Обратная сторона игры

Разящий Владик

Нет, наоборот, они живее доброй половины людей, с которыми я общался на выставках. В них больше эмоций, каких-то принципов, если сравнить их с теми расфуфыренными дамочками, которые каждый день меняют одну дорогущую сумку на вторую, считая, что это подчеркивает их индивидуальность. Я бы ещё понял, если бы эти своеобразные наплечные мешки выглядели на свои деньги, так нет. Обычные авоськи, зачастую, куда более элегантные, чем то, что носят эти дамочки.

«Нет, у меня даже в планах не будет выступать в одиночку против тех, кто

поддерживает картели, я не настолько идиот», успокоил я сам себя.

Я не один из тех малосведущих людей, которые считают, что картель — маленькая группка людей, имеющая небольшой огородик с запрещенными по всему миру растениями. Вовсе нет, я понимаю, какие у них обороты, оружие, работорговля, официальное прикрытие, десятки и сотни купленных чиновников… Нет, я не человек-мышь, чтобы бороться за справедливость, обостренным чувством долга за каждого прямоходящего не обладаю, как и не страдаю, когда кому-то чужому плохо. Вот такая я скотина, да.

Но! Если мои пути каким-то образом пересекутся с кровососами и у меня будет шанс сделать им гадость — я обязательно её сотворю.

Так, времени ещё много, даже 18 часов вечера нет, хотя казалось, что с момента выхода из таверны ради этой кражи и до той секунды, пока я не вернулся, прошло несколько суток. Вроде и выспался неплохо перед этим, но выбираться на улицу и куда-то идти я не готов. Да и глаза уже закрываются, пережитых эмоций хватило сполна.

Затушив последнюю сигарету и закинув её в пепельницу, я закрыл окно и поперся в кровать, шаркая ногами словно восьмидесятилетний старик…

На следующее утро

— Ну что ты там, отошел? — задал мне вопрос Миша едва стоило моему заспанному лицу показаться на первом этаже.

Да, он, как и все те немногие дни с первого момента нашего знакомства, сидел за столом и с кем-то резался в карты. Интересно, ему это не надоедает?

Судя по его азартным движениям и блеску глаз — ни на секунду. Он даже вопрос задал, отвернувшись от своих оппонентов буквально на секунду, после чего вновь прикорел взглядом к ситуации на столе.

— Что, тяжелый вечер, сильно перебрал? — хохотнул один из его игровых противников.

— Да, непросто было, — несколько невпопад ответил я, ни в коем случае не собираясь переубеждать его в том, что все мои проблемы лишь из-за похмелья.

— Подожди меня… Пару минут, — буквально одно мгновение потребовалось «Картежнику», чтобы точно прикинуть время завершения очередной партии. — Вместе сходим. Боюсь, что в таком состоянии ты можешь и не дойти.

— Это верно. Понятия не имею, куда вы собрались, но он выглядит так, что и толчок найти не сможет, — вновь посмеялся все тот же говорливый человек.

Не, присматриваться я к нему не стал, влом. Просто опустился за один из свободных столиков в самом углу, жестом показал заспешившей ко мне подавальщице об отсутствии заказа, устало положил голову на скрещенные руки и прикрыл глаза.

Блин, вроде и проспал более двенадцати часов, чего же настолько себя ощущаю разбитым и несобранным? Никогда раньше эмоции так сильно не затрагивали меня, а тут будто и отпускать не желают. Всю жизнь считал себя очень отходчивым существом. С кем бы я не поругался, какая проблемная ситуация не произошла бы — стоило мне завалиться в постель и проспать хотя бы четыре-пять часов, как просыпался я в идеально хорошем настроении, забывая про все неурядицы.

Или одной ночи не хватило, или увиденное взяло меня за душу несколько сильнее, пусть я и понимал, что все увиденное мной — игровая условность, которая не имеет отношения к реалу, не так это и важно, просто не чувствую себя в идеальной форме.

— Ты тут не уснул? — похлопал меня по плечу Миша.

— А? Что? Нет, задумался… — признался я, понимая, что перед этим полностью ушел в себя и даже не услышал шагов своего спутника.

«Можно ли назвать его товарищем?», внезапно промелькнула у меня в голове мысль, пока я поднимался с деревянной лавки.

Есть один момент, который меня долгое время расстраивал, а потом я его попросту принял и забил. Я не могу назвать ни одного человека, к которому мог бы применить термин «друг». Знакомый — да, приятель — хватает. Даже слово «товарищ» для меня стоит несколько в менее весомой позиции, чем «друг», и таких парочку могу назвать. Но вот именно друзей — нет и никогда не было.

Понятия не имею, как так вышло. Мог бы помочь какой-нибудь психолог, если бы у меня хватило моральных сил дойти до него. Но, стоит мне представить, как я рассказываю ему о своем способе заработка и потенциальных проблемах, к которому он приводит, как сразу становится слегка не по себе.

Да, где-то там в Европе и в Северной Америке существует такое понятие, как «врачебная тайна». Не совсем в курсе, насколько она защищена от органов правопорядка, но сомневаюсь, что тут, у нас, есть что-то подобное. И, в целом, не особо хочется распространяться про такое…

Только если поступать так же, как в одной из глупых комедий, которую я умудрился увидеть по телевизору ещё в детстве. Где один важный и богатый мужчина, который заработал все благодаря «яйцам Чингисхана», рассказывал про этом некоторым людям, после чего их убивал.

Я же человек мирный, к подобным решениям не то, что не склонен, а, ещё более, искренне стараюсь избегать всеми силами жертв, так что хвастаться не планирую.

— Эй, ты чего? — одернул меня Миша в тот момент, когда я едва не врезался в стену.

Зашибись, тут от таверны до Скупщика не более пяти минут идти, вот хохма могла быть, если бы я явился к нему с огромной шишкой на голове.

— Да, че-т, как-то так… — гениально ответил я, не сумев подобрать слов, чтобы объяснить Мише, о чем же я думаю. Выходит, что о всем и о ничем конкретном.