Оборотни: люди-волки
Шрифт:
Ее брат, Пьер Гандийон, также был обвинен.
Он был подвержен обморокам и эпилептическим припадкам. Как говорили, его видели лежащим у себя дома в состоянии кататонии (в оцепенении и с одеревеневшими мускулами), в то время как его дух рыскал по окрестностям в теле волка, нападая на каждого встречного. Его тоже обвинили в посещении шабаша, а также огромного сборища вервольфов. Под пыткой он открыл, как Сатана подарил ему и остальным Гандийонам одежды, сделанные из волчьих шкур, и заставлял бегать по округе на четвереньках, нападая на животных и людей, чтобы удовлетворить свой дьявольский аппетит. Сын Пьера, Жорж, также признался в том, что обладает волшебным бальзамом, который превращает его в волка. Вместе с Пернеттой и Антуанеттой он напал на соседского козла и убил его, будучи под действием этого средства.
В
После того как Гандийонов сожгли на костре, Буге принялся за поиски других оборотней, которые могли скрываться в регионе Юры. Он удвоил усилия по выявлению лиц, подозреваемых в ликантропии, хотя и осталось неясным, удалось ли ему обнаружить еще кого-нибудь. Однако теперь, когда французы целыми толпами привлекались к суду, уже само по себе обвинение позволяло добиваться признания от людей, подобных Гандийонам. Самая знаменитая книга Буге по этой теме, «Демономания волшебников» [37] (переведенная на английский язык под заглавием «О колдовстве»), утверждала, что дьявол принимает множество обличий, с легкостью меняя их, будь то облик человека или животного. Соответственно и те, кто обладает способностями принимать чужие обличья, тайно живут среди детей Божьих — и эта зараза должна быть вырвана с корнем. Так Буге обрисовал главное предназначение охотника на ведьм — и «Демономания волшебников» придала законное обоснование тем ужасам, через которые местные французские судьи-магистраты заставили пройти множество предполагаемых ведьм.
37
На самом деде та книга принадлежит перу Жана Бодена; часто ее название переводят как «Демономания ведьм», что неверно.
Одним из таких магистратов был Пьер де Ростеньи (больше известный как Пьер де Ланкр, 1553–1631 гг.), судья Бордо, который вел яростное преследование ведьм в области Лабур в Бретани в 1609 г. На этой территории проживали в основном баски, народ, к которому предвзятый судья Ланкр питал крайнее презрение и ненависть, видя в них одновременно людей суеверных и безбожных. Став магистратом, он развязал против них планомерное преследование и сжег более 700 человек только за 1609–1610 гг. Баскских женщин он считал поголовно распутницами, а мужчин-басков — немногим лучше грубых зверей. Как и многие другие судьи, он написал книгу, получившую широкое распространение, под названием «О непостоянстве падших ангелов и демонов» (опубликована в 1613 г.), которая еще более утвердила у читателей представление о ведьмах и других злобных тварях, живущих в самом сердце местных общин, и идею об их способности превращаться в животных.
В изобилии обеспеченные книгами о колдовстве и поклонении дьяволу, жители Франции к этому времени уже находились на грани истерии, вызванной мыслями о злобных существах, живущих среди них. Зверолюди рыскали повсюду, и любой, кто вел себя странно или подозрительно, вполне мог оказаться сторонником Сатаны. Неспокойная политическая атмосфера того времени, когда протестанты, действуя против католиков и правительства, пытались вновь обрести контроль над ситуацией, лишь подливала масла в огонь. Дело явно близилось к взрыву.
Процесс, который, по общему мнению, считается кульминационным моментом судов над вервольфами во Франции, — это случай Жана Гренье. Гренье, сын бедного поденщика из деревни в приходе Сан-Антуан-де-Пизон, находящемся под юрисдикцией суда низшей инстанции Сен-Севье парламента Бордо, считается одним из последних французских ликантропов. Судьей в его деле снова был Пьер де Ланкр. Ко времени этого судебного разбирательства он усиленно злоупотреблял властью, преследуя басков, и распространил свое влияние за пределы Франции — на часть территории Испании.
Жан Гренье был странным четырнадцатилетним подростком, возможно психически неполноценным; он любил пугать местных девушек и маленьких детей, утверждая, что он — оборотень. Чем дальше — тем более нелепыми и дикими становились его утверждения. Он заявлял, что в полях недалеко от его дома ему явился дьявол в образе таинственного незнакомца и подарил ему волшебный бальзам и плащ из волчьей шкуры, которые могли превращать его в волка на один час в определенные дни недели, всегда по ночам. Еще он утверждал, что является незаконнорожденным сыном священника (мол, все знают, что его отец ему не родной), — а во многих районах Франции бытовало поверье, что незаконные сыновья священников часто становятся вервольфами и служат дьяволу.
Гренье говорил, что, пребывая в личине волка, нападал на нескольких собак, но нашел вкус их крови отвратительным. Еще он порой говорил, что убил несколько маленьких детей, и их кровь показалась ему куда слаще — хотя ни разу не сказал точно, кто же были якобы съеденные им жертвы. Хотя все эти россказни явно были фантазией болезненного подросткового воображения, соседи по деревне восприняли их всерьез. Однажды, пася овец вместе с тринадцатилетней Маргаритой Порье, Гренье опять принялся за свои басни о том, как был вервольфом. После этого перепуганная девочка обвинила его в том, что он у нее на глазах перекинулся в волка и напал на нее. Жан якобы скрылся среди деревьев и появился вновь уже в волчьем образе. Она сумела отбиться от монстра, но он только отбежал на несколько шагов, присел на задние лапы и рычал на нее, готовясь снова прыгнуть. Волк, по ее словам, был похож на Жана Гренье. После этого она бросилась бежать и сумела спастись. Она рассказала, что этот волк был мельче обычных и у него не было хвоста — верный признак вервольфа, по мнению местных жителей. Гренье был арестован и привлечен к суду.
Учитывая тяжесть выдвинутых против него обвинений, ожидали, что подросток станет все отрицать, — но, ко всеобщему удивлению, он признался во всем, с почти непристойным бахвальством рассказав о еще нескольких случаях своего оборотничества. В течение предшествующих месяцев в округе недосчитались нескольких детей, и Гренье, казалось, поставил себе целью дать суду понять, что именно он причастен к их исчезновению. Это придало значительности его путаным и часто противоречивым показаниям. Расследуя некоторые из описанных им случаев, власти стали проверять их детали, но не нашли ничего существенного: эти «признания» были всего-навсего лихорадочными видениями расстроенного рассудка и не имели под собой никаких оснований. Тогда Гренье изменил показания и принялся впутывать в дело других людей, с которыми был знаком и которые, по его словам, тоже были вервольфами. Несколько его соседей были арестованы и заключены в тюрьму. Был предпринят тщательный обыск дома Гренье с целью найти пресловутый волшебный бальзам, но отыскать его не удалось. Отец Жана был арестован и подвергнут пытке и в конце концов признался, что на самом деле тоже был вервольфом и приставал к маленьким девочкам. Однако он утверждал, что никогда их не ел — «только играл с ними».
Сегодня такие «признания» привели бы к выводу, что старший Гренье был педофилом, испытывавшим влечение к детям противоположного пола, и что его сын-подросток унаследовал от отца нездоровые склонности и фантазии. Однако во Франции XVII века рассудили, что оба — отец и сын — были сверхъестественными существами. Возможно, такое явление, как педофилия, находилось за гранью понимания тогдашнего французского суда, и дело велось на основании обвинений только в колдовстве и ликантропии. Воспользовавшись ситуацией, несколько местных девочек (на глазах некоторых из них волки действительно унесли их друзей) насладились «минутой славы», в свою очередь выдвинув обвинения против семьи Гренье, к которой никто в округе не питал особой любви. Отца Жана еще раз подвергли пытке, и он оговорил сына и вновь подтвердил свое участие в преступлениях, в которых сознался ранее. На основании этих шатких доказательств Жан был предан суду в Кутра в июне 1603 г. Французская Фемида с удивительной поспешностью признала его виновным в колдовстве и ликантропии и приговорила к повешению. Следствие завершилось, но закон с Жаном Гренье еще не покончил.