Оборотная сторона Луны
Шрифт:
– А трахать? – поддержал его второй.
Микки Маус приложил палец к губам, призывая к молчанию. Мол, эти вопросы тут неуместны. И лучше бы вам помолчать немного.
– Так нечестно, – начал возмущаться кто-то из волчьей стаи. – Я тогда не вижу никакого смысла держать в руках автомат. Зачем я буду ходить с ним и даже не смогу ни в кого выстрелить? А смысл?
И напрасно Волк говорил:
– Смысл будет, когда ты заткнешься.
Человек продолжал бухтеть себе под нос, что он в армию к Волку не нанимался, что тот ему даже не платит, и что выполнять его требования он не собирается. Раньше он выполнял его требования, потому что ему самому это нравилось. А когда Волк лишает его всех удовольствий в жизни, зачем ему его слушаться?
Это бурчание мы слушали довольно долго. Я понимала, что добром это не кончится. Молоко расслаивалось дальше. Уже в стае Волка происходит такой разброд. А что будет дальше? Мне казалось, что у Волка только двое по-настоящему надежных людей: Джеральд и Микки Маус. Остальных называли лохами. Но я бы дала им более подходящее название: продажные люди. Они просто нашли себе достаточно обеспеченного хозяина. И хоть Волк не платил им денег, но его приспешники пользовались льготами, которых остальные были лишены. Это хорошая еда, неограниченность пространства в корпусе, ношение оружия.
– Если ты не заткнешься прямо сейчас, я тебя пристрелю, – предупредил Волк.
– Сам сказал: никаких больше убийств! – попытался напомнить ему человек. – Что же ты: сам свое слово не держишь?
– Мое слово. Хочу держу, хочу нет.
Волк взял автомат и прицелился в человека. Лохи отодвинулись, чтобы им не досталось. Человек до последнего кричал и доказывал что-то. А после выстрела упал головой в тарелку и остался лежать неподвижно.
– Наконец-то заткнулся, – сказал Волк.
У меня появилась надежда: может, Волк всех вот так перестреляет? При мне он уже убил второго из своей же стаи. Самая явная угроза исходила от Волка и его приспешников. Если бы стая была уничтожена, проще было бы связаться с Землей и просить у них помощи. Можно было бы надеяться на какое-то чудо.
– И больше никаких убийств, – сказал Волк, опуская автомат.
– Хорошо. Будем брать пример с тебя, – отозвался Джеральд.
– Жаль парня. Хороший был человек, – подал голос кто-то из лохов.
– Все люди хорошие, – ответил ему Волк.
Глава 44
Вам когда-нибудь приходилось так лгать? Не словами, а действиями – мелкими, скрупулезными, незначительными? Измышлять что-то новое, похожее на правду? И делать это каждую секунду, каждый новый шаг? Все время быть начеку и мысленно продумывать что-то прежде, чем твои пальцы с деловым видом нажимают новую фальшивую клавишу?
Порой ты устаешь себя контролировать, и твои пальцы начинают делать работу быстрее, чем ее успевает придумать разум. И тогда ты чувствуешь, что не прикрыт ничем.
Я сидела за компьютером и делала вид, что ищу пароли и ключи. Волк, Джеральд и Микки Маус не слишком следили за мной. И это было хорошо. Они могли бы увидеть фальшь.
Я слышала как-то выражение, что можно обманывать мыслями, а не только словами. Да, убаюкивать свою совесть, старательно закрывать глаза на что-то – дело, конечно, трудное. Оно требует огромной силы воли и самовнушения. Но лгать действиями, по-моему, еще труднее. Приходится обдумывать каждую свою мысль, подчинять ее одной идее, перепроверять на предмет подозрительности. И следить, чтобы не выбиться из этого режима. Каждая моя мысль была посвящена одному: прикрытию правды. И я не могла отвлекаться от этого ни на секунду.
Я врала всеми известными мне способами: хронически притворялась мужчиной, каторжником. Теперь еще разыгрывала из себя хакера. Я искала в компьютере ключи и пароли, которые знала наизусть, но теперь мысленно вычеркнула из памяти.
Я несколько часов просидела в компьютере, роясь в материале. За это время я должна была осмыслить, что делать дальше. Но ответы не приходили. У меня хорошо получалось тянуть время, но я его не выигрывала.
– Ну ты там скоро? – время от времени подходил ко мне Волк.
– Паролей и ключей здесь нет. Надо составить программу, которая бы их сгенерировала.
– Это как?
– В пароле должно быть пятнадцать знаков. Это конечное число. Клавиш на клавиатуре тоже конечное число. Вручную у меня не получится подобрать код, так как на это уйдет очень много времени. Надо сделать программу, которая бы подставляла все буквы и числа автоматически. И проверяла бы правильность такого кода. И когда-нибудь, на одном из кодов, это сработает.
– Что для этого нужно?
– Время. Больше ничего.
– Ты сможешь сделать такую программу?
– Да.
– Сколько тебе может понадобиться времени?
– Несколько часов на составление программы и несколько часов на проверку кодов. Итого примерно сутки. Плюс минут часов шесть.
Я думала, что уж за эти сутки должно что-то произойти. Может, я ошибалась. Ближайший корабль должен был прилететь вчера. Его не было. Лео говорил, что сюда больше никто не прилетит, пока мы тут не вымрем. Может, он был прав.
Иногда мне хотелось именно этого: чтобы нас бросили тут на произвол судьбы. Это было бы хорошим уроком для каторжников: временная победа и медленное поражение. Я с презрением смотрела на Волка, расхаживающего по своей клетке. На Лоха, который выпивал одну бутылку пива за другой. На Джеральда, который сдвинув брови и поджав губы, сидел на одном месте и думал о чем-то, чего было не постичь размерами его мозга. Разве эти люди были достойны жить или хотя бы умереть спокойно?
– Слушай, Сопляк! Меня не устраивают сутки! – взорвался Волк. – Я тебе сейчас яйца отстрелю, если ты не сделаешь все это немедленно!