Оборотень
Шрифт:
— Олежа… — губы Серёжи, бледные, припухшие, еле шевелились. — Я знал, что ты придешь… Он… хотел меня съесть!
Только теперь, глядя в беспомощно-изумлённые глаза мальчика, Олег всё понял. Нож, блещущий на полу, и два других, разложенных на тряпочке… Костёр… Господи, что пережил Серёжа! Да он же совсем раздет, дрожит.
— Сейчас, сейчас…
Олег рывком стянул с себя футболку, осторожно, поддерживая голову, надел на мальчика, не просовывая его руки в рукава.
— Пойдём в дом, — сказал. — Я тебе помогу.
Серёжа покачал головой:
— Не могу. Он
— Что?
— Не знаю. Ещё раньше… А недавно, почти когда ты пришёл, укол уколол.
— Так, Серёжа! — Олег решительно присел рядом, подсунул одну руку мальчику под колено, вторую — под плечи. — Потерпи. Я сейчас тебя отнесу в дом, вызовем «Скорую помощь».
— Да… — Серёжа уронил голову Олегу на плечо. — А здорово ты его… Как в кино!
Олег улыбнулся и собрался было приподнять мальчика. Но вдруг услышал со двора шум, голоса. Мгновенно выпрямившись и подхватив с полки железный ломик, он бросился к двери. Уже на ходу сообразил, что это не может быть сбежавший убийца. Скорее, наоборот — подмога. Распахнув дверь, увидел спешащих к дому двоих мужчин с пистолетами в руках, отца Серёжи и девушку.
— Сюда! — крикнул он, и все тут же остановились, обернулись. — Серёжа здесь!
И добавил:
— Он в безопасности.
Посторонился, пропуская в ангар двух вооружённых мужчин — явно офицеров, Лунёва и Дашу Елисееву. Он сразу узнал её — девочку, в которую был влюблён много-много лет назад.
ДАША
О том, что Шурик прирождённый гонщик, Даша знала хорошо. Швейцария, Германия, Австрия, Венгрия — по дорогам этих стран проехали они вместе. Было у Шурика особое водительское чутьё: он словно составлял одно целое с машиной. Слышал её, что ли? Когда вдруг стал плавно, но стремительно притормаживать, все, сидящие в машине, закричали в недоумении и нетерпении. И Игорь, и оба милиционера. Только девушка промолчала. А через несколько секунд, когда машина уже почти остановилась, они вдруг присели на правый бок, резко запрыгали под невыносимо-протяжный визг и скрежет, и наконец стали.
— Да-а, — выдохнул майор Кандауров, первый придя в себя. — Ты, парень, ас. Что там, колесо отвалилось? А если бы на полном ходу?
Они вышли из машины. Правое заднее колесо было на месте, но развороченная покрышка обнажила его внутренности.
— Ого! Хорошо напоролись! — воскликнул Лоскутов. — Как же ты это понял?
Щурик молча пожал плечами. Он, видимо, и в самом деле уловил первый лёгкий толчок или какой-то звук.
— Мы где? — Кандауров поглядел вперёд. Там широкая трасса разветвлялась на две дороги поуже и начинались частные дома. — Да это уже Курортный!
— Здесь теперь можно пешком! Скорее! — Игорь Лунёв был весь как сжатая пружина.
— Мне с вами? — спросил Шурик меланхолично. Из разговоров в машине он, конечно, понял, что идёт погоня за преступником.
Кандауров на секунду задумался.
— Нет, оставайся, — сказал. — Приводи машину в порядок. Сам справишься?
— Не на Луне, — ответил парень непонятной фразой.
Майору некогда
— Смотри заодно, чтобы этот человек не проскочил здесь. Вдруг что — скрути мерзавца! Сумеешь?
— Обучены, — опять же коротко бросил Шурик. Посмотрел на карточку и прикрепил её на ветровом стекле.
— Скоро здесь проедет наша машина. Напомни ещё раз: дача Барковых. Пусть поторопится!
Они быстро пошли вперёд, почти побежали — небольшая группа из четырёх человек. Кандауров бывал в посёлке раньше. Он уверенно свернул на нужную дорогу и вывел всех к маленькой площади у автовокзала и базарчика. Задал пару вопросов местным жителям, торгующим на лотках, сказал:
— Давайте по этой улице, в сторону леса. Дача там. Узнаем по воротам с коваными цветами и по башням, как во дворце…
Даша не отставала от Игоря ни на полшага. Его судорожное напряжение, мелко бьющая дрожь передавались ей. Но она не позволяла панике затопить мозг: возможно, от ясности ума и быстроты реакции зависит судьба мальчика, а, значит, и их с Игорем судьба. А если впереди — самое страшное, тоже надо быть предельно собранной. Игорь тоже держался, хотя ему это давалось труднее. С того момента, когда он до конца поверил майору и осознал, какова его вина — сам привёл в дом убийцу! — невыносимая тяжесть давила его.
Ворота дачи Барковых оказались распахнутыми. На ходу вынимая пистолеты, Канадауров и Лоскутов побежали через пустой двор к дому. В этот момент их и окликнули.
В дверях длинного, овального, блестящего на солнце металлическими боками строения стоял парень с железной палкой в руках.
— Серёжа здесь! — крикнул он.
В тот же миг Даша почувствовала такую радость, что захотелось упасть в траву и заплакать. У Игоря загорелись глаза, а движения, не утратив быстроты, стали лёгкими, словно земля на минуту потеряла гравитацию. Однако оба милиционера всё же опередили их и первыми миновали посторонившегося Олега.
Пропустив Игоря и Дашу к мальчику, Кандауров стал так, чтоб никто не задел двух разложенных на полу тряпочек.
— Что здесь происходило? — спросил он Олега.
— Я застал этого… с ножом в руке. Вон с тем! — Олег кивком указал на отброшенный скальпель. — Но он ничего не успел сделать, только укол.
— Укол? Когда?
— Серёжа говорит, перед самым моим приходом. Но, может быть, он колол его и раньше: мальчик не может ходить.
Игорь, прижимая голову сына к груди, внимательно слушал. Поднял глаза на майора:
— Что же это?
— Ничего страшного. Анестезия пройдёт. Ещё он ему вколол викасол — кровоостанавливающее, — он всегда так делал. Но это должна быть небольшая доза.
— Да, — подал голос Лоскутов. Он присел на корточки и, не притрагиваясь, разглядывал аккуратно положенные рядом со шприцом две пустые ампулы. — Дозы маленькие.
— В больницу нужно!
— Обязательно, Игорь Романович. Сейчас подъедет наша машина — это дело нескольких минут. Здесь есть больница?
Кандауров посмотрел на Олега. Тот кивнул: