Обратная сторона времени
Шрифт:
Яхта по-прежнему ждала его, и хотя легкий ветер, дувший с берега, наполнил и развернул ее паруса, она не двигалась с места.
«Возможно, киль слишком глубоко зарылся в грязь, — и никуда она теперь не денется», — в последний раз утешил он себя и полез в воду.
Когда Сергей взялся за шкоты, собираясь подняться на палубу, он все еще надеялся, что яхта прочно застряла на мели.
Но едва его ноги коснулись обшивки, порыв ветра наполнил паруса, и яхта рванулась вперед, словно специально ждала момента, когда он окажется у нее на борту.
Это судно предназначалось
Сергей заметил, что берег удаляется чересчур быстро и уже превратился в едва заметную серую полоску, скрытую пеленой дождя.
Он попытался рассмотреть что-нибудь впереди, по ходу судна, но оттуда сплошной пеленой наползал туман, и минут через десять яхта полностью погрузилась в его непроглядное марево.
Когда он подходил к водохранилищу с лежавшей в рюкзаке моделью, не было и намека на туман. Теперь же туман окружал яхту сплошным белым шатром, сквозь который ничего не было видно. Движение почти не ощущалось. Только легкая бортовая качка да время от времени налетавшие порывы ветра говорили о том, что яхта по-прежнему движется в неизвестность.
Вскоре в воздухе появилось нечто новое, необычное, Сергей не сразу понял, что именно. И лишь через минуту сообразил, что это был запах. Так не пахнут водоемы средней полосы России, так не пахнут озера и реки… Скорее всего, так должны пахнуть тропические моря. Разогретым деревом, неведомыми цветами и пряностями. Несколько секунд он жадно вдыхал этот аромат, потом осторожно, придерживаясь за фалы, прошел вдоль борта на нос судна. Запах стал сильнее. Сергей знал, что в это время года на берегу
водохранилища не может быть цветов, и происхождение таинственного запаха, который постепенно усиливался, становилось все более загадочным.
Взглянув вниз, по белому буруну, вскипавшему перед носом яхты, он понял, с какой бешеной скоростью она шла. Вот почему так слабо ощущалась качка. Подавшись вперед, насколько позволял планшир, он безуспешно старался рассмотреть в непроглядном тумане очертания береговой линии. При такой невероятной скорости, если впереди окажется берег, он ничего не успеет сделать, удара не избежать.
Сергей постарался вспомнить ширину водохранилища в том месте, где яхта оказалась в воде. Километра два, не больше.
Сколько же нужно времени, чтобы при такой скорости проскочить это расстояние? Он решил опустить паруса, хотя и не верил, что это что-нибудь изменит.
Блоки и тали плохо слушались его неумелых рук. Все же в конце концов ему удалось приспустить грот примерно наполовину, после чего таль намертво заклинило. В результате его действий яхта
Каждую секунду Сергей ожидал сокрушительного удара о берег. Румпель за его спиной свободно болтался, у него просто не хватало на него времени, но яхта сама держала направление и не рыскала, однако сейчас, потерпев неудачу с парусом, Сергей навалился на румпель, стараясь развернуть яхту вправо, под ветер. Он понимал, что боковой ветер может положить яхту на борт и даже перевернуть. Но выбора не было. Это было единственное, что он еще мог сделать, чтобы избежать удара о скрытый в тумане берег. Румпель легко провернулся, но на яхту это не произвело ни малейшего впечатления. Она продолжала стрелой нестись вперед, только вперед! Словно цель, к которой она стремилась, была где-то здесь, совсем близко, словно она знала об этой цели и ни на градус не собиралась уклоняться от намеченного маршрута.
Неожиданно бешеная гонка закончилась. Странный певучий звук, точно где-то вдалеке пропела на одной ноте огромная труба, прокатился над водой, и неожиданно все вокруг залил солнечный свет.
Несколько секунд Сергей ничего не видел. Так велик был контраст освещения между туманом и ослепительным синим простором, окружавшим теперь яхту. По совершенно чистому бирюзовому небу к горизонту катился бронзовый солнечный диск. И впереди не было никакого берега… У кромки горизонта бирюзовое небо постепенно сливалось с такой же бирюзовой водой.
Сергей обернулся. За кормой, совсем рядом, висело полотнище тумана, словно кто-то повесил там занавес или ширму. Граница между туманом и чистым морским простором казалась неправдоподобно ровной.
Сразу же после выхода из полосы тумана он почувствовал упругое сопротивление руля и понял, что теперь может сам выбирать направление.
С минуту раздумывал, не повернуть ли обратно. Промозглая сырость, оставленная за кормой, казалась такой знакомой, почти родной. Но он чувствовал: коробка, модель, сама яхта — все это были лишь ступеньки у двери в неведомое, порог которой он, похоже, только что переступил. И неслучайно он теперь оказался в этом тропическом синем просторе, ничего общего не имеющем с московским водохранилищем. Все словно специально выстраивалось так, чтобы он не захотел повернуть, и, понимая это, он тем не менее не изменил направления.
Примерно через час у кромки горизонта показался остров. Он возник неожиданно и вначале казался похожим на айсберг или мираж, так странно выглядело его приближение из глубин этого все охватывающего морского простора.
Ветра не ощущалось, но, очевидно, выше палубы он все-таки был, потому что паруса не опадали и яхта не теряла хода, строго придерживаясь проложенного неведомым рулевым курса к берегу тропического острова.
ГЛАВА 5
Сергей сидел на песке за чертой прибоя и, упершись подбородком в сплетенные на коленях пальцы рук, задумчиво смотрел, как высокие темные мачты яхты, болтавшейся у самого берега, чертят на поверхности лазурного неба темные восьмерки.