Оборотни Трансильвании. Я не вампир, я котик!
Шрифт:
— Спасибо за информацию, — ехидно усмехнулся он. — Я учту. Не понимаю, если честно, что за зацикленность на жертвах? Кому это нужно вообще? Мы что, сектанты-сатанисты какие-нибудь? Дедушка вампир, я оборотень, оба вполне приличные существа. Я вообще архитектор. А ты тут про жертв каких-то бубнишь. Хотя, знаешь, — он как-то нехорошо ухмыльнулся, — если тебя подобное заводит, можно было сразу сказать. Я довольно… гибкий в плане кинков… и не только. Можем что-нибудь придумать, — и он озорно подмигнул, заставив меня побагроветь от смущения.
— Нет, я вовсе... Не припомню, чтобы я на что-то подобное намекала! — со всей возможной твердостью заявила я.
—
— Два раза не «апчхи», — не без злорадства ухмыльнулась я. Тоже мне, соблазнитель-аллергик. — Как мило. Пожалуй, это мне подойдёт!
— Могла бы хоть спасибо сказать за спасение. Какие жертвы в наши дни пошли неблагодарные!
— Я и скажу. Только Клодиу. Это же он меня спас. Тем более, что если бы ты не опоздал встретить собственного деда, этого всего бы и не случилось! Кстати, как там водитель машины? Его удар не хватил, когда он увидел, как твой дедушка превратился в птицу?
— Это же Трансильвания. Здесь и не такое бывает, — последовал равнодушный ответ.
Нет, ну у них, может, и бывает, а вот со мной ничего из ряда вон выходящего ни разу не случалось. Вот прямо ни разу в жизни.
— С водителем разберутся, можешь не переживать. У нас этот вопрос отработан давно уже.
— Как... отработан? — холодея, спросила я. — Кем?!
Только бы не закапывали где-нибудь под кустом. А то и меня закопают. Как узнавшую страшную тайну.
— А вот и какао, — гордый, как отец Нобелевского лауреата, вплыл в комнату Клодиу. В руках он держал поднос с большой синей кружкой, над которой поднимались завитки пара. — Я даже сушеный сельдерей добавил, — сообщил он, явно довольный собой.
— Э-э-э.. это очень мило? — натянуто улыбнулась я, лихорадочно соображая, как бы отвертеться от какао с сельдереем и при этом остаться вежливой гостьей, которую совершенно не нужно убивать.
— Это не сельдерей, а шафран, дедушка, — устало и явно не в первый раз поправил Адриан.
— Погоди, разве шафран это не то, что я добавляю в мясо? — удивился старик. — Тебе ещё так нравятся те чудные говяжьи мититеи*, которые я готовлю к мамалыге*.
— Да, шафран подходит и к мясу тоже, но только если…
Не обращая внимания на дальнейшее развитие беседы с ярко выраженным кулинарным уклоном, я взяла с подноса чашку и сделала глоток. Если бы они хотели меня убить, сделали бы это без споров о том, добавляют ли шафран в мамалыгу или это портит ее вкус.
Но зато теперь я хотя бы знаю, откуда в этом доме молоко и какао. Этот Адриан — оборотень, и ест он человеческую еду. Довольно утешительная информация, на самом деле.
В нашей мифологии есть разные оборотни: и вырколаки, которые едят солнце и луну, и приколичи, в которых, на самом деле, крайне мало прикольного… Они в животном облике охотятся с настоящими волками… на всех, кто в пасть попадётся. А ещё есть… да кого только нет! Но вот кого чертовски мало в нашей чарующей мифологии, так это добродушных милых оборотней, превращающихся в пушистых пёсиков, которых можно потискать. Если так подумать, оных и вовсе нет.
Поэтому лучше старательно утешаться мыслью, что если этот Адриан и питается чем-то помимо нормальной человеческой еды, то пусть это будет солнце или там луна. В конце концов может же и оборотень существовать на солнечных батареях…
________________________________________
* Мититеи — небольшие мясные колбаски. Традиционное блюдо румынской и молдавской кухни.
** Мамалыга — особенным способом приготовленная каша из кукурузной крупы или муки. До 17 века готовилась из проса. Традиционное блюдо Румынии, Молдовы. Чаще всего она плотная и режется на куски, но возможны вариации, так что вы вполне можете встретить более жидкую версию. Мамалыга даже может быть ингредиентом для других блюд, к примеру, сармале.
Глава 4, в которой Иляна путается в показаниях и грезит о поездах
Какао оказалось неожиданно вкусным, учитывая, что его приготовило существо, питающееся исключительно кровью. Я медленно цедила напиток, размышляя о произошедшем. Значит, настоящие оборотни и вампиры. Ну, допустим, у нас на кафедре и не такие тва… твари божьи встречаются. Привычные такие существа. Доцент Лэутару, к примеру, тот еще кровопийца, но ведь это привычное зло! Практически родное! А тут чудовища из жутких сказок. Небезынтересное развитие событий, но думать об этом всерьез прямо сейчас я не готова. Даже если мне живого балаура* покажут и скажут, что я могу его для диссертации использовать, все равно откажусь.
Чашка постепенно пустела, а я все сильнее хотела домой. Пульсирующая головная боль утихала, но взамен появилось желание забиться в уголок, немного поплакать, а потом уснуть и на следующий день обнаружить, что всего этого не было. Как-то чересчур подобные приключения для меня. Я уже мысленно рисовала, как покидаю дом этого Адрианчика и выхожу на прохладную ноябрьскую улицу. Шагаю по мокрому асфальту, в котором отражается свет уличных фонарей, в сторону вокзала.
— Один билет на Клуж-Напока, пожалуйста, — скажу я усталой, но добродушной доамне в окошке.
Она спросит, есть ли у меня студенческая скидка, и я послушно покажу ей удостоверение, гласящее, что я являюсь гордой студенткой университета Бабеша-Бойяи. Получив билет, я устроюсь на вокзальной скамейке, где буду ждать прибытия моего поезда на платформу. Наконец, засвистит гудок и…
— Иляна? — осторожно, но настойчиво трясла меня сильная мужская рука. — Иляна, ты в порядке?
— А? — очнулась от грез я и обнаружила, что все еще нахожусь на диване в квартире оборотня, который смотрит на меня встревоженными пронзительными глазами. Диван, конечно, симпатичный и очень удобный, но все же: — Кажется, мне пора. Дела не ждут, сами понимаете. Столько хлопот, столько забот. Возможно, вы, сверхъестественные существа, можете целыми днями тереть мяту**, но мы, простые смертные должны столько всего переделать. Спасибо за какао, очень вкусно было. Вы прекрасно готовите какао. Спасибо за гостеприимство, — и, привстав с дивана, я осторожно попятилась к двери. Хотелось домой и цитрамона. Причем не обязательно в таком порядке. Голова все же болела, но не резкой, а тупой ноющей болью, такой, к которой привыкаешь и забываешь, насколько хорошо жилось прежде, когда ничего не болело.
— Куда же ты так торопишься, piu? — спросил старик с таким печальным видом, словно мой уход буквально разрывал ему сердце. — Обожди немного, я тебя провожу. Не следует такой молодой девушке ночами одной ходить. Всякое можно повстречать.
Ага. Я уже повстречала. Спасибо большое.
— Иляна, я предлагаю тебе остаться на ночь в комнате для гостей, а утром мы поговорим обо всем, что ты видела и о том, чего тебе не следовало видеть, после чего, я лично провожу тебя на вокзал и куплю тебе билет до… куда тебе там нужно? — гладкая речь Адриана закончилась столь же гладким вопросом, и я почти ответила, но вовремя заставила себя прикусить язык.