Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом
Шрифт:
Фальсифицируя, таким образом, суть Евангелия и Божественного откровения в целом, данные положения фактически отрицают учение о Церкви Христовой.
В этом отношении значение декларации Nostra aetate трудно переоценить. Один из иудейских авторов назвал её «теологическим землетрясением», приведшим к возникновению нового мира [299] . Как писал член Всемирного еврейского конгресса Жан Гальперин, она «действительно открыла путь к совершенно новому диалогу и положила начало новому взгляду Католической церкви на иудеев и иудаизм, продемонстрировав её готовность заменить учение презрения учением уважения» [300] . Ему вторит иудейский исследователь Поль Жиньевски, заявивший в своей книге «Христианский антииудаизм. Мутация»: «Схема об иудеях, которую можно было рассматривать как завершение, напротив, оказалась очень быстро началом новой стадии в успешном развитии иудейско-христианских отношений» [301] .
299
Les douze points de Berlin. // Serviam. № 22, 26 novembre 2009. – Режим доступа:HTML_La-lettre-Serviam/2009/SERVIAM_022.html 0
300
Laurigan M. Op. cit. P. 7.
301
См.: Guiniewski P. L’antijuda"isme chr'etien – La mutation. // Editions Salvator, 2000.
В декларации Nostra aetate было сказано и о духовной близости в отношении мусульман, которые, как указывал Собор, «с нами поклоняются Богу единому, милосердному, Который будет судить людей в последний день», хотя мусульмане, поклоняющиеся Аллаху, отрицают Триединого Истинного Бога и Иисуса Христа как Бога, рассматривая Его в качестве пророка. Не были забыты и язычники: признавая, что некоторые из них могли «достичь наивысшего озарения собственными усилиями или с помощью Свыше», Собор приравнивал воздействия их божества к благодати Святого Духа.
Революционное значение имело и принятие Декрета об экуменизме Unitatis redintegratio, который не только положительно оценил экуменическое движение, но и, признав спасительное значение других христианских сообществ, разрешил католикам сотрудничество с ними и даже общение в таинствах (соединение с ними в молитвах).
Утверждение экуменизма предполагало модернизацию всех сторон церковной жизни и «непрестанное преобразование», особую роль в котором призвано было сыграть апостольство мирян, которому был посвящён специальный декрет. Утверждению его призван был способствовать и пункт 10 Декрета о служении и жизни священников Presbyterorum ordinis, в котором говорилось, что для осуществления «особых форм пастырских начинаний на пользу различных социальных групп в пределах какой-либо области, страны или целой части света» среди прочих организаций могут создаваться особые епархии или персональные прелатуры. Это создавало возможность для формирования нового юридического лица, которое, будучи очень гибким образованием, могло внести особый вклад в распространение католического учения. Позже, в 1966 году, папа Павел VI специальным документом подтвердит возможность объединения мирян в персональные прелатуры посредством двустороннего договора между желающими и прелатурой.
Решения Собора вносили изменения в процесс богослужения и в литургию, о которых говорилось в Конституции о Священной литургии Sacrosanctum Concilium, которая стала первым документом, рассмотренным на Соборе. Над ней трудилась подготовительная Комиссия по литургии во главе с Аннибалом Буньи-ни. Она предусматривала преобразования «применительно к потребностям нашего времени» обрядов таинств и сакраменталий, природа и назначение которых с ходом времени «стали не столь очевидны». Говорилось о полезности применения в совершении таинств и сакраменталий местного языка; о возможности принятия в миссионерских странах элементов посвящения, имеющихся у местного народа; о пересмотре обрядов крещения, миропомазания, покаяния, бракосочетания (право церковной территориальной власти выработки собственного обряда сообразно с местными и национальными обычаями), а также текстов чина рукоположения. В особых обстоятельствах и по усмотрению Ординария предусматривалась возможность того, чтобы некоторые сакраменталий преподавались мирянами, наделёнными соответствующими качествами.
Как указывалось в издании «Документы II Ватиканского собора» 2004 года, «новое понимание тайны и миссии Церкви, данное Собором, обязывало ко глубокому аджорнаменто (обновлению применительно к современным условиям): не новые догмы, а новые перспективы церковной жизни, требовавшие настоящей реформы, обращение в мышлении и в жизни, новый стиль экуменической деятельности и диалога с современным миром… Павел VI непосредственно после Собора (1963–1978 гг.) и Иоанн Павел II (1978 г.) в последующие годы воплощают на деле его идеи и, придерживаясь учения, изложенного в документах, намечают путь, по которому должна идти Церковь, “всегда подлежащая обновлению” (semper renovanda)» [302] .
302
Документы II Ватиканского собора. Пастырская конституция о Церкви в современном мире (Gaudium et spes).
Глава 13
«Постсоборная церковь»
Обновленческие решения Собора и последовавшая за ним практика имели для Католической церкви самые серьёзные последствия. Главным результатом их стало утверждение религиозного плюрализма и терпимости, приведших к тому, что католическое учение стало приобретать всё более размытый характер, а среди большой части католиков начал распространяться религиозный индифферентизм. Заявленные попытки «приблизиться» к обществу обернулись для церкви потерей авторитета и уважения с его стороны, падением её общего влияния. Крайне обострились внутрицерковные разногласия, и усилилась поляризация между модернистами и традиционалистами как в области теологии, так и в области политики.
Многие модернисты восприняли решения Собора как возможность создать «новую церковь», считая, что произошёл, наконец, разрыв с традицией, в том числе и с доктринальной. Часть верующих, напротив, считала, что церковь со своими реформами зашла слишком далеко – так оценивали ситуацию около 40 % католиков [303] . В церковном руководстве многие даже опасались, что ситуация выйдет из-под контроля. Так, кардинал Йозеф Ратцингер, внёсший свою лепту в революционную перестройку, в связи с этим писал: «Принесённые Собором результаты, как сегодня можно об этом судить, жестоко обманули ожидания всех… Папы и отцы-делегаты Собора надеялись достичь нового католического единства, однако вместо него начались конфликты, переходящие, говоря словами самого Павла VI, от самокритики к саморазрушению… Вместо ожидавшегося прорыва мы, напротив, имеем дело с процессом постепенного упадка…» [304] Упорно замалчивая истинную причину этой «лавины» ухудшений, он отмечал: «Я убеждён, что вред, который мы на себя навлекли за эти двадцать лет, произошёл не из-за Собора, а из-за того, что внутри Церкви были спущены с привязи скрытые полемические центробежные силы, а снаружи Церкви из-за того, что на Западе произошла культурная революция, успех в которой одержала верхушка среднего класса, новая буржуазия с её либерально-радикальной идеологией индивидуализма, рационализма и гедонизма» [305] .
303
Ormi`eres J.-L. L’Europe d'esenchant'ee. La fin de l’Europe chr'etienne? – Paris, Fayard, 2005. P. 221.
304
Le cardinal Ratzinger. Entretien sur la foi. – Paris, Fayard, 1985. P. 30–31.
305
Аллен Д. Opus Dei. – M.: Эксмо, 2007. С. 84.
Такова же была и позиция Павла VI, пытавшегося отвести внимание от себя и возложить ответственность за происходящее на некие внешние силы. Так, в своей проповеди 29 июня 1972 года он заявил: «В той ситуации, в которой находится Церковь сегодня, мы чувствуем, что через какие-то щели сатанинский дух просочился в народ Божий. Мы видим сомнение, неуверенность, проблематичность, волнение, неудовлетворённость, столкновения. Нет больше доверия Церкви… Сомнение вошло в наше сознание… В Церкви тоже господствует эта неуверенность. Мы проповедуем экуменизм, но мы всё больше отделяемся друг от друга. Мы думали, что после Собора над историей Церкви будет светить солнце. Но вместо солнца появились тучи, шторм, мгла, поиски, неуверенность… Произошло вмешательство враждебной силы, имя которой – дьявол, это то таинственное существо, о котором говорит Святой Пётр в своём послании. Сколько раз в Евангелии Христос говорит нам об этом враге людей! Мы верим в действие Сатаны, которое совершается сегодня в мире, чтобы затуманить, заглушить плоды экуменического Собора и чтобы помешать Церкви радоваться тому, что она полностью осознала себя» [306] .
306
H'er'esies de Paul 6. – Режим доступа: https://foicatholique.me/ce-qui-est-arrive-a-leglise-avec-vatican-2/heresies-de-paul-б/
Поскольку его слова вызвали большой скандал, то позже, в ноябре того же года, он произнёс уже целую речь о дьяволе, используя более крепкие выражения. В одном из выступлений он заявил: «Демон решил сформировать небольшую группу людей, которая управляла бы миром за спиной официальных правительств, чтобы помешать плану Бога и ввергнуть как можно больше душ в ад» [307] .
Что же касается католиков-традиционалистов, то часть из них не только осудила, но и отказалась принять решения Собора. Радикальность либерального переворота, совершённого Собором, вызвала у многих из них такое возмущение, что Павла VI стали называть еретиком, раскольником и отступником, а некоторые считали, что понтифик не отвечал за свои действия, будучи заложником окружения. В любом случае, понятие «Соборная церковь» («'eglise Conciliaire») для них стало означать отход от основ христианского учения и предательство Христа. Тут надо разъяснить, что речь идёт не о «Соборной Церкви» в понимании православных, а о церкви, реформированной Собором, так что правильно называть эту церковь «постсоборной». Соответственно, понтификов они стали называть «антипапами», считая последним «истинным» папой Пия XII. Отсюда и название консервативного религиозного движения седевакантизм, происходящее от латинских слов sedes – «престол» и vacans – «пустующий» и означающее «при незанятом престоле».
307
L’affaire Paul VI. Partie I. P. 28–29.
Принципиальным противником реформ и нового чина мессы, как мы уже писали, выступил архиепископ Марсель Лефевр. В 1970 году он основал Священническое братство св. Пия X и семинарию в Эконе (Швейцария) для священников-традиционалистов, начав открытую борьбу с Ватиканом за сохранение прежних устоев. После того, как Лефевр рукоположил в священники 12 своих семинаристов, Ватикан приостановил его религиозные полномочия, запретив ему совершать богослужения и таинства. Однако Лефевр продолжал свою деятельность, не прекращая критику обновленчества. При этом братство всегда признавало себя частью Римско-католической церкви, и на службах поминаются папа и местные епископы. Численность его росла, и, сохраняя наиболее сильные позиции во Франции, оно распространило своё влияние и на другие страны [308] .
308
B 1988 г. в Братство входило 5 епископов, 187 священников, 300 семинаристов и около 100 монахов и монахинь.