Оборотная сторона Бога
Шрифт:
– В отличие от Огне-бога, верно? И что теперь станет с ним?
На это ответил Грэм:
– Днём он будет впитывать солнечные лучи, ночью – рассеивать вокруг себя тепло, страдая от поверхностной стужи. Наверно, климат в этой долине сделается тропическим – возможно, со временем здесь даже поселятся люди, привычные к разреженному воздуху. Не исключено, даже начнут поклоняться источнику тепла… хотя, если по справедливости, благодарить за своё счастье должны вас.
– Может, это станет долиной йети? – предположил Светлан, поглядев на шерстистую девушку. – Единственным местом на Земле, где они смогут отдыхать от своих снегов, не опасаясь своей голокожей родни, – эдакий курорт. А то и вовсе обоснуются тут. В конце концов, йети не белые медведи, чтобы так уж любить холода.
– Во всяком случае, вскоре тут всё зазеленеет, а через пару десятков лет долина вполне может превратиться в сад.
– И на Марсе будут яблони цвести, – серьёзно кивнул Светлан.
– Собственно, почему на Марсе? А-а, песня…
– Ладно, пора взглянуть на нашего пленника ближе. Никто не против?
Осторожно положив ладонь на шелковистое плечо йети, богатырь повёл подбородком в сторону выхода. Следом за девой шестеро выбрались из-за водопада, прошли знакомой тропкой к площадке, где они, к своему счастью, встретились с туземкой, и остановились на краю обрыва.
Конечно, в долине многое поменялось. Снег не сохранился даже на вершинах, большинство скал потемнело от гневного пламени, многие оплыли и расплавились снаружи, мерцая под солнцем, точно полированные. Немногие выживавшие на такой высоте кусты сгорели напрочь. Живность, если и была, наверняка тоже не уцелела. В общем, порезвился боженька напоследок, набедокурил сколько смог.
Сам же он сейчас расплющился по громадной стене, уже не такой пылкий, чтобы её растопить, и далеко не такой огромный, каким был недавно, вваливаясь сюда во всём великолепии суперпакостника. Его текучее тело пульсировало, дышало, переливалось радужными красками, то тут, то там прорастали щупальца, пытаясь дотянуться хоть до чего-нибудь, но опасным чудище больше не выглядело – скорее жалким.
– Всё ж обкорнали Огне-бога знатно! – заметил Светлан. – Размер тоже имеет значение – как говаривали о Годзилле… А может, он поддаётся дрессировке?
– Уже пожалел летучего гада? – пророкотал Крон. – Ведь он твоих сородичей жёг – не моих.
– За что и будет расплачиваться вечно. Конечно, приятно смотреть на бога свысока… Но, может, у него было трудное детство? Или его недолюбили родители?
Светлан вздохнул, грустно взирая на поверженное величие, увы, служившее разрушению. Такого джинна да в хорошие бы руки…
– А твоё укоризненное молчание я отметаю с негодованием, – сказал он Артуру. – И нечего на меня так глядеть!..
– Мой друг, я не укоряю – изумляюсь, – возразил тот. – Разумеется, ни на миг я не усомнюсь в твоём благородстве…
– Э, вот это не про меня. Если я не крестьянский сын, то уж внук – точно.
– Разве в происхождении суть? У тебя дух рыцаря. И если мне придётся выбирать, кому доверить спину…
– Но дух – это так эфемерно, расплывчато. Ни один генеалог не признает такой род благим. И, думаешь, меня это колышет?
– Истинное благородство не требует подтверждений, – согласился Артур. – А дивлюсь я твоей переменчивости. Как легко от убийственной ярости ты обращаешься к мягкосердечию, иногда даже избыточному.
– Вот такой я беспринципный. И поступаюсь, и поступаюсь…
– Ну, теперь тебя увело в покаяние!
– Ты для меня эталон, мой король, – заявил Светлан. – Я себя по тебе равняю, ибо слаб и подвержен соблазнам.
– Да неужто? – удивился Артур пуще. – Это ты, что ли?
– О чём толковать тут? – вмешался Крон. – Всё равно ж Огненного нельзя выпускать.
– Но узнать его ближе не помешало бы, – откликнулся Светлан. – Только заниматься этим некогда.
– Вообще, со временем здесь может стать не хуже, чем в Преисподней, – задумчиво проговорил Грэм. – Тепла вдосталь, воды тоже хватает… Между прочим, благоустраивать внутренний мир помогали Сирку как раз мы, черти.
– Так оставайся, – предложил богатырь. – В этой долине тебе хватит дел, и без друзей не останешься. А заодно определишься наконец со своим полом.
Красавец покосился на йети, продолжавшую с любопытством поглядывать на его изящную бесшёрстную наготу – экзотику по здешним меркам. Впрочем, и сам Грэм смотрел на девицу не без интереса. Ну да, такая большая, сильная – любого мужика скрутит в бараний рог. Может, они впрямь созданы друг для друга? Во всяком случае, сочетание занятное.
– Я даже советую тебе задержаться, – прибавил Светлан. – В наших краях сейчас неспокойно, а через пару месяцев и вовсе может стрястись обвал. На фига тебе соваться в новую бучу?
– Одному-то мне придётся тяжко, – с сомнением произнёс Грэм. – Конечно, йети милы, но садоводы из них…
– Зачем одному – Амазон подсобит. Разве нет?
Вздрогнув от неожиданности, блондин метнул взгляд на богатыря, затем на соплеменника, потом на йети. Пожал мускулистыми плечами.
– А что я скажу Хозяину, когда он заявится сюда? – спросил он.
– Если заявится, – поправил Светлан. – Скажешь, что мы отказались брать тебя с собой. Верно, Крончик?
– Точно, – осклабился тот.
– И кто-то же должен приглядывать за Огне-богом – вдруг он вырвется? А мы, будем живы, наведаемся к вам через год-другой… Как, громила?
– Уж постараемся, – кивнул великан.
– Возможно, даже не одни – с ведьмами. Уж они знают толк в земледелии. За пару недель активного отдыха дадут местному озеленению такой разгон!..
– Семян не забудьте прихватить, – промолвил Грэм, делая маленький шажок к йети. Уголки её пухлых губ чуть поднялись в намёке на улыбку. Прищурясь, Амазон следил за парочкой краями глаз.
Э, да тут треугольник наклёвывается, подумал Светлан. Или даже триада? По крайней мере им не будет скучно.
– Обязательно, – ответил он. – А теперь пора поискать Шахту, через которую мы сможем вернуться домой.
– А чего её искать? – сказал Крон, поглядев вбок. – Она тут, неподалёку – я чувствую.
– В самом деле? И что, на сей раз обойдётся без пересадок?
– Прямая, – подтвердил великан. – Вернёмся, откуда ушли, – за минуту.
– Даже не верится, – вздохнул Светлан. – Неужто конец нашим мытарствам? Ну, тогда пришло время прощаться. Целоваться не будем?