Оборотная сторона Бога
Шрифт:
– Не жалейте, – посоветовал Грэм. – Я выдохся, от меня теперь мало прока. А в отстающих пребывать не привык – уж лучше сойти с дистанции.
– Нет, вы полюбуйтесь, какие кружева плетёт! – восхитился Сирк. – Оказывается, он слинял для моего же блага. Профессионал, ничего не скажешь.
Чёрт потупился, явно борясь с искушением нырнуть за спину Светлана. А Крон, судя по его виду, уже прикидывал, что произойдёт, если садануть четырёхлезвийной суперсекирой сперва по веранде, затем по остальному зданию. Ну, дома не станет. И у Сирка сделается на одно тулово меньше. Всё?
– Послушай, шеф, – заговорил Светлан. – А что, гостей тут не принято приглашать
– Ага, – молвил правитель. – Так вы, стало быть, гости?
– Ну, раз ты пригласил нас к себе…
– И чем же вас ублажать: яствами, беседой, зрелищами?
– На твоё усмотрение.
Крон заворчал было, но Светлан исподтишка показал ему кулак: заглохни, мол, не порти мне дипломатию, если не врубаешься. Всё равно ж на этого шибздика бессмысленно наскакивать.
– Это любопытно, да… Что ж, поднимайтесь сюда, поиграем в радушие.
Жестом Сирк велел охранникам не встревать, затем щёлкнул пальцами, и на веранде возник полный набор: просторный стол, уставленный лёгкой закуской и напитками, плетёные кресла, как раз под габариты богатырей, низенькая табуретка для Крона, больше похожая на тахту.
– Смелее, здоровяк, – подбодрил хозяин великана, с сомнением взирающего на площадку. – Этот пол куда прочнее, чем кажется, а сиденье выдержит даже слона.
Крыша здесь была довольно высокой, но Крону пришлось стать на четвереньки, чтобы пробраться к своему месту. А когда он сел, скрестив ноги, колени разъехались далеко за края стола. Зато бедняга Грэм совершенно утонул в своём кресле, сотворённом таким большим, возможно, не только ради единообразия, – маленькая месть со стороны бывшего работодателя.
– Кстати, зрелища уже на подходе, – объявил Сирк. – Такого вы ещё не видели – глядите, – и он указал на озёрную гладь.
Опустившись в кресло, Светлан послушно повернул голову и на окрашенной в пурпур поверхности, почти в самой близи, впервые узрел тени. Неудивительно, что заметил их лишь сейчас: были они прозрачные и воздушные, словно не успели ещё обрасти плотью, – да иначе и не смогли бы разгуливать по воде, проваливаясь по щиколотку. Конечно, никакой одежды, если не считать волос, пышными волнами спадавших ниже бёдер. Состав преимущественно женский, словно бы в угоду гостям, а отбирали танцовщиц построже, чем в «Moulin Rouge». Конечно, здешние были гораздо пышней, однако в потребных местах, ничего лишнего. Наверно, они действительно сделались красивей, чем при жизни, а некоторые прямо завораживали гармонией форм и неземной грацией. Пока что девушки двигались с ленцой, словно бы в сладкой истоме, неспешно набирая обороты, – видно было, что танцуют в охотку, больше для своего удовольствия, а благодарная публика им вовсе не мешает, наоборот. То есть принуждением тут не пахло, слава богу. А вместе с танцем понемногу набирала силу музыка, звучащая невесть откуда.
Вот так же любят выплясывать наши ведьмы, кольнуло Светлана. Но почему эти крали угодили сюда, кто выпихнул их души в потерянные? Не этих ли бедолаг ломали пытками, прежде чем сжечь или утопить? Вот и «спасли» – на радость Врагу.
– Опасная всё-таки вещь: красота, – заметил Сирк, проницательно за ним наблюдая. – Не зря с ней так воюют церковники. Сколько людей угодило к ней в рабство – ужас!
– Как глаголет наш общий приятель, они просто поменяли хозяина, ибо рабами были и раньше. И нечего валить с больной головы!.. Каждому своя стезя – свободные-то остаются свободными. Можно боготворить красоту, но обвинять
– Богатырю легко говорить, – хмыкнул Сирк. – А у многих хватит на это силы? Впрочем, сие не вопрос – риторика. Мне ли не знать, как слабы люди!
– Вероятно, потому, что вербуешь как раз таких.
– А может, они лишь более несчастные? Обиженные, непонятые, отвергнутые.
– Под себя подбираешь? – съязвил Светлан. – И кто же тебя-то отверг?
– А ты ещё не понял? – засмеялся хозяин. – Хотя точнее будет сказать: извергнул, – изверг эдакий, вот именно.
– Значит, всё-таки Скиталец?
– А кто ж ещё – разумеется, он, вседержитель!
И Сирк насмешливо вскинул руки, словно бы возглашал осанну. Затем опять щёлкнул пальцами, и за спинами гостей выросли новые тени, столь же прелестные, как танцовщицы, но гораздо менее прозрачные – наверно, в озеро они погрузились бы до ягодиц. А их руки, от локтей и ниже, не просвечивали вовсе – чтобы не ронять посуду, прислуживая за столом. Эти малышки тоже смахивали на добровольцев и вовсе не стеснялись господина: хихикали, пересмеивались, стреляли глазищами. Хотя за рамки не выходили, точно боялись лишиться такой забавы. «Служить вам рады», ну да.
– Если Яхве – бог-отец, – продолжил Сирк, – то, выходит, бог-сын – я. Или даже брат.
– А не Христос?
– Иська – самозванец, – заклеймил Враг. – Эдак любого приблуду можно окрестить сыном божьим, а его мамашу объявить мадонной и вечной девственницей!.. Мало ли у кого хорошо подвешен язык и за кем бродят стада?
– Ладно, а почему «брат»?
– Да потому, что Бог, которого вы знаете, – уже не вполне Скиталец. Как раз Скиталец и породил нас обоих сразу после Большого Сражения. Увидел он, что натворил в горячке боя, и ужаснулся. Отбросил подальше доспехи, выкованные мастерами с далёких звёзд, и принялся искать виноватого в Себе. Ну и нашёл – меня. После чего разделился на две сути, исторгнув меньшую из себя, и вознёсся по времени на многие миллионы лет, весь из себя сияющий и просветлённый, свалив все свои прегрешения на другого. Будто бы!.. А кто затевал Потоп, чтобы начать всё сызнова, кто стирал с поверхности целые города? У него всегда виновны другие. Ладно я, но люди-то при чём? Если они так подвержены слабостям, зачем Бог создал их такими податливыми?
Ага, значит, доспехи всё-таки были!.. Переглянувшись с королём, Светлан покачал головой: лучше не встревай. В дискуссии с сатаной уместнее безбожник, чем христианин.
– Пожалуй, тогда вы действительно братья, – признал он. – Хотя…
– Что? – сейчас же спросил Сирк.
– Может, ты – лишь заклятие Скитальца? Некая наложенная на его сознание матрица, от которой он не мог избавиться, пока не искалечил нашу планету, схватившись с Великими.
– Скорее, я был его боевым скафандром.
– Это что, помимо «доспехов»?
– А много ли стоит оружие, если нет духа бойца? Уж вы должны это понимать!.. А противники у нас были сильные, хотя разрозненные – потому и не смогли нас прогнать. Но если б я не подталкивал, не тянул напарника изо всех сил…
– А ты не переоцениваешь свою роль? Тебя послушать, так это ты затеял войну!..
– Вот чужой славы мне не надо, – осклабился хозяин. – Я был исполнителем, не более. А цели ставил ваш нынешний Бог… хотя иной раз сам их пугался. Очень ему глянулась эта планета, да и устал – скитаться-то. Ну, и как водится, с самыми благими намерениями… Братец-то у меня лицемер – даже себе врёт. Или не знали?