Обратная оговорка
Шрифт:
Фаина загасила сигарету.
— Я полностью согласен с твоим мнением, дорогая.
— Поцелуй меня, Вадик. Я соскучилась.
Он склонился над ванной и прильнул к ее губам.
Она левой рукой обняла его за шею и прижала к себе, а правой выдернула из сумочки пистолет и выстрелила ему в висок. Грюнталь дернулся и обмяк. Но упасть она ему не дала, продолжая держать труп в том же положении, чтобы кровь стекла в мыльную воду. Ей вовсе не хотелось вытирать полы тряпкой. Кровь стечет вместе с водой. Когда рана перестала кровоточить, Фаина брезгливо оттолкнула от себя труп, и он упал на кафельный пол.
Она вытащила его из ванной комнаты, отволокла в спальню и завалила на кровать. Револьвер вложила в левую руку самоубийцы. Грюнталь был левшой, и следствие это установит. Так что этот момент Фаина учла и все сделала правильно.
Затем привела себя в порядок, высушила волосы феном, навела макияж и оделась в скромное платье и теплую мохеровую кофту.
Ключи она нашла быстро, они лежали вместе со всеми вещами на столике в коридоре. Сложный ключ висел на общей связке. Он принадлежал к замку конспиративной квартиры. Не очень-то он заботился об осторожности. Но с другой стороны, кто мог знать, где находится потайная дверь, к которой подходит этот ключ. Она бросила связку в сумочку и вышла из квартиры. Оказавшись на лестничной площадке, она ощутила дуновение холода. Это не был холод в обычном понимании слова. Ей стало страшно. Фаина почувствовала себя незащищенной. Она сделала то, на что ее толкнули. Мавр сделал свое дело, мавр может умереть. Кому она нужна живой? Тем более с алиби. Она слишком много знает. Кому-то очень хочется, чтобы она привела их к нужной двери. Неужели в городе не нашлось киллера, способного пристрелить паршивого банкира, у которого даже телохранителей нет? Фаина прислушалась. Тишина. Зловещая тишина. Так вот почему ей дали яркую голубую машину, которая даже ночью видна на дороге. Фаина не стала вызывать лифт, а медленно пошла пешком. На каждом пролете она выглядывала в окно. На улице ничего не менялось. Может, рано паниковать? Но оказалось, что не рано. В окно на третьем этаже она увидела подъехавший к дому фургон, который ей был очень знаком. Фаина остановилась. Из фургона вышел Рустам Гелаев с обрезом ружья. Он сунул его под телогрейку и направился к подъезду. Тут думать не приходилось. Этот идиот на все способен. Но что она может сделать против вооруженного мужика? Фаина бросилась наверх. Она уже не думала о своем алиби. Даже если ее выпустят на свободу, этот псих подстережет ее у дома и пристрелит. Вадима он уже не убьет. Тот мертв. В живых остались она и этот придурок. Он от своего не отступит. Значит, будет ждать своего часа. Она пулей влетела на седьмой этаж, долго возилась со связкой ключей, пока нашла нужный, распахнула дверь и вбежала в квартиру. Пистолет у трупа пришлось забрать. Когда Фаина выскочила в коридор, то увидела, как раскрылись двери лифта. Гелаев тут же ринулся вперед, словно завороженный. Его рука полезла под полу телогрейки за обрезом. Видел он ее или нет, Фаина не знала, но как только он пересек порог, она выстрелила. Пуля попала Гелаеву между глаз. Но грохот прозвучал страшный, и это при открытой двери.
Женщина перешагнула через труп, выскочила на площадку и, захлопнув дверь, нажала на кнопку лифта. Из соседней квартиры выглянул мужчина. Он успел ее заметить, прежде чем она заскочила в лифт. Соседи ее знали. Они с Вадимом уже давно не скрывали своих отношений. Узнал он ее или нет, значения не имело.
Фаина выбежала на улицу, но в голубую машину садиться не стала. Ей удалось поймать такси. Точнее — левака. Молодого парня на «Жигулях».
— На улицу Пересветова. Дом восемь.
— Не рановато шубку сняли? — спросил парень.
— Не успела надеть. Муж опять вдрызг пьяный с работы приперся. Едва ноги унесла. К сестре еду.
— Вот та будет рада. И часто вы к ней по ночам приезжаете?
— Иногда бывает.
— Вот что я вам могу предложить. Только вы не кипятитесь, а послушайте меня. Мне двадцать восемь, я не женат, живу один в центре. Баб к себе не вожу. А все потому, что такая, как вы, не попадалась. А на меньшее я не согласен. Вместо сестры вы можете приезжать ко мне. Приставать не стану. С женщиной можно получать удовольствие только по взаимному соглашению. Друзей у меня нет. Есть завистники, а с ними якшаться не интересно. Так что я вою на луну от скуки. А теперь можете высказаться.
— Можно попробовать, но забегать вперед я не люблю. Оставь свой адрес. Может, я сегодня приду, если сестре стану в тягость.
— Улица Алексея Толстого, дом сорок, второй этаж. Он мне весь принадлежит и места там на полк хватит. Приходи. Буду ждать. Меня Алешей зовут. Здесь телефоны, — он сунул ей визитную карточку.
— А меня Фаей. Дурацкое имя, но уж какое дали.
Он довез ее до места и уехал.
Фаина еще долго стояла, пока ветер не пробрал ее до костей. Слежки она не заметила. Машин вообще не встречалось. Из дома выскользнула незаметно, да еще в другой одежде. Может, пронесло?
Она направилась к подъезду. Кругом тишина. Пятый этаж. Здесь и находилось тайное пристанище Вадима. Ключ подошел. Она вошла в квартиру и закрылась на все замки, включая щеколду. Такую дверь только танком можно пробить.
Фонаря у нее не было, пришлось закрыть жалюзи и включить свет. В несгораемом шкафу лежало полно денег. Все пачки в валюте. Фаина понимала, что это не его деньги, а возвращенные долги, которые он должен вложить в кассу, забрав из них проценты. На слитки золота она вообще не обратила внимания. Это обменный фонд и тоже ему не принадлежит. Таких шкафов в комнате было пять. Три из них ломились от папок с документами. Она выбрала пять папок наугад. Те, что потолще. Нашла в квартире спортивную сумку приличных размеров, побросала в нее папки и несколько пачек денег. Тут были и рубли, и евро, и доллары. Надо суметь на них год протянуть. Немного подумав, она взяла еще несколько пачек. Фаина себя знала. Если ее не остановить, она весь шкаф вытрясет. Надо уходить. Сумка оказалась тяжелой, не для женских рук. Но как говорится, своя ноша не тянет. Пришлось звонить с городского телефона. Они его, конечно, проверят, но сейчас надо действовать, а не думать. Алексей уже приехал домой и сам снял трубку.
— Твое предложение еще в силе?
— Конечно. Не думал, что ты его обдумаешь так быстро.
— У сестры семеро по лавкам. Я ей только в тягость. Можешь приехать за мной?
— Буду через десять минут.
— Только жди меня на параллельной улице. Я не хочу, чтобы моя родня что-то заподозрила.
— Как прикажете, мадам.
Фаина положила трубку и поймала себя на мысли, что не помнит этого парня. Она даже ни разу не взглянула на него. Ее беспокоила слежка. Плевать. Одну ночь перекантуется, а дальше видно будет. Сейчас где-то в подсознании Фаина сделала для себя определенный вывод. Грюнталь банк не грабил. Он лишь козел отпущения. Тут замешаны другие силы с другими возможностями. И следующим козлом будет она. И это подсознание продиктовало Алексею ждать ее на другой улице.
Фаина подошла к двери и опять почувствовала холод. Сейчас ее откроет, а там уже ждут с наручниками. Она верила своему чутью, оно ее никогда не подводило. Нет, рисковать нельзя. Теперь она испугом не отделается. Влепят на всю катушку. Она так и не выкинула револьвер. На нем ее отпечатки пальцев, и если его найдут, ей крышка.
Грюнталь должен иметь запасной выход. Он не из тех, кто готов рисковать впустую. Она нашла. На балконе лежала раздвижная стремянка, прикрытая брезентом. И что она даст? Перелезть с балкона на балкон, а потом выйти в тот же подъезд? Она посмотрела наверх. Под козырьком крыши торчали два крюка. По расстоянию друг от друга они соответствовали ширине лестницы, а на конце ее были петли. Вот оно в чем дело. Фаина раздвинула лестницу. Она была очень легкой, сделана из алюминия. Петли подошли под крюки. Фаина надела на плечи сумку и с невероятными усилиями начала подъем. Сильный ветер не только пронизывал ее насквозь, но и сбивал с ног. И все же она достигла цели и забралась на крышу. Потом было слуховое окно, затем какой-то коридор, другой подъезд, и она вышла с другой стороны дома на параллельную улицу, где ее уже ждал новый кавалер. Сейчас она ничего не чувствовала, даже холода. Такого нервного напряжения Фаина давно не испытывала.
Парень вышел ей навстречу, увидев в ее руках тяжелую сумку. Тут она его и рассмотрела. Он был очень молоденьким и хорошеньким. Ей даже смешно стало, когда она вспомнила его взрослый монолог в машине.
— Мне надо приличную дозу водки, чтобы не схватить воспаление легких. И хорошо бы пропотеть.
— Водка не проблема. А пот выходит со страстью, — сказал взрослый мальчик.
— Тогда постарайся.
Они сели в машину и уехали.
Чутье Фаину не подводило. Генерал Таранда с помощниками торчал под дверью конспиративной квартиры до утра. Но госпожа Гурьева так и не вышла к гостям.
12
Жизнь на крыльях
Телеграмма пришла, когда ее никто не ждал. Она гласила следующее: «В моих руках несколько мешков с капустой. Урожай получился высоким. Готова поделиться, если вы приедете на нашу национальную свадьбу горячо любимой племянницы. Только теперь у меня есть свой транспорт. Подробности по телефону 35–70–34. Жду на торжество. Ваша тетя».
Саид долго стоял на месте и перечитывал телеграмму. Адрес точный, шифр совпадал. Но при чем тут мешки с капустой? Банк ограблен, Гелаев арестован. Или это не так? Они легко унесли ноги, и до сих пор их никто не ищет. Если бы из России пришел запрос, они бы знали. Но тишина. Сидит Гелаев или нет, он будет молчать. Эта проблема даже не обсуждалась.