Оборотни Аррет. Когда рушатся стены
Шрифт:
Задумчиво потер бороду.
«Да. Идея неплоха. Поговорю с Шедаем, а там и с Леонардо, если все прокатит».
«А что, может не прокатить?»
«Да нет, должно».
«Ла-а-адно. Тогда узреемся вечером, да?»
«Конечно, любимая».
Обрывая связь, наблюдал за приближением к лавке Эверхайма.
– О, прохлаждаешься? Книга по истории? – с недоумением тыкнул он пальцем в раскрытый томик.
– Ага, сверял ответы, – невозмутимо хлопнул книжкой, закинул ее обратно в рюкзак и, поднявшись, направился в сторону
– И как, сдал?
– Сойдет.
– Ты всегда так говоришь, а потом сдаешь на высший балл, – недоверчиво хмыкнул архар. – Как так получается: у тебя сила не по праву рождения, ты вообще непонятно откуда взялся, многих вещей не знаешь, но сдаешь срезы почти лучше всех.
– Не преувеличивай.
– Когда-нибудь я тебя разгадаю.
– Было бы что разгадывать. Все дело, – понизил голос до шепота, – в книгах.
Жадная заинтересованность на лице Дена сменилась на разочарованное недоумение.
– Книгах?
– Ага. Информации, если хочешь. Зубрежке денно и нощно.
– Тьфу на тебя. Я уже было подумал…
– Что? Я сейчас серьезно вообще-то.
– Ну-ну. Ври да не завирайся. Кстати, ты слышал главную новость?
– Какую?
– О-о-о, короче! В следующем семестре у нас один из предметов будет вести новый архпрейм.
Архпреймами в университете называли преподавателей. Архмагистрами – деканов и ректора.
– И?
– Что «и»?! – возмутился знакомый, выжидательно уставившись на меня. Не дождавшись никакой реакции, он удивился, а затем хлопнул себя по лбу: – А, ну, да. По слухам, это женщина! Теперь всекаешь? Женщина архпрейм. С ума сойти, куда катится этот мир.
Бросил на друга неодобрительный взгляд. Тоже мне. Я был очень удивлен, когда узнал положение женщин у архаров. Хотя какое там положение. Женщины у них занимали положение лишь приложения к мужу, не более. Что-то вроде мебели, с которой изредка смахивают пыль. Их главная задача – рожать сильных архаров, сидеть по домам и вести быт, и то не всегда женщине последнее дело доверяли. Дикость. Я привык к другому. Женщина – равная. Сердце, душа, друг, любовница, жена, порой и боевой товарищ. Да, мы склонны защищать свое, одобрительно относимся, если пара прислушивается, но если у пары категоричное мнение на какой-то счет и ее доводы логичны, несомненно, прислушаемся или выполним, как говорит она.
А вообще, в АрхиО учились и девочки, но их во всем университете голов тридцать, максимум сорок, в отличие от нескольких тысяч парней.
– Женщина и женщина, не вижу разницы.
– Да ты что, Адриан?! Чему может научить слабая женщина?! Как пеленки стирать, детей рожать и сказки читать? Пф-ф-ф. Обойдемся.
Раздраженно повел плечами. А кто в этом виноват, что большинство женщин у архаров может только это? Имбецилы закостенелые.
– Эй, ты чего, друг?
Отмахнулся. Что я мог ему сказать? Эверхайм рожден в таком социуме, его не переделаешь, а навязывать свое мировоззрение глупо.
– У нас сейчас тактика? – Гелден кивнул. – Отлично. Закинем вещи и идем.
Как раз охота выпустить пар.
? ? ?
Ульяна
– Фу-х, – выдохнула, утирая лоб запястьем, вместе с тем стирая липкую жижу, какой были заляпаны все стены, пол, мебель… соседка. – Чуть не попалась.
Сокрушенно осмотрела разгромленную комнату, развороченный котел, покрытый копотью и слизью. Соседка, пришпиленная к кровати, будто бабочка на иголки, что-то возмущенно промычала сквозь закрытый магическим кляпом рот. Ее блондинистые длинные волосы спутались и напоминали паклю, серые глаза горели бешенством и жаждой убийства. Хм, судя по всему, моего.
Ой, кому-то сейчас попадет…
«Кому это, интересно», – ехидничал мой фамильяр с безопасного расстояния - шкафа.
– М-м-м!!! М-м-м…
– Ой, Алёнка, прости, – шепнула контр-отмену, избавляя девушку от пут. – Но гнева Адриана я боюсь больше, чем твоего.
– А зря, между прочим! – прошипела подруга, с угрожающим видом закатывая рукава учебной формы, покрытые испорченным зельем. – Придушу, Льянка! Как пить дать, придушу!
«Беги, ведьма, беги», – хохотал мой недофамильяр. Вражина, нет, чтобы помочь… чем-нибудь.
– Иди-ка сюда! – рявкнула вейдари, кинувшись ко мне.
Взвизгнув, метнулась в сторону, но, зацепившись за котел, рухнула на грязный пол, больно ударившись подбородком и носом, сверху с боевым кличем рухнула подруга и, сцапав мою ногу, заломила ее назад, при этом ладонью давя на затылок, припечатывая мою голову к полу и елозя ей по нему.
– Вот так тебе, ведьма дурная, вот так тебе! Будешь знать, как ставить свои эксперименты!!!
– Мг… Ум-м… А… …лёнка… Изыди… Дырявый… котел…
– Сама изыди! – рыкнула подруга, наконец отпуская меня и плюхаясь рядом на пятую точку. – Ну, ты, Льянка… кабздец, – и поморщилась. – Тьфу на тебя, нахваталась от тебя этих странных словечек.
– Ну, я же извинилась! – взвыла, переворачиваясь на спину и отплевывая изо рта волосы. – Случайно вышло. Для нас, между прочим, старалась, чтобы после монстра не быть похожими на трупы. Сама, между прочим, на пару с Валери просила!
– Вот радуйся, что Лери на факультативе, она бы тебе наподдала за такое.
Опасливо сглотнула. Валерия – еще одна моя соседка, была лучшей в группе по физ-подготовке. Достаточно фигуристая, со светло-русыми волосами до ключиц и лукавыми карими глазами. Но не стоило обманываться на ее счет: она с точно такой же хитрой улыбкой скрутит в бараний рог, затем встряхнет, снова скрутит, после чего невинно сообщит: «А что? Оно же так всегда было».
– Не-е-е. Алёна, а давай договоримся: Валерия остается в счастливом неведении, а я тебе, э-э-э, галгинку. Много галгинки.