Обратная оговорка
Шрифт:
— Даже мои люди, которые шли на это опасное дело, не знали многих деталей. Каждый выполнял конкретно поставленную перед ним задачу. Таким образом я избежал нервных стрессов. Люди не знали, что творится на улице. Они находились в тишине и покое, и это помогло им сосредоточиться на деле.
Байчер поставил портфель к ногам.
— Содержимое вашей ячейки. Все в целости и сохранности. Спасибо за оказанное доверие.
Дворкин опять усмехнулся:
— А у меня был выбор?
— Конечно. Вы могли бы не давать мне денег на проведение операции. Подготовка обошлась нам в крупную сумму. Я бы таких денег достать не смог.
Аркадий Самсонович раскурил трубку.
— Я доверился вам, как только Егор нас познакомил. Мне показалось, что у вас все получится. Мой бизнес начинался с нуля. И чутье меня никогда не подводило, поэтому я добился успеха. Я доверяю своим предчувствиям и не ошибаюсь в выбранных мною партнерах. Часто рискую. Но любое стоящее дело не обходится без риска, следуя избитой поговорке: «Кто не рискует, тот не пьет шампанское!» Теперь самое опасное позади. Пора подумать о дальнейших планах. Генерал Таранда жаждет мести. Он не хочет заводить уголовное дело. Суть
— Что ж, мы можем вернуть ему бумаги. Но только после выполненной работы.
— Правильное решение. Попробую его обнадежить. Так или иначе, но он меня подозревает. Мне на это наплевать, так же как ему плевать на всех остальных. И теперь о главном. Джигиты уехали, и это их погубит. Тут вы не ошиблись. Мои люди не спускали с них глаз. Когда началась осада банка, вероятно, они, как и весь город, с любопытством смотрели телевизор. Но когда Рустам Гелаев не вернулся с работы, они поняли, что он арестован, и бросились в бега. К сожалению, они убили жену Гелаева. Мой человек заходил к Рустаму, но уже было слишком поздно. Журнал он все же оставил. Это произошло, когда они уехали на вокзал. Все трое сдали билеты кассиру Ирине Степановой. Она обменяли их на тот же день, но общего купе не нашлось. Команда попала в разные вагоны. Проводница Варвара Истомина нашла для них общее купе. Мой человек поехал за ними в Москву. Жду от него новостей. Поезд ушел в семь вечера. Теперь, я думаю, мы их не выманим назад. Придется работать на выезде. Вот тут и поможет Гризли со своими связями на Кавказе.
— Тут надо думать, — протянул Борис. — У нас есть приманка. Полагаю, мы сможем ею воспользоваться. Встретимся позже. Когда созреет план, я займусь убийцами сам.
Борис вышел из машины. В его расчеты жертвы не входили. Смерть Алевтины его промах.
10
Главные улики
Докладывал майор Брылев:
— Личности установлены. Саид Омаров, Абдулбек Хиясов, Руслан Магомедов прибыли на вокзал около трех часов, поменяли билеты, купленные на вторник, и в этот же день уехали семичасовым поездом. На привокзальной стоянке обнаружен «Форд-Фокус» Гелаева. В связи с арестом Гелаева и убийством его жены сорвались с места раньше положенного. Билеты им меняла знакомая кассирша. По ее показаниям, она постоянно бронирует им купе в семичасовом поезде на Москву. Так было и вчера. На данный момент поезд в Москву уже прибыл, но без пассажиров. Проводники не в курсе. Проводница Варвара Истомина сумела организовать им общее купе. И кассирша, и проводница этих людей хорошо знают. Они постоянные клиенты. И всегда ходят в национальных одеждах. В Серпухове, перед Москвой, проводница будит пассажиров. Купе налетчиков было пусто. Они спрыгнули с поезда ночью на ходу. Так как во время остановок проводники выходят на перрон и заметили бы выходящих. На вокзале в ожидании поезда они сидели в ресторане больше трех часов. Заказывали кавказские блюда. Официант передал мне копию чека. Нервничали, разговаривали на своем языке. Он их не понимал. Беглецы объявлены в розыск. К сожалению, их фотографий у нас нет, а использовать рисунки Колодяжного нет смысла. Художник и сам нам говорил, что внешность изменена. Но мы ничего не знаем о так называемом «боссе» и втором сообщнике, чисто говорящем по-русски. Полагаю, мы имеем дело с наемниками. Эти люди отвлекали на себя все внимание, а главные участники делали свое дело. Молча, так как они говорят с кавказским акцентом. Теперь пару слов о Фаине Гурьевой. Как я знаю, вы ее еще не допрашивали, Иосиф Данилыч. Она сидит в одиночной камере в нашем управлении.
— Допрошу, когда время придет, — коротко оборвал Таранда.
В кабинете начальника управления собралось человек двадцать, все участники событий. Сегодня был день подведения итогов. Люди устали, не спали двое суток и даже не думали об отдыхе. Некоторые себя щипали, чтобы не заснуть под монотонное бухтение майора.
— В машине этой женщины найдено мужское пальто. Точно такое же мы видели на рисунке художника Колодяжного. Оно валялось в багажнике. В сумочке ничего интересного не нашли, но обнаружили ее телефон, который завалился в щель между дверью и сиденьем рядом с водительским. Мы его проверили. Ей поступил звонок в двенадцать часов с номера телефона, который мы нашли в квартире Гелаева. Сим-карта куплена на имя убитой жены Гелаева. Время разговора тридцать пять секунд. Второй звонок исходил от Фаины в четырнадцать часов три минуты. Время беседы пятьдесят секунд. Я думаю, это было предупреждением. Они тут же уехали, оставив за собой труп как предупреждение Гелаеву: заговоришь — с тобой произойдет то же самое. И третий звонок Гелаеву от Гурьевой зафиксирован в половине седьмого вечера. За полчаса до приезда домой. Значит, она ничего не знала о его аресте. И это естественно. На телефоне обнаружены только ее отпечатки пальцев. Улика бесспорная. Мы провели несколько опросов, товарищ генерал. Фаина Гурьева выехала из дома как обычно. У нее было время перевоплотиться и присоединиться к команде налетчиков. За весь день ее никто нигде не видел, до возвращения домой в семь часов вечера. Но есть очень интересный факт. Всю ночь эксперты просматривали отснятый журналистами и нашими людьми материал. И вот на что было обращено внимание. — Брылев достал из папки две фотографии и пустил их по кругу. — Это улица, параллельная той, на которой находится банк. Фотограф снимал оцепление. Мы видим людей, пытающихся пройти на площадь, но полиция сдерживает толпу. Но никто не обращает внимания на припаркованные к обочине машины. А среди них стоит белый «Мерседес» Гурьевой. На фотографии даже номера различимы. Так что Фаина на работу приехала, но выступала в несвойственном ей качестве. Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать на данный момент.
— Садись, майор. Хорошая работа. Теперь я хотел бы услышать медэксперта с комментариями подполковника Лузгина. Они работали в связке.
Пожилой мужчина вставать не стал, а отвечал с места. Уважаемый профессор Колчин работал на органы в качестве консультанта и погон не носил.
— В подвале под цементом мы обнаружили одиннадцать трупов разной степени разложения. Некоторые пролежали больше двух лет, и нам достались лишь их кости. В каждой яме находилось по два человека, и лишь в одной лежал один. Мы взяли все анализы и слепки зубов. С ходу определить личности мы не можем. Документов при себе никаких ни у кого нет. Одежда сохранилась и по ней можно будет что-то узнать о трупах. Я отдал ее криминалистам. Я составил приблизительный срок смерти людей в разных захоронениях. После исследований анализов сроки смерти уточнятся с небольшой погрешностью. Все жертвы погибли от острых колющих предметов. Это единственный и точный диагноз. Как правило, удары наносились в горло. Могу с достаточной точностью сказать о последнем захоронении. Труп женщины лет сорока и девочки лет десяти. Они погибли три месяца назад. Плюс-минус пару дней. У меня пока все.
С пояснением поднялся подполковник Лузгин:
— Пару слов о цементе с ценником, найденном в подвале. Его купили в магазине «Строймастер». Мы предъявили его продавцам. Цемент покупал Гелаев, расплатившись кредитной карточкой банка «Медетеран». Проверили и другие его покупки. Он у них числится постоянным клиентом и имеет пятипроцентную скидку. В течение трех лет покупал у них цемент, но не обращал внимания на сорт. Брал то, что есть в продаже. Теперь мы знаем все даты покупок. Плюс ко всему он покупал кирку и лопату. Очевидно, те, что мы нашли в подвале. Сорта цемента установлены. Теперь их надо сравнить с могилами, и будем знать точные сроки захоронения. Медэкспертам такая подсказка не повредит. Сейчас каждый участок захоронения проверяется. По дате покупки цемента мы сможем установить, в какой из могих какой сорт использовался, и точно определить время захоронения. Сейчас я хочу поговорить о последней могиле трехмесячной давности. В сводках происшествий убийств нет. Заявлений от родственников о пропаже женщины с ребенком нет. Можно предположить, что Гелаев и его банда использовали приезжих либо транзитных пассажиров. У нас таких много. Вокзал кишит старушками, предлагающими ночлежку. Я уже отправил туда своих ребят с фотографиями Гелаева, его жены и Фаины Гурьевой. Возможно, их кто-то опознает. Там чужаков не любят. Так что же произошло три месяца назад? Первое. Одна из телеграмм датирована концом декабря. Двадцать седьмым числом. Допустим, что бандиты добирались сюда три дня. В железнодорожных кассах архив данных хранится три месяца. И тут нам повезло. Гости Гелаева заказали билеты на поезд до Москвы на второе января этого года. Цемент Гелаев покупал тридцатого декабря. И наконец, отметка в общей тетрадке. Ячейка номер сто восемь. Она обведена красным фломастером с пояснением. Дата стоит тридцать первое декабря. С первого по шестое число банк не работал. Значит, если обчистили ячейку, то пропажу могли заметить лишь шестого января. Небольшая справка. Мы проверили хозяев ячеек, обведенных красным цветом. Все чиновники высокого ранга, которые подают декларации о доходах. Господин Воробьев, которому принадлежит сто восьмая ячейка, имеет полтора миллиона рублей в год. А его жена вовсе не работает. Как он мог прийти в полицию с заявлением, что у него украли десять миллионов. Я думаю, ему не поверили бы. Требовать деньги от банка он тоже не мог. Его сейф не застрахован, так же как и остальные. Страховка дорого стоит и требует описи содержимого при свидетелях, чтобы ты потом не требовал того, чего у тебя не было. Итак, все сходится. Картина вырисовывается стандартная. В город приезжают убийцы перед самым Новым годом. На вокзале подбирают женщину с ребенком. Исполнительницу. Ребенка оставляют в качестве заложника. Тридцать первого декабря приезжая исполнительница забирает из сейфа Воробьева ценности и привозит их в дом Гелаева. После чего ее и девочку убивают и закапывают. Потом убийцы садятся в поезд и уезжают, а господин Воробьев замечает пропажу только шестого января. Если нуждается в деньгах. А так он мог прийти в банк и в середине февраля. С ним нам еще предстоит поработать.
— Теперь нам остается только ждать чистосердечного признания от всех участников преступления, — добавил генерал, ухмыляясь. — Ну а чтобы начинать уголовное дело, нужно заявление потерпевшего. Воробьев пойдет на это?
— Нет, товарищ генерал. Он уже сдал декларацию за прошлый год, и я ее видел. До апреля все должны сдать декларации. Большинство клиентов банка это уже сделали. Я их видел. Этим ребятам останется лишь стоять на паперти с протянутой рукой. У нас, как выясняется, город нищих.
— Вот и я о том же. Садись, подполковник. Что скажет полковник Жванец?
— Что касается фургона Гелаева, то наши подозрения подтверждаются. Его использовали в ограблении банка. В салоне полно земли из подкопа, резина соответствует следам у выхода коллектора к реке и еще на том месте, где мы нашли в костре обгорелые паспорта. Сам фургон был найден возле дома Гелаева. Тут все ясно. Но мне удалось найти фотографию одного из налетчиков.
— И как же? — заинтересовался Таранда.
— Продукты в рюкзаке помните? Я поехал в универсам «Кавказ» с чеком. Мы нашли ту пленку, на которой была запись с кассы. — Жванец положил несколько фотографий на стол. — Вот этот тип. Он ходил в магазин вместе с Гелаевым. Они покупали все то, что мы нашли в рюкзаке. Теперь у нас есть их имена, отпечатки и одна фотография. Я не поленился и еще раз поехал в дом Гелаева. Холодильник забит теми же продуктами, и даже бутылка дагестанского коньяка осталась. В банке были они, и теперь в этом уже нет сомнений. Доказательств у нас больше, чем нужно. Надо связаться с Махачкалой и брать их.