Оборотень
Шрифт:
– Какой ты мерзкий, – скривился Сережа.
– Подожди, облава… Мой отец с дядей тоже участвуют? – Витя не уверен, что Макс знал ответ на этот вопрос, но спросить стоило.
– Что, прости? – насторожился Макс.
– Мне мама рассказала – мой дядя снабдил вас некоторым вооружением для поимки Омеги. Сам он тоже рвется в бой, мечтает повесить голову «волка» у себя, видимо, в гостиной. И отца за собой тащит, хоть он и не горит желанием. Ты уж можешь передать Игорю, чтоб он приглядывал за ними? Ну, ты понимаешь, не хочу в семнадцать лет отца потерять.
– Вот, значит, как… – Макс неожиданно
– Что забавного? – нахмурился Витя.
Макс как-то совсем уж не по-доброму оскалился. Вите даже стало немного жутко:
– Да ничего. Забей. Передам я Игорю.
Вите все это переставало нравиться с каждой секундой все больше и больше. Макс явно что-то задумал. И, судя по его реакции, определенно ничего хорошего. Все же Макс, несмотря на то что он вроде как в этой истории персонаж положительный, был непредсказуем и опасен. Как-то геройствовать ради незнакомцев он точно не собирался. Вполне вероятно, что он мог на раз-два и пройтись по головам ради достижения цели. Расслабляться не стоило ни на секунду.
– Ладно, Макс, спасибо за предупреждение… Так ты как, будешь меня обучать?
– Я подумаю, – бросил он. – Но ничего не обещаю. Все, шпана, дайте позаниматься уже. И так проболтал тут с вами уйму времени. Да, Вить, кстати, весьма символичный кулон. Хоть и навеивает тонну стереотипов.
– Как мы состыкуемся? – напоследок решил спросить Витя, непроизвольно покрутив в руках Ирин подарок.
– Если ты мне будешь нужен – я тебя сам найду.
– Вот именно, мы еще увидимся, персонаж DC в видении Снайдера, – подытожил Сережа.
Макс лишь слегка покачал головой и продолжил тренировку.
– Ну вы посмотрите, какая цаца! – ругался Сережа, пока они искали гребной тренажер для разминки. – Это не буду! То не буду! Ломается, как целка на Выпускном. Что ты вот об этом думаешь?
– Я думаю, что он нас сейчас прекрасно слышит, – спокойно ответил Витя.
– Да плевать! Тебя ничего не смутило? Меня вот – да, особенно его лыба под конец разговора. Вдруг он твоих предков решит как наживку использовать?
– Не будет он этого делать, – на самом деле Витя не был до конца уверен в своей правоте. Ухмылка Макса явно значила что-то. Если это подразумевало под собой план, который включал в себя его отца с дядей, то этому нужно было помешать. И прямо сейчас.
– Макс, я знаю, что ты меня слышишь, – прошептал Витя. – Ты ведь не причинишь вред моей семье? Не будешь как-то ими манипулировать для поимки Омеги?
Витя вслушался в тишину, прерываемую лишь скрежетом металла и периодическими вздохами бравших тяжелые веса спортсменов. Ответа от Макса не последовало. Может он и не услышал. Ибо как раз в этот момент Витя увидел его спину, которая покидала пределы зала.
– Если, как он говорит, сегодня облава, то сегодня может все кончиться, – Сережа вполне себе удобно устроился на тренажере. – Последняя ночь Омеги.
– Если только он сегодня высунется, – Витя все еще поглядывал в сторону выхода, пока садился за соседний тренажер. – Да и с другой стороны – наш лес занимает сотни гектаров. Искать Омегу, если он сам того не захочет – как иголку в стоге сена.
– Если только не знаешь,
– Предлагаешь самим сделать вылазку? – Вите вся эта затея казалась верным самоубийством.
– Зависит от итогов сегодняшней облавы. Если ничего не выйдет, то мы хотя бы знаем, где его искать. Ты скажешь об этом Максу, он подтянет туда свой десант из оборотней и дело в шляпе.
– Не знаю, друг, как-то все это звучит… Слишком просто, – неуверенно возразил Витя.
– Ну вот зачем? Зачем ты это сказал? Теперь все точно пойдет через жопу. Спасибо, Витя, – возмутился Сережа.
– Все и так пойдет через жопу, когда я весь вечер проведу напротив этих голубков, – внезапно для себя самого прорычал Витя, вспомнив о Леше с Настей, заработав при этом на тренажере с удвоенной силой.
– Слушай, я порой не понимаю, что у тебя в голове творится, уж извини, – Сережа говорил правду. С момента, после укуса, он совершенно потерялся в мыслях своего друга. – Утром ты, задрав хвост, летел к Ире, пару дней назад пытался приударить за Ларионовой, а сейчас опять ревнуешь Настю. Чувак, ну какого хрена, а? Угомони уже свои гормоны.
Витя не знал, что ответить. Все, что он мог сейчас сказать, выглядело бы лишь как жалкие отговорки. В его голове действительно творилась полная неразбериха. И ведь если бы не одна деталь, такая крошечная для мироздания, но такая огромная для уже не самого обычного подростка почти что средней полосы России…
С другой стороны – так ли было все плохо? Витя раньше не задумывался как-то о том, могло ли действительно у них с Ирой быть будущее. Выдержала бы эта мимолетная страсть проверку временем или же ей суждено было потухнуть, так и не разгоревшись до предела. И ведь не то, чтобы подобная ситуация была с ним впервой. Хотя тогда все закончилось куда быстрее и прозаичнее, но ситуации были чем-то схожи. Искра, которая непонятно как вспыхнула и так же растворилась в памяти. Будто ничего и не было.
Он тогда только расстался с Катей. Последние дни лета перед одиннадцатым классом. Сейчас, оглядываясь назад, Витя понимал, что то лето было лучшим в его жизни. Хоть и не сказать, чтобы было прямо очень теплым. Комфортным. Жары как таковой не наблюдалось все три месяца, поэтому потребности в постоянном потреблении жидкостей, а также постоянно потной одежды этим летом не было как данности. Под конец августа Витя так и вовсе рассекал в легкой кожанке. Которая, по его скромному мнению, делала его достаточно брутальным. Однако Сережа говорил, что его добрые глаза портят весь образ, да и вообще брутальным его делает способность читать без помощи переводчика труды Чарльза Диккенса. Витя не спорил, хоть втайне и обижался немного.