Оборотень
Шрифт:
– Я ничего не забыл, Заки, – серьезно продолжал Беспалый. – И очень хорошо помню, как ты замолвил слово за меня, когда я впервые переступил порог камеры. Тогда ты взял надо мной покровительство, и, если бы не твой авторитет, меня наверняка прирезали бы в тот же день.
В голосе Беспалого появились теплые нотки. Лицо его вдруг сделалось добрее, и Заки Зайдулла невольно вспомнил растерянного пацана Тимоху, которого чекисты поймали на московском рынке почти четверть века назад.
– Это уж точно. Если бы я тогда не вмешался, не бывать бы тебе полковником!
– Не ехидничай. Мулла. Лучше вспомни, как ты наказал того гада, который
Мулла нахмурился. Кто бы мог подумать, что Тимофей Беспалый так много помнит? На долю секунды Заки почувствовал себя обезоруженным. Однажды Мулла и впрямь узнал, что обидчик Тимохи сидит в Таганской тюрьме, и, воспользовавшись тюремной почтой, распорядился наказать «крысятника». Приказ был исполнен немедленно, и в ответ Мулла получил клок волос покойного.
– Помню, не забыл, – обронил Мулла глухо. Он и сам частенько вспоминал старого кореша детства Тимоху Удачу. – Только ведь времена изменились!
– Для тебя они не изменились. Мулла. Ты был вор и таковым остаешься.
А я, в отличие от тебя, действительно сменил специальность…
– Поздно об этом говорить, Тимоха, что случилось, то случилось, обратно не воротить. Ты лучше колись, с какой стати ты собрал большой сходняк в этой зоне? Не боишься, что кто-то из паханов, которого ты опустил до шестерки, захочет вспороть тебе живот?
– Мулла, ты недооцениваешь меня. Или, по-твоему, я не знал, на что иду? Ты посмотри, какая вас охраняет бригада! Это ведь любимые воспитанники самого Лаврентия Павловича Берии. Орлы! Все бывшие фронтовики, орденоносцы, гвардейцы, откомандированы сюда по его личному распоряжению и по партийной путевке. А потом, если ты обратил внимание, все офицеры, включая меня, ходят по лагерю в сопровождении автоматчиков.
– И что же ты думаешь делать дальше?
– Я должен доказать, что не зря ношу полковничьи погоны. Извини меня, Мулла, за откровенность, но я или уничтожу всех, кто не подчинится здесь моей воле, или превращу их в послушных овец. Я ведь не шутил, когда говорил, что заставлю воров работать на мебельной фабрике! Ты слышал мою приветственную речь. В стране пора завязывать с преступностью. Товарищ Сталин нам всем четко об этом сказал. Порядок наводить нужно с головы, а значит, с воров в законе.
Они подчинятся, тогда всех урок в стране поставим на колени.
– Я вижу, у тебя большие планы, полковник!
– О! Это ты в самую точку, Мулла. Я разворошу весь этот гадючник.
Сегодняшнее побоище – это только начало. Это предостережение тем, кто вздумает ослушаться Тимофея Беспалого. Тебя же я призываю стать на мою сторону и поддержать меня. Все, что потребуется, я тебе гарантирую.
– Ты опоздал, гражданин начальник! Мы способны так же организоваться, как и всякое общество… А может быть, даже быстрее. У вас, у гэбэшников, есть генсек, у нас – смотрящий… Ты же знаешь.
– Ах вот как! По-научному рассуждаешь. Не ожидал. Но что-то слишком уж быстро вы организовались. Хотя это даже интересно. Я не люблю легких побед.
Я сделаю вот что: запру вашего смотрящего, Хрыча, вместе с его кодлой в отдельный барак и посмотрю, что из этого выйдет. Уверяю тебя, будет веселый спектакль. И я тебе даже в чем-то завидую, потому что ты являешься одним из актеров. Как тебе моя идея – собрать всех паханов Союза вместе? Как думаешь, что из этого выйдет?
– Только хитрый, коварный вор мог додуматься до того, чтобы столкнуть лбами законников! – спокойно вымолвил
– Ты прав. Мулла, только хитрый вор Тимофей Беспалый мог до этого додуматься. – Глаза полковника сияли от гордости. – Вот увидишь, я еще выбьюсь в генералы! Тебе же, Заки, я по-прежнему предлагаю сотрудничество. И если хочешь, помогу пробиться в смотрящие зоны. А сейчас иди и крепко подумай.
ЧАСТЬ II
МЯСОРУБКА
Глава 16
Вновь раздался заливистый сигнал телефона. Варяг был уверен, что Чижевский умолкнет надолго, учитывая сложность задания: отработать все действия погибшего водителя и его близких в течение нескольких дней. Поэтому то, что очередной звонок Чижевского последовал всего через пару часов. Варяга изрядно удивило. Дыша так тяжело, словно успел за это время сбегать в Москву и обратно, Чижевский без всяких предисловий объявил:
– Владислав Геннадьевич, это Шота.
– Спокойно, спокойно, Николай Валерьянович, – ровным голосом произнес Варяг. – Откуда такая уверенность?
– Как только мы начали отрабатывать близких Саши, так почти сразу же выяснилось, что его девушка пропала. Его родители, как только узнали, что он погиб, пытались ей дозвониться и не смогли, ездили к ней домой, но никто не открыл. Она сама из дальнего Подмосковья, из Дубны, в Москве жила одна.
Впрочем, это я и без них знал. Родители Саши решили, что она либо в Дубне, либо у какой-нибудь подруги. Им сейчас, конечно, не до того, чтобы ее разыскивать, ну а мои ребята съездили к ней на квартиру, проникли внутрь, а там полный разгром, следы борьбы, пустой шприц валяется… В общем, типичная картина похищения. Судя по железной двери и куче замков, девочка была осторожная и незнакомых людей навряд ли впустила бы. Следов взлома нет, значит, ей предварительно позвонили и предупредили, что приедут по какому-то делу. И вот тут ребятам помог телефон с определителем номера и с памятью. Те, кто побывал в квартире, его разбивали, но до конца не разбили – ребята его оживили, прочли список телефонов в памяти и скоренько выяснили, кому какой номер принадлежит.
Это было нетрудно, потому что жила девчонка замкнуто, звонили ей редко, и вскоре всех обладателей номеров вычислили – звонили либо подруги, либо коллеги по работе. А вот один номерок ребят заинтересовал: оказалось, что принадлежит он скромной пенсионерке, которая нашей девушке не родня и вообще никто.
Обратились в фирму, через которую люди сдают квартиры в том районе Москвы, и оказалось, что бабуля сдала свою жилплощадь интеллигентному мужчине восточной наружности, – правда, гражданину России. В договоре указаны серия и номер паспорта… Короче, Владислав Геннадьевич, это Бако, правая рука Шоты Черноморского.
– Вот через девчонку они на Сашу и наехали, – скрипнул зубами Варяг.
– Эх, Саня, Саня, неужто я бы тебе не помог?! Что они ему наговорили, интересно?
– Ну как что, – хмыкнул Чижевский. – Возьми, сказали, Саня, эту коробочку, она сработает тогда-то, ты постарайся, чтобы в этот момент в машине никого не было. Это, мол, будет только предупреждение, никто не пострадает, и девчонку твою мы сразу после этого отпустим… А на самом деле задумано было так, чтобы мы взлетели на воздух через полчаса, и Саня вместе с нами. Известно, как таких телят уговаривают. Все бы по-ихнему и вышло, если бы не гаишники.