Оборотни
Шрифт:
Дернув Пушкина за рукав, я оторвал его от приятно завязавшейся беседы.
– Никак вы не похожи на ведьму Анюточка. Ведьмы старые, страшные. А вы юная и привлекательная девушка. Наговаривает на вас граф.
– Почему ж наговаривает. Злые ведьмы, они барин и вправду старые и страшные. А я ведьма добрая. Вот хоть барина нашего спросите, добрая я или нет?
Полина посматривала в нашу сторону и явно хотела тоже что-то сказать о доброй Анюточке. Пора было рвать когти. Мы обсохли, лошади наши покушали хозяйского
– Надеюсь, Пушкина не будешь по лесу кружить? Не то он про наш лес такие стихи напишет, сто лет люди будут плеваться и стороной лес обходить.
– Или наоборот валом в лес повалят. Да, не бойтесь, не бойтесь. Поиграла и хватит. Все ведь перегорело Борис Викторович. Расскажу дочке о беглом папочке, но папочку мы беспокоить не станем. Небось жене не говорил, граф?
И подлая ухмылочка. И плетенка с вяленой рыбой, притороченная к седлу поручика Жеребятьева.
– Дивная закуска к пиву! Если б ты знал Апраксин! Чудные у тебя мужики Апраксин. Мне бы так жить Апраксин.
Инцидент с русалкой забыт и признан несущественным. Подумаешь русалка. Не Наполеон же.
– О чем задумались Александр Сергеевич? Что душу тревожит у поэта!
– Хотелось бы остаться у гостеприимных хозяев Апраксин. Какие груди у вашей мельничихи. Ноги дивные. Губы малина. Какая ж она ведьма.
– Самая что ни на есть зловредная. А что красивая и молодая, так это даже хуже. Легче обманывать доверчивых гостей из города. Вы б Александр Сергеевич обратили внимание на нашу Машу. Девушке вы крепко понравились. Глядит на вас, краснеет. Заговорить смущается. Хорошая девушка, давно у нас. Опытная.
Похоже, поэт сегодня вечером скучать не будет.
Глава 9. Дела житейские и не очень
Вечер после такой утомительной поездки мы посвятили святому для каждого россиянина делу. Посещению бани. Бабушка, узнав об осенних купаниях гостей, приказала истопить пожарче. Веники были на все вкусы. И родимый березовый, и наидостойнейший дубовый, из зимнего дуба бабы заготавливали. Для любителя экстрима нашелся и можжевеловый. Особой полезный для истребления возможной хвори, занесенной из осенней воды. Веничек из полыни тоже имелся в наличии. Мужчины парились в первую очередь. Я привык к своей бане и считал себя самым выносливым. Не тут-то было. Всех обскакал наш поэт. Малорослый и с виду хлипкий Александр Сергеевич имел железное здоровье и парился с большим вкусом. Мы уже давно покинули парилку и перебрались в залу, изучать достоинства моего винного погреба, а Пушкин все парился. К нему должна была подойти девушка Маша и помочь барину как следует допариться. Дело святое. Полина оставила нас мужчин, сославшись на усталость. И вправду день вышел насыщенный.
Жеребятьев курил трубку, как истинный гусар. Но вот табак у него был дрянной. Предложить свой я не имел возможности, увы, ни мой прототип, ни я сам сроду не курили. Для Апраксина странная для эпохи слабость, а меня с детства отучили.
– А не отправиться ли нам Борис завтра поутру на поиски твоей русалки. Если поймаем её, да отвезем в Петербург, а там показывать народу! Какие деньги можно зашибить, Борис! Тебе понятно, оно без надобности, в деньгах купаешься, не знаешь куда девать. А нам, бедным гусарам куда как хорошо иметь лишнюю копейку.
Я еле отговорил Жеребятьева, сославшись на недостойный для гусара способ заработка и крайнюю опасность охоты на русалок в осенней воде.
– Вы нужны России Жеребятьев. Гибель такого выдающегося воина в объятиях отвратительной русалки ляжет пятном на репутацию хозяина этого дома. Лучше выпьем пунша дорогой Жеребятьев.
Какой-то крик и визг послышался со стороны помещения бани. Не иначе наш Александр Сергеевич расшалился. Не вышло бы чего.
Дверь отворилась, вошел распаренный Пушкин. Его лицо сияло. Пара свежих царапин очень украшали его профиль.
– Александр Сергеевич. Шрамы от кошачьих когтей очень опасны для здоровья человека. Они воспаляются и долго лечатся. Не тронь кошку и она тебя не тронет.
– Кошки всякие нужны. Кошки всякие важны. Вдруг процитировал Пушкин великого нашего Сергея Михалькова.
Сегодня ночью у меня с Полиной будет серьезный разговор. Она уже и Михалькова Пушкину прочитала!
Жеребятьев ржал как лошадь. За окном моросил осенний дождь, а в зале так уютно. От печи идет жар, всё вино похоже выпито. И слава богу. Идя по коридору в спальне, я наткнулся на возвращающуюся в людскую девушку Машу.
– Как барин, Маша? Благополучно попарились господа?
– Да, барин… Маша что-то замялась и покраснела.
– Не случилось чего?
– Да так… Дуняшка тут сунулась ненароком.
– А она-то тут с какого бока?
– Я ей и говорю. Мой барин. Мне его мыть. Два рубля Ваше Сиятельство мне обещали. А она дура не понимает, лезет в парную.
– Значит вы там вдвоем? Спросил я, испытав некоторое чувство ревности.
Приятно конечно поделить любовницу с великим поэтом. Но пусть лучше он трахается с посторонней девкой. С Машей или Глашей. На худой конец с графиней Воронцовой.
Что там у них было вдвоем или втроем девушка Маша мне так внятно и не сказала. Скромная она и стеснительная натура. Хорошей будет женой, когда накопит сто рублей.
– Полинушка! Нельзя ж всё рассказывать о нашем будущем. Губительное для предстоящей реальности знание. Ну пара-тройка стишков, худо-бедно, и то небезопасно. А ты уже и стих Михалькова Пушкину рассказала.
– Какой стишок?
Я сообщил о казусе с важными и нужными кошками. Полина засмеялась. Присутствующая здесь кошка Мурка возмущенно зафырчала и стала царапать когтями постель.
– И в мыслях не было Боренька. Александр Сергеевич сам откуда-то взял и придумал такое. Я ему не говорила.