Оборванный след

Иванович Юрий

Два раза поменял бок. Расстроился, что теперь весь в ржавчине и утром придётся терять энергию для тщательной очистки нижнего белья. Потом стало прохладно в виду наступления ночи. Запоздало пришло сожаление, что следовало приволочь пару лесин да разжечь костёр. Ну и понимание, что раз не спится, то следует заняться хоть чем-то полезным. А потому решил проверить имеющиеся у него ориентиры по кровным связям.

Начал с Александры. Как ни странно, она крепко спала. Хоть и время в замке как раз должно быть рабочим. Вспомнил о Тани Хелке, вернее, о своём ребёнке у неё под сердцем, заглянул туда. Кажется, коварная

развратница со всей страстью предавалась сексуальным утехам. Ну и ладно, лишь бы пакости не устраивала.

Отец – как всегда, величие, полное спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Странно, ведь почти точно такие же эмоции у него преобладали и в узилище, когда его пытали и он готовился к смерти. Следовало поспрашивать при оказии: как это ему удаётся так себя настраивать?

Брат Боря – работал. Причём тяжко работал, чуть ли не с надрывом. Понятно, парню не до шуток, эвакуация детей – сложнейшее и ответственное мероприятие. Хотелось надеяться, что он уже малость сдулся и позабросил свои фривольные развлечения.

А вот мать и сестра Леночка оказались самыми взволнованными, переполненными негативными переживаниями. Похоже, их состояние можно было оценить как панику. Причём панику нарастающую, прогрессирующую.

«Ну да, это наверняка стало известно о моей задержке. Я вовремя не вернулся, за мной следом отправился в Визенскую империю Хотрис или Шу’эс Лав. Может, и Флавия с Аристархом «прыгнули». А в недрах горы – чрезвычайное происшествие: основной носитель неожиданно исчез. Хорошо если только я провалился, а те пятеро кальмаров остались на месте!.. Вот по этому поводу и паникуют родственницы… Сашу пока не будят, справедливо не желая её волновать раньше времени, а вот Крафу где угодно достанут, хоть у чёрта на рогах… Ха-ха! Особенно если мать за это дело возьмётся… Хм! Но если всё так в принципе нормально, то чего я волнуюсь? Надо выспаться! Глазки закрываются, крупное яблочко перед мысленным взором… Уф…»

Глава 28

Федот, да не тот

Выспаться удалось на славу. Если, конечно, отбросить неудобства в виде нехватки нормальной постели, излишней свежести, дикого голода к утру, ещё большего сушняка от жажды да нескольких побудок из-за ночных обитателей здешней чащи. То птица ухала, то волчье завывание послышалось, а то вообще кто-то невероятно наглый и смелый забрался в коридор и стал шумно принюхиваться к обломкам, перегородившим малый пролом. Преграда помешала толком рассмотреть величину настырного зверя, но умещался он в границах от крупного бобра до волка. Мелькнула мысль у Торговца встать и устроить ночную охоту. Потом, дескать, будет чем позавтракать, но сон в тот момент показался более предпочтительным. А в итоге, только послал в дыру импульс-эманацию страха и с удовлетворением услыхал, как неведомая – зверушка с поскуливанием уносится прочь.

Но когда выбрался в начавшийся рассвет, зевнул два раза и осмотрелся, трижды пожалел, что ночью не справился со своей леностью. Хотелось не просто кушать, а дико жрать всё подряд, вплоть до сырого мяса! На фоне голода даже отупляющая жажда отошла на второй план, оказавшись не в силах бороться с более острым чувством. Взгляд человека стал метаться по окрестностям, а умения его усилились настолько, что любая теплокровная тварь была бы обнаружена уже на шестидесятиметровой дистанции. Так что кому-то очень повезло, что он не устроил дневную лёжку на данной местности.

В какой-то момент Дмитрий обнаружил себя засматривающимся на ветки кустарника и с некоторым трудом перехватил управление над изголодавшим телом. Понятно, внутренний реактор, дающий энергию для ускоренной регенерации, работал по максимуму и требовал топлива любой конфигурации и состава, но это не значило, что следует терять человеческое лицо и уподобляться тому же бобру. Уж точно полдня, даже при усиленной ходьбе, организм сдюжит.

«Нечего на невинные деревья кидаться! Вон пусть накопившийся жирок рассасывается… Стройней буду, да и Саша меня толстого сразу разлюбит…»

Всё, что было собрано непосильным трудом накануне, развесил на поясе из кусков ткани, уложил в сооружённый из той же ткани и остатков ускорителя рюкзак да и бодренько двинулся в чётко ощущаемом направлении. Состояние уже подтягивалось к троечке, по пятибалльной шкале, а если бы с вечера состоялся сытный ужин, то можно было бы на ровных местах и трусцой пробежаться.

Уверенность тоже не пропадала, что лес своего гостя без пищи не оставит. Ведь, судя по всему, здесь сейчас разгар лета, а в такое время ягод и грибов всегда с избытком. Да и вода здесь быть должна. Если не в открытом виде, то в низинах и балках с имеющимися умениями воду на метровой глубине отыскать проще простого. Так что Светозаров не просто шёл, сверяясь по ориентирам, но и внимательно по сторонам посматривал, подыскивая природную харчевню.

Повезло уже в первом же распадке между холмами. Скорей всего, пару дней назад здесь шли дожди, и почвы оставались сырыми. Ручейка как такового не было, но густая трава стояла в приличной по глубине луже, а в образовавшейся после продавливания вниз ямке вскоре жидкость отстоялась, и очень пригодился импровизированный черпачок из пластика. «Завтрак» длился минут пятнадцать, в течение которых внутренний реактор попросту захлебнулся жидкостью, приняв её за твёрдую пищу. Благо ещё, что жевать-то не надо, только и заливай жидкость, словно в автомобильный радиатор.

Дальше двинулся с трудом, стараясь не сильно раскачивать подвешенный к рюкзаку короб с водой. Грузно шёл, недоумевая, зачем вообще так нагрузился водой, она только из ушей не выливалась. Но уже в следующем распадке мнение изменил кардинально: там воды не было, а пить опять хотелось. Ещё до следующего потенциального места с влагой продержался, а там и выпил всё, что было припасено. Слишком уж испугался, представив, что упал, а с таким трудом несомая вода вдруг попросту, бесцельно выльется наземь.

Дальше двинулся бодрей, но уже подгоняемый голодом. Но ягод никаких не попадалось, зверюшек – тоже, зато взгляд стал различать в окружающих деревьях, особенно старых-престарых, чёткую рядность. И пришло понимание, что здесь когда-то был сад. Или много садов, потому что участки чередовались полосами, расстояниями между растениями и разностью пород. А там и первые одичалые плоды удалось рассмотреть. К сожалению, настолько зелёные, что вкусовые их качества мало отличались от той же коры. Значит, лето тут не в разгаре, а только началось, и следовало надеяться лишь на рано плодоносящие растения. И такие попались!