Оборотни Его Величества
Шрифт:
– Kholled’ven, – пожал плечами Вилль. – Thie narrash att [27] .
– Tshh-haaa… Ashvett Theare [28] … – с издевкой просипел выжлятник и прищелкнул языком. Мох у алтаря зашевелился, словно под ним извивались гигантские черви, череп с вершины груды сухо застучал вниз, и несколько мгновений спустя два миелл-тьярра уже сидели по бокам от хозяина, как верные стражи. Проклятый приосанился, задрав острый подбородок. Н-да, мания величия никого не красит, а уж этого косорылого…
27
Не
28
А-а… Проклятый предатель…
– Venne. Avatte d’Shaattar. Mirabelle Daenna ashvettenn att [29] .
Собственно, больше выяснять нечего, и аватар зашагал к алтарю, чавкая по сырому мху. Даже не пытаясь убежать или напасть, проклятый поднес рог к черным губам. На сей раз звук был, как в книгах описывается: высокий, чистый и такой густой, что казалось, еще немного, и сама Поднебесная Цепь содрогнется. Арвиэль Винтерфелл фанфары не любил, а потому снес башку возмутителю тишины. Вот так просто. Безо всякого боя. Не считать же сопротивлением изумленное вяканье псов, когда добыча, только что целенаправленно перевшая прямо в пасти, вдруг взвилась под свод и приземлилась уже за алтарем?
29
Нет. Отмеченный Саттарой. Пресветлая Богиня тебя прокляла.
«Вот песец остроухий, совсем обленился. Небось давно забыл, с какой стороны за клинок браться», – думал Вилль, равнодушно наблюдая, как исчезает кровь на лезвии Льда. Обыкновенная, красная. От тела остался рыжеватый костяк, при касании рассыпавшийся в прах; так же бесславно сгинули миелл-тьярры. Только череп таращился с алтаря пустыми глазницами…
Это был первый эльф, убитый аватаром. Пусть измененный, потерявший рассудок и сущность, но все же сородич. Волчонок с детства презирал в людях способность убить себе подобного, а теперь… Наверное, что-то должно было дрогнуть внутри. Однако совесть, корившая за расправу в скадарской лаборатории, молчала.
Рог Вилль прихватил с собой – пусть л’лэрд посмотрит.
Спутники обнаружились на подступах к деревеньке, притом непонятно, кто кого поддерживал – шли в обнимку. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у Триш дрожат ноги, а Шантэль трясется целиком. И немудрено.
– Вы что, в святой кринице решили искупнуться, да постеснялись оголить протез при сударыне?! – спустившись, поинтересовался Вилль.
– Иди-дите к лешему, Ви-ви-вин… – Шантэль проглотил длинную фамилию. – То-только снача-чала плечо впры-пры…
– Ах н-нет, сударь, снача-чала в сухо-хое пыр-пыр-пыр… – перебила белая как мел Триш.
– Вы не против заняться всем этим в комфортных условиях? – предложил гвардеец, ткнув большим пальцем за плечо.
Пока он растапливал печь в облюбованной избе, Триш раздобыла сухую одежду. Шантэль чихал безостановочно и ворчать не успевал, так что без протестов переоделся в штаны с начесом и небеленую рубаху навыпуск, даже валенки обул, правда, протез опять никому не показал – облачался за пологом, сымпровизированным из простыни. Выбитое плечо вправили. Триш музыкально поскрипела зубами за л’лэрда, скривив при этом мученическую гримасу. Шантэль так засмотрелся на дергающийся глаз и выгнутый коромыслом рот ученицы, что боли, похоже, не почувствовал.
– Эти миелл-тьярры – предшественники нынешних пород, – спокойно хлебнув только что вынутый из печки чай, пояснил л’лэрд. – Сейчас мы выращиваем исключительно сторожевых псов, а мхи сродни гончим по духу, но набор качеств у них не намного выше, чем у дворняг. Вот ваш, кхм, Йожик, сударыня, – миелл-тьярр породистый. Он не ослушается команды, без приказа не сцепится с другим псом и не нападет на хозяев дома, который сторожит, даже если те будут над ним издеваться, как ваш братец. Во время боевой трансформации кора и колючки шиповника становятся прочными, как мореный дуб, лозы виноградов эластичны, а плющи стреляют ядовитыми иглами. У мхов этих приспособлений не предусмотрено: средств нападения почти никаких, а отсеченные части отмирают мгновенно. Они уязвимы и постоянно находятся в процессе регенерации, поэтому прожорливы. Их жизнь – непрерывный гон, и даже если свора не голодна, они будут охотиться впрок. Причем бесполезно удерживать их на сворке: хозяина не тронут, но сорвутся все равно. К тому же… ммм… заводчик выращивал только выжлака, а тот способен воспроизвести десять – четырнадцать бесплодных особей за всю жизнь. Свою свору. Так вот в течение года после размножения и родитель и молодняк еще ненасытней обычного.
– Зачем же вы их выращивали? – спросила Триш.
– Наш первый опыт по пробуждению разума в представителях растительного царства – не слишком удачный, но необходимый старт. Сторожей мы выращиваем из окультуренных видов, способных не только защитить, но и украсить дом. Они отлично приживаются поодиночке, не погибают после смерти хозяина, как предшественники, и у каждой породы свой индивидуальный характер. Опять же рождаемость заводчик контролирует. Неплохая альтернатива мантикорам Геллеры, да, Винтерфелл? – Шантэль хмыкнул. – Только далеко не каждый из нас доверит своего питомца человеку…
– Лис уже исправился! – поспешно вставила Триш, когда Шантэль отвлекся запить чаем варенье. Пока л’лэрд переодевался, девушка выудила тараканов из плошки. Увы, не всех…
– Горбатого можно хотя бы целителю показать, а вашего братца… – С гневным ликом судьи, выносящего смертный приговор, л’лэрд воздел ложку с одинокой вишенкой, на которой распластался прусак, словно пьяный циркач на шаре. Триш сделала страшные глаза. Спасая ее репутацию, Вилль подозрительно уставился в потолок: как раз над столом между досками зияла дыра, в которую не то что таракан – мышь провалится. Такое объяснение удовлетворило эльфа, и, вернув на место ложку с содержимым, он любезно подвинул плошку к небрезгливому аватару.
– Значит, сейчас гончих вы не разводите? – Стряхнув прусака на пол, Вилль колупнул варенье.
– Давным-давно о них не слышал. Все споры мы уничтожили, а взрослые выжлаки уже должны были погибнуть от старости.
– Странно.
– Вот именно, Винтерфелл! Не странно ли, что миелл-тьярры вырезают именно то село, которое вам понадобилось? К тому же выжлятник действует сообща с магом. С человеком!
– Спросили бы, если б Триш его не убила!
– Мне нужен был его либр, – тяжело и глухо выговорила девушка.
– Так оглушила бы и связала. За пару минут твой наставник не растаял бы, – буркнул аватар. По милости барышни остались без «языка». Слов нет.
– Кому суждено сгореть – тот не утонет, да, Винтерфелл?
В наступившей тишине было слышно, как ворчат уголья. Опустив взгляд, Шантэль вцепился в кружку, только сказанного не воротишь. Да, л’лэрд, вы правы: от прошлого не убежишь. Смерть можно отсрочить, но что тебе уготовано, то и сбудется.
– Пойду осмотрюсь. – Вилль встал из-за стола. Шантэль отрешенно перебирал пальцами по кружке. Небось Тришка ждет, когда лишний уйдет, чтобы убедить наставника, какой он замечательный, а в том, что гадость сказал, виноваты нервы и покойный маг. Такая злость взяла… Аватар кашлянул: – Когда-то верховая охота с гончими была традиционной забавой силльмиеллонских королей и их приближенных…