Оборотень

Гребенчиков Роман

– Свет, ты, как и я, не очень хорошо умеешь скрывать эмоции, – вздохнул Витя.

– Хорошо, что отметил – то, как ты тогда пялил на Цветаеву выглядело очень жалко, – съехидничала Света.

Витя уж хотел было возмутиться, но передумал. На правду, как говорится, не обижаются.

– Иронично, правда? – продолжила она. – Наверняка в глубине души ты на нее злишься, потому что она не обращает на тебя внимания. А ведь сам, получается, поступаешь точно так же. Это сейчас не в обиду было сказано, просто…

– Ничего подобного! – не выдержал Витя. – Я с Настей был когда-то очень близок. Может только Серега

знал обо мне больше, чем она. Мы… Я был уверен, что у нас проклевываются взаимные чувства. Не могут так общаться просто друзья, как общались мы. А потом выясняется, что я попал в сраную френдзону, когда черт меня дернул сделать первый шаг! Я тогда не просто остался с разбитым сердцем, я друга потерял еще до кучи! А что ей? А ей было все равно! А что у нас с тобой? Мы за последние два дня общались больше, чем за все годы, проведенные в одном гребаном классе! Уж прости, я видел в тебе обычную девочку-быдло, которая всем хамит и никого к себе не подпускает и физически не мог увидеть тебя настоящую. Так, что, Свет, нет, не надо меня сравнивать с Цветаевой.

Витя остановился, переводя дыхание. Боялся сорваться окончательно. Но волк был сейчас необычайно тихим.

– Я… Прости, я не знала, что у вас все так. Я думала, что ты просто по ней тайно вздыхаешь, а не что она тебя когда-то отшила в свое время, – поспешно извинилась Света. Затем, переведя взгляд на Витю, лукаво улыбнулась. – Ну, ей же хуже. Упустила свой шанс быть девушкой оборотня.

– Не факт, кстати говоря. Если бы она меня не отшила, то я бы не психанул неделю назад, и не столкнулся бы с Омегой, – развел руками Витя.

– Кто бы только мог подумать, да? – Света постаралась принять максимально деловитый вид. – Сама того не подозревая, она косвенно своим поступком тогда навсегда изменила твою жизнь.

– Получается, – согласился Витя. – Слушай, Свет, прости, что назвал тебя быдлом, я не хотел срываться. Просто меня очень зацепило это сравнение. Я, конечно, не виню Настю, сердцу не прикажешь, что называется, но просто да, мне обидно. Будь я на ее месте, я бы всеми силами постарался помочь человеку, а не отворачиваться от него и начинать игнорировать.

– Поэтому ты сейчас здесь? Из-за своеобразного чувства справедливости?

– Не передергивай, пожалуйста. С тобой я, потому что с удивлением для себя обнаружил, что мне с тобой прикольно. И вообще, давай начистоту – ты же ведь тоже не в меня влюбилась, а в образ в своей голове, я прав?

– Не совсем, – уточнила Света. Смотрела она сейчас куда угодно, только не в его сторону. – Ты человек открытый. Не знаю, может мне одной так кажется, но тебя очень легко понять, особенно если понаблюдать денек-другой. Ты добрый, отзывчивый, честный… Таких мало. И у тебя глаза, не знаю, умные что ли. Ну вспомнить того же Ермакова – ну мрак же. Пусть он и пытается отчаянно строить из себя непонятно кого. А таких парней как он у нас, увы и ах – добрая половина поселка. Может, местные давалки без вкуса и клюют на подобное поведение, но это точно не про меня. Я, знаешь ли, давалка со вкусом.

Витя громко рассмеялся – Светина самоирония пришлась ему определенно по душе. А еще он понял, что его щекам стало неожиданно тепло. Ему действительно нравилось сидеть с ней здесь и болтать. Как с другом.

– Слушай, даже я не настолько открытый, – все еще сквозь смех проговорил

он. – Ну, зато честно. Ладно, надо успокоиться, – Витя задержал дыхание и пару раз выдохнул. – Знаешь, ты права. Я сам прекрасно понимаю, что меня относительно легко прочитать. Во мне не было никогда до недавнего времени никакой загадки. Я всегда стараюсь быть именно таким, каким я являюсь на самом деле. И это заметно, да. Не ты первая мне об этом говоришь. И, скорее всего, не ты последняя.

– Ну вот, значит, ты понимаешь, что ты мне понравился далеко не из-за моих каких-то домыслов, – торжественно заключила Света.

Вите вновь стало неловко. А ведь так оно и есть – Света в него втюрилась потому что он это он. Не из-за какого-то выдуманного им самим образа. Ни потому что он стал кем-то вроде маятника надежды. И ни потому что он без пяти минут в основе школьной команды, хоть Витя все еще склонялся больше к тому, с футболом он все же завяжет. И, черт возьми, он правда мог бы быть с ней счастлив, если хорошо подумать. Было лишь одно «но» – он уже вряд ли сможет заставить себя полюбить ее.

– Кстати о домыслах, – отогнал он неприятные мысли. – Ты вот хотела меня сравнить с Настей, ну так лови ответочку – ты ведь тоже спокойно можешь себя поставить на ее место.

– А вот сейчас не поняла, – нахмурилась Света.

– Грииишааа, – насмешливо пропел имя одноклассника Витя.

– Нет, Соколов, нет! – взорвалась Света. – Даже не смей!

– О, еще как посмею, – заговорщицким тоном продолжал издеваться Витя. – Как же так? Такого красавца…

– Так, ну-ка замолчи там! – разъяренная Света в отчаянии кинула в Витю подушкой, которую тот с легкостью перехватил.

– Туше, верно? – улыбался Витя.

– Что, прости? – не поняла Света.

– Признаешь свое поражение? – Витя все же иногда забывал, что далеко не все такие начитанные, как он и порой иногда стоит выбирать слова попроще.

– Размечтался, – пробубнила Света.

– Знаешь, – Витя говорил сейчас совершенно искренне. – Не часто так легко приходится разговаривать с девчонкой. Я так только с Викой в основном общаюсь, но там мы уже все-таки сколько лет дружим.

– Да, замечательный друг, – внезапно ядовито бросила Света.

– Ты о том, что она позвала сегодня Настю к себе? Брось, я ни в коем случае не в обиде. Заставлять выбирать человека между кем-то из-за того, что у кого-то не срослось в отношениях – чистой воды свинство.

– Ну, хозяин – барин, я бы обиделась, – ответила Света.

– Ладно, давай закроем тему Цветаевой? И кое-что еще… Друзья?

Света слегка помедлила с ответом. Внутри нее развернулась настоящая борьба – вряд ли Витя станет для нее другом в истинном понимании этого слова. Точнее даже она не сможет воспринимать его просто как друга. Точно не сейчас. Но все же она испытывала простую радость от того, что такой человек, как он будет рядом. Может, это действительно не любовь, а что-то даже более? Витя был прав, она всегда старалась отгораживаться ото всех. И только сейчас она поняла, что была не права. Она боялась общества, считала себя никому ненужной. И он дал ей понять, что она ошибалась. Неужели она подсознательно это просто чувствовала, что он сможет ей помочь? И от этого и было такое влечение? Ей в этом только предстояло разобраться. Ей лишь одной самой с собой. А пока…