— Ничего, — сказал Сент-Сир. — Отправьте с утра, пожалуйста.
— Хорошо, мистер Сент-Сир, — с этими словами она прервала связь.
Пять минут спустя Сент-Сир стоял у студийных дверей Тины Альдербен, после минутного молчания он еще раз позвонил и назвался. Он был уверен, что она в студии — иначе бы компьютер давно сообщил ему, что здесь никого нет — такие компьютеры следили за тем, кто вошел, а кто вышел. Мгновение спустя дверь скользнула вверх, открытая с помощью голосовой команды. Миновав гостиную, он вошел в огромную комнату, где
— Я помешал вам?
Не поднимая глаз, она ответила:
— Да. Но входите, садитесь.
Сент-Сир сделал, как она сказала, выбрав кресло напротив мольберта так, что мог видеть прекрасное смуглое лицо художницы.
— Разве вы не должны быть на улице — искать улики? — спросила она.
— Этим я и занимаюсь.
— Не похоже. Если только я не подозреваемая.
— Все подозреваемые.
Впервые с тех пор, как он вошел, Тина посмотрела на него, затем быстро вернулась к холсту и провела по нему кистью с синей краской.
— И почему я подозреваемая?
— Давай сейчас не будем об этом, — предложил Сент-Сир. — Расскажи мне о Дэйне.
— Что мне о нем рассказать?
— Кажется, он очень суеверный.
Она кивнула, смыла синий цвет и взяла желтый.
— Разве это не кажется вам странным? — спросил Сент-Сир.
— А должно?
— Каждый член семьи получил заочное образование, и ваш айкью выше среднего.
— И что?
— Образованный человек не может быть суеверным. Он не верит в духов, богов, проклятия, заклинания или в оборотней.
— Во всем виноват гипно-манипулятор, — ответила Тина, склонившись над картиной. На ней был надет халат, облегающий бедра. Сент-Сир задумался, было ли под ним что-нибудь еще.
— В чем виноват?
— Я говорила вам, — сказала она, смывая зеленую краску и снова беря синюю, — что гипно-манипулятор делает с вами странные вещи. Он усиливает ваше воображение в определенных областях. Дэйн хорошо чувствует язык, он очень хорошо пишет прозу, поэтому фантазия у него гораздо богаче, чем у нас. Вы читали его книги?
— Нет.
— Некоторые из них мистические.
— Я думал, что исторические.
— И исторические тоже. Но даже в них присутствует что-то мистическое. Это вовсе не странно, что он зациклился на этой местной легенде, особенно с тех пор, как начал работать над новым романом об истории расы Дарманцев.
— Он никогда мне об этом не говорил.
Она щедро добавила голубого, а потом вернулась к маленьким мазкам.
— Он всегда очень скрытный, когда речь идет о его работе.
— Он когда-нибудь упоминал о человеке по имени Саларди?
— Об археологе? О-о, он потратил много часов на интервью с ним — для одного из второстепенных героев романа.
Тина сидела на высоком табурете, скрестив свои длинные стройные ноги. Как будто поняв, что это делает ее только привлекательнее, она выпрямила их и склонилась над холстом.
— Мы видели Саларди, когда ездили в цыганский лагерь. Дэйн никогда не упоминал, что провел так много времени с этим человеком.
— Вы его спрашивали?
— Нет, но…
Она положила кисть и оборвала его:
— Вы считаете Дэйна убийцей?
— Я подозреваю всех.
— Думаю, это логический способ справиться с ситуацией.
Было ясно, что она презирает его, особенно другую часть симбиоза.
Сент-Сир встал с кресла, подошел к ней и встал рядом:
— Логика меня еще не подводила.
— Где логика в том, что Дэйн убийца?
— Он может быть психопатом, — он зашел ей за спину и, не спрашивая разрешения, положил руки ей на плечи. Они оба смотрели вперед, на незаконченную картину, будто она была зеркалом, в котором они видели друг друга. — Давайте больше не будем говорить о Дэйне?
— О чем нам тогда говорить?
— О вас.
— Мне это неинтересно.
— Зато мне интересно.
Она повернулась лицом к нему, подняла руку и убрала прядь длинных черных волос с лица.
— Сними эту чертову штуку и идем в постель.
Несколько морщинок собралось у ее рта — это был единственный признак напряжения. Она была очень красива.
— Сейчас? — спросил он.
Почему-то он почувствовал угрозу в ее предложении. Несмотря на то, что сам еще недавно так этого хотел, «сейчас» — это наречие вдруг показалось ему невозможным.
— Сейчас, — ответила она.
Постояв еще немного у окна, он заметил:
— Тут темно.
Она промолчала.
Сент-Сир был уверен, что под рубашкой она совершенно голая, и он также был уверен, что этой ночью она ждала именно его.
— Я здесь уже так долго, а почти ничего не сделал. Мне нужно постоянно поддерживать симбиоз; скоро придется сделать вывод.
— Конечно.
— Нет, послушай, Тина. Я…
Домашний компьютер перебил его:
— Мистер Сент-Сир, вас ждут в вестибюле на втором этаже. Пожалуйста, срочно спуститесь туда, вас ждут…
— Что это? — просила она.
— Я не знаю.
Наклонившись, он поцеловал Тину и почувствовал, как ее губы раскрываются в ответ, как она отвечает ему, несмотря на то, что сама не собиралась поддаваться эмоциям. Потом он развернулся и стремительно вышел из комнаты.
Когда Сент-Сир шел по узкому панельному коридору — совсем не расстроенный, что их с Тиной прервали, — он увидел, что Джубал, Дэйн и Тедди добрались раньше него. Вдруг он почувствовал, будто ответ, который он ищет, совсем рядом, почти у него в кармане. Кроме того, он мучился, что не съездил в порт, чтобы забрать информацию о Уолтере Даннери, пусть тот и был второстепенным подозреваемым. Ничто не должно быть упущено. Думая о девушке, оставшейся в студии, теперь Сент-Сир сожалел, что ушел. Больше всего на свете ему хотелось снять с Тины сорочку, отнести ее в кровать, обладать ею, и дать ей овладеть им. Но что же его остановило?