«Оборотни» из военной разведки

О доблестной и опасной службе военных разведчиков — своеобразной интеллектуальной элите армии — написаны сотни книг. Бойцы незримого фронта, вписавшие золотые страницы в историю Отечества, достойны добрых слов. Но в семье, как говорится, не без урода: среди офицеров Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных Сил СССР попадались выкресты, отдавшие душу дьяволу за тридцать сребреников.

О мотивах предательства,

о том, как этих нелюдей вычисляли военные контрразведчики, и ведет разговор в своей книге «Оборотни» из военной разведки полковник запаса Анатолий Степанович Терещенко — почетный сотрудник госбезопасности, один из непосредственных организаторов и участник многих оперативных разработок, прослуживший в центральном аппарате 3-го Главного управления КГБ СССР около двадцати лет.

Чтобы избежать яканья, придать повествованию динамику, а сюжету — простор, автор решил вести разговор от лица Стороженко. Этот литературный прием позволяет Терещенко-Стороженко воспроизводить волнующие эпизоды оперативных действий, картины минувших лет не сухим языком служебных документов, а художественным словом. И такой подход объясним, ибо не пришло ещё время снять гриф «совершенно секретно» со многих методов работы контрразведчиков.

События, излагаемые в книге, — подлинные, но по оперативным и этическим соображениям фамилии некоторых героев и антигероев повествования заменены.

Анатолий Терещенко — член Союза писателей России, член Союза журналистов. Он автор четырех поэтических книг: «Полесские волошки», «Огня пугливый луч», «Офицерская честь», «Лирика. Я вслушиваюсь в листьев благовест». За последние годы он опубликовал в центральных газетах и журналах более сорока публицистических статей на социальные темы, в том числе по проблемам армии и органов госбезопасности.

Член Союза писателей России Дмитрий Алентьев

Душным июньским днем 1963 года старший сержант Стороженко Николай Семенович после срочной службы во Львове прибыл в Москву для сдачи вступительных экзаменов в Высшую школу КГБ. До армии он бредил небом, хотел стать лётчиком. Подал документы в училище, но неожиданно заболел. Пока находился в больнице, завершились вступительные экзамены. Пришлось ему податься в физкультурное педучилище, благо с детства увлекался спортивной гимнастикой: крутил «солнце» на перекладине, почти держал «крест» на кольцах, освоил связку — рондат, фляк и сальто в акробатике. Сдав экзамены, стал студентом.

Кумирами той поры для него были В. Чукарин, В. Муратов, А. Азарян, Б. Шахлин и другие прославленные гимнасты. Фотографии их были повсюду: красовались на степах комнаты общежития, на крышке картонного чемоданчика, заполняли листы фотоальбома. Гимнастике и своим кумирам Стороженко посвятил даже несколько юношеских стихотворений. После педучилища, служа в армии, он продолжал заниматься этим видом спорта. На секции он познакомился с офицером Ю. Ищенко — перворазрядником но акробатике. Оказался он «особистом» — сотрудником Особого отдела КГБ по Прикарпатскому военному округу (ПрикВО).

На одной из тренировок Ищенко неожиданно спросил:

— Николай, у тебя когда заканчивается служба? Какие планы?

— В этом году. Собираюсь поступать на журфак Львовского университета, — ответил солдат.

— А что дальше? В лучшем случае ты станешь собкором районной газетёнки или преподавателем в школе. Тебе нужно повидать мир, небось, кроме Украины нигде не был. А ведь есть возможность посмотреть Россию, а там, если повезет, то и заграницу, — загадочно говорил офицер.

— Юрий Иванович, о чем речь?

— А не поступить ли тебе в Высшую школу КГБ? По моим наблюдениям, из тебя получится оперативник. Работа интересная, ответственность — государственная. Попробуй… Тут и материальная сторона: вечный студент для родителей, согласись, тяжелая ноша.

— Вообще-то верно. Если бы не родители, на четырнадцать рублей стипендии я бы не прожил. Да ещё при таких физических нагрузках. Тренировки пожирали уйму калорий.

— Ну вот, а ты хочешь вновь сесть на шею старикам. Подумай, но думай недолго. Жду ответа на следующей тренировке. Я тебе добра желаю…

Когда Николай принял решение, то написал родителям. Отец неожиданно приехал в часть, а когда узнал, где собирается сын учиться, то развел руками:

— Жаль, хотел тебя видеть машинистом локомотива… но неволить не могу. Нужное дело — защитник Родины. Твой дед был солдатом, брат деда — офицером армии Самсонова. Оба смело дрались и погибли, защищая Отчизну, которой присягали на верность. Имей в виду — у чекистов меч обоюдоострый, он сшибал головы врагам настоящим и мнимым. Сколько попадало невиновных, — только Бог знает. Я пережил то страшное время. Будь справедлив и щедр на доброту. Не забывай в человеке людское, когда придётся решать судьбы людей…

Сын был поражен словами никогда не говорившего на серьёзные темы отца, окончившего всего четыре класса сельской школы. Жизненный опыт — пережитые коллективизация и репрессии тридцатых годов, вся война от звонка до звонка в паровозной будке, не защищавшей от осколков и пуль, участие вСталинградской эпопее, потери товарищей — воспитал в нем порядочность и смелость, терпимость и деловитость.

И вот она, желанная Москва, которой «в детстве кто не бредил». Сразу же с Киевского вокзала столицы, закинув вещмешок на плечи, Николай отправился на Красную площадь — увидеть живую историю.

Вспомнились соревнования, когда он, сильный и стройный, по приглашению судьи шел гордой походкой к спортивному снаряду, тренировки в армейском спортклубе (СКА) ПрикВО, где практически случайно решилась его судьба.

Сданы вступительные экзамены. На темно-зеленой гимнастерке появились курсантские погоны. Учеба шла по накатанной колее — лекции, семинары, практические занятия. Гимнастику не бросил. Сначала возглавил команду гимнастов на факультете, а затем и всего вуза. Это были упражнения для тела, но нужно было что-то и для души. Вскоре организовалась группа энтузиастов: вместе ходили по музеям, на выставки, в театры и кино. Особенно любили вечера поэзии.