Обратная сторона Земли
Шрифт:
Они выехали на шоссе и повернули в верном направлении, когда Марина вышла из оцепенения и удивлённо спросила:
– А ты разве знаешь, где я живу?
– Нет, – ответил Егор, – но ты мне сейчас это скажешь.
Он повернулся и осветил салон широкой открытой улыбкой абсолютно счастливого человека.
Его волосы намокли и казались ещё темнее. Он смешно взъерошил их, и стал чем-то похож на Гарри Поттера, только без очков и знаменитого шрама!
Неловкость моментально исчезла. Всю дорогу они непринужденно болтали о всякой ерунде. Они ехали сквозь дождь, а салон машины освещала улыбка Егора, не сходящая с его лица. Марина была очарована. Ей даже показалось,
– Боюсь показаться бестактным, но ты простишь меня, если я не буду напрашиваться на чашку кофе или чая к тебе домой? Это не значит, что я этого не хочу. Просто у меня сегодня есть ещё дела, которые я не могу отложить, и мне надо ехать. Мне бы очень хотелось увидеть тебя завтра. Если ты не против, я заеду за тобой завтра в 8 вечера. Ты же в это время заканчиваешь, просто сегодня задержалась?
– Да, – только и смогла произнести ошеломл"eнная такой тирадой Марина.
Егор вышел из машины, снова обошёл свой «корабль» и, открыв дверь, галантно предложил Марине руку.
– Спасибо! – смущённо произнесла Марина, выходя из машины. Она быстро приподнялась на мысочки, чмокнула Егора в мокрую от дождя щ"eку, оставив след винной помады, и метнулась под козырёк подъезда.
Уже потянув на себя тяжёлую металлическую дверь в подъезд, Марина внезапно подумала: «И всё же, как он узнал, где я работаю? Я же не говорила! Или говорила?» Она резко обернулась в дверях и увидела, как в покрытом каплями дождя, торжественно отплывающем Гелендвагене, Егор сосредоточенно разговаривает по мобильному, держа руль одной рукой. Вслед Марине он не смотрел.
Глава 6
Дома Марина повесила сушиться слегка намокшее от дождя платье и переоделась в свой любимый махровый халат. Меховые тапочки мягко согревали ступни, чайник ворчливо шумел на газу, обещая кипяток с минуты на минуту. Она никак не могла вспомнить, когда успела сообщить Егору о месте своей работы? Нет. Не говорила. Странно…
Может быть, он видел где-то Марину раньше или наводил справки? Но у кого? Неужели у них есть общие знакомые?!
За этими раздумьями её застал свисток чайника и звонок на мобильник одновременно. Марина от неожиданности подскочила на месте и схватила мобильник, а потом уже дотянулась до чайника. В какой-то момент ей показалось, что звонит Егор. Нет, это была Алла, двоюродная тётка по матери.
Собственно говоря, Алла была крёстной матерью Марины. Когда родилась Марина, тёте Алле ещё не исполнилось восемнадцать. Потом она скоропостижно выскочила замуж, переехала, нарожала детей, развелась, снова вышла замуж, снова развелась и про Маринку вспоминала нечасто. Короче, в бытовом плане крёстной она была никудышной.
Некоторые хорошие крестные дарят крестникам подарки, возят на отдых, нанимают репетиторов. Единственным подарком от крёстной Марине была кукла. Маринка назвала куклу Женей. Это была красивая импортная кукла, явно не китайская, с карими глазами, совсем как у самой Марины, волнистыми волосами, мягким и добрым выражением личика, гнущимися ручками и ножками. Маринка сама шила для этой куклы наряды, разговаривала с ней, словно с сестрой, которой у неё никогда не было, расч"eсывала её волнистые волосы и сооружала из них фантазийные причёски. Сама Маринка в то время носила короткую стрижку, потому что маме не хотелось возиться с её волосами. Мать Марины была сложным человеком, относилась к единственной дочери холодно, отстранённо, даже порой неприязненно, часто пребывала в депрессии, закрывалась в своей комнате, не позволяя никому заходить. Постоянно жаловалась на подруг и радовалась, когда у кого-то из них случались неприятности. А с Аллой однажды поссорилась, да так, что та вообще перестала приезжать и звонить.
Но, когда мама скоропостижно скончалась, единственным человеком, пришедшим на помощь растерявшейся Марине, оказалась Алла. Родственников у Марины было немного. Она быстро всех обзвонила, все выразили соболезнования и попросили сообщить о дате, времени и месте погребения. И только Алла, услышав слова Марины о смерти матери, быстро проговорила:
– Ты дома? Одна? Тогда я сейчас приеду!
Она приехала через двадцать минут, порывисто вошла в квартиру, резким движением сняла плащ и бросила его под вешалку вместе с сумкой, не разуваясь, в изящных классических сапогах прошагала на кухню к Маринке, которая сидела там, тупо уставясь взглядом в какую-то точку на линолеуме. Крёстная села на табурет, закинула ногу на ногу, закурила сигарету и, поморщившись то ли от дыма, то ли от слова, произнесла:
–Тётей только не называй меня, ладно?
Марина кивнула.
В свои сорок шесть Алла выглядела максимум на тридцать пять. Как ей это удавалось – непонятно. Она не прибегала к помощи пластических хирургов и прочим ухищрениям индустрии красоты, у неё на это попросту не было ни времени, ни денег. Жизнь ей выдалась нелёгкой. Нет, она не укладывала шпалы и не стояла у станка, но, как говорится, «мамонта» в дом приносить ей приходилось самой.
–Я никогда не любила твою мать за то, что она никогда не любила тебя. Она никого не любила, кроме себя самой. Надеюсь, ты не сильно горюешь о ней?
Марина удивлённо уставилась на кр"eстную.
–Нет, я не горюю. Я просто растерялась, надо же как-то похороны организовать, а я об этом ничего не знаю, – пролепетала Маринка, разводя руками и невольно замечая, как красиво смотрится кожаное голенище сапога, обхватывающее Алкину ногу. Завершал это совершенство классический высокий каблук.
– А тебе и не надо об этом ничего знать, – уверенно провозгласила крёстная, беря в руки мобильный телефон.
Начиная с этого дня, они общались как подруги и называли друг друга по имени.
После того, как все похоронные атрибуты были заказаны и оплачены, Алла сказала:
– А теперь мы с тобой едем в клуб! Да, да и не смей мне перечить! Мы должны отпраздновать этот день, как начало твоей новой жизни. С этого дня больше никто не будет выедать тебе мозг чайной ложечкой! Кстати, твой развод мы тоже ещё не отпраздновали.
Через час они выходили из машины Алкиного любовника где-то в районе Покровки. Из дверей клуба доносились зажигательные ритмы латины! На Марине было маленькое короткое чёрное платье и шикарные замшевые ботфорты, тоже чёрные. Алла сказала:
– Траур тебе к лицу, воспользуемся этим!
Маринка редко выбиралась в подобные заведения и поначалу чувствовала себя золотой антилопой в царском дворце, неуверенно переступая на высоченных каблуках сперва в гардеробе, где они оставили пальто, а потом на пути к столику. Но обстановка в клубе была приятной и совсем не помпезной, как опасалась Марина. В этот день там играла живая музыка. И вскоре они с Аллой уже зажигательно отплясывали в центре танцпола, кружась, раскачивая бёдрами и собирая вокруг себя толпу поклонников. Друг Аллы сидел за столиком, откровенно любуясь двумя своими спутницами. Он улыбался, потягивал безалкогольный коктейль и охранял девушек от слишком уж назойливых подвыпивших ухажёров.