Обратная сторона

Вайс Виктория

– У тебя хороший вкус. Девочка что надо.

Сергей отшвырнул журнал в сторону, и тот шлёпнулся в ванну прямо под струю воды.

– Так и будешь светить голой жопой? Оденься. Или мне уйти, чтобы ты мог закончить начатое?

– Ира, прекрати, – пробурчал Сергей, натягивая спортивные штаны, – что тут такого, это все мужики делают.

– Ладно, не оправдывайся, мне всё равно, чем ты здесь занимаешься. Повторяю, дверь была не закрыта. И ещё, мне лестно, что ты осмелился причислить себя к мужчинам. Есть повод задуматься.

Чайник, стоящий на огне, уже почти выкипел, наполнив квартиру влажным паром.

Глава 3

В

первую треть каждого триместра жители окрестных деревень обязаны были платить Королевскую дань. Жребий выпал так, что деревне дворфов предписывалось в день сбора выводить на площадь Идолов девственницу, которую лично забирал Синий Дракон. И не приведи Господи, если девица оказывалась бы испорченной, он возвращался и, извергая пламя, кружил над деревней до тех пор, пока не получал желаемого. В конце концов дворфам пришлось похищать юных самочек в других деревнях, поскольку в их селении остались только дряхлые старухи. Брали даже недавно родившихся малышек, у которых только начинал пробиваться подшерсток, их растили, как свиней, только для того, чтобы потом отдать на растерзание Дракону. Девочек не воспитывали, не учили, не разрешали даже думать о возможности найти пару и уже тем более стать объектом чьего-то вожделения. Единственное, что они должны были делать, и о чём заботься – хранить в неприкосновенности свои чресла. А сделать это было очень трудно, находясь в окружении изголодавшихся самцов, которых уже тошнило от ковыряния в истлевающей плоти своих старух.

Спасение было в одном – в смерти ненавистного Дракона. Одноглазый принял решение убить его после того, как однажды, пробравшись сквозь заросли ядовитого плюща к Плачущей Башне, спрыгнул в окружавший её ров, который оказался почти наполовину заполненным истлевшими телами. Он стоял, провалившись по пояс в смрадное месиво, из его единственного глаза впервые в жизни текла солёная жидкость. Вот именно там он и поклялся уничтожить Дракона.

Приближался день, когда нужно было вновь выводить на площадь очередную жертву, поэтому Одноглазому не спалось, и он торопился поскорее взобраться на свой наблюдательный пункт на Торчащей скале, зарядить арбалет отравленной стрелой и ждать… Тот обязательно прилетит. Не было ещё случая, чтобы алчущий наслаждения и крови Дракон не прилетал за своей жертвой.

Глава 4

Сегодня было прохладно, поэтому Макс устроился в кладовке, расстелив на полу принесённую из дома старую куртку с меховой подстёжкой. Он положил перед собой телефон, чтобы видеть новые СМС с адресами доставки пиццы, и вытащил из сумки iPad. Макс мог забыть поесть, почистить зубы, даже одеться, но забыть планшет он не мог. В последние два года тот стал для него как новая часть тела, при отсечении которой он мог просто умереть. Но было и то, что считалось страшнее смерти – невозможность играть в «Фэнворд».

До того, как раствориться в виртуальном мире, Макс работал поваром в этой пиццерии, которая была расположена на первом этаже его дома, умело замешивал тесто, мастерски его раскатывал и с филигранной точностью выкладывал аппетитные ингредиенты на круглой поверхности будущей пиццы, за что регулярно получал почётные грамоты от руководства, а иногда и небольшие премии, скопив которые он и приобрёл iPad. Перспективы были радужными, что нельзя сказать о его личной жизни. Её, по сути,

у Макса никогда и не было.

Клеймо лузера он получил ещё в садике. Его не любили воспитательницы и сторонились дети, с ним не делились игрушками, его не приглашали на дни рождения, над ним смеялись и тыкали в него пальцами, а всё потому что маленький Максимка писался под себя во время тихого часа. И никто ничего с этим поделать не мог. Школа только усугубила неприятие, дети ведь злые и не прощают чью-то слабость. Так он и жил со своей проблемой, к которой уже привык, принюхался и смирился. И только мама пыталась бороться, моталась с ним по докторам, пичкала таблетками, сидела по ночам возле кровати, пытаясь поймать тот самый момент, но постоянно проигрывала эту битву с природой. Поэтому до окончания школы, под его кроватью стоял тазик, а в квартире витал устойчивый запах мочи, что в свою очередь лишало маму возможности привести в дом мужчину. Кто же согласится так жить? Вот и мучились они вдвоём. Можно было бы покупать памперсы, но маминой зарплаты больничной уборщицы с трудом хватало на то, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

Но именно эта особенность организма однажды спасла Максиму жизнь. Он уже полгода мучился в учебке, терпел издевательства и побои, но всё равно ночь за ночью заливал мочой протухший солдатский матрац. Все в казарме знали, что со дня на день уедут в Чечню, и понимали, что многие там и останутся, уж Макс точно. Он даже не сомневался, поскольку воякой был никудышным: в мишень не попадал, на кроссе задыхался, подтягиваться на перекладине не умел. В первом же бою пуля гарантировано попала бы либо ему в лоб, либо в спину.

Военврач долго вертел в руках медицинскую карточку, перелистывал, перечитывал её, о чём-то беседовал со старшиной и командиром роты, а потом взял и написал представление на комиссию, и через неделю Максима комиссовали, как непригодного для дальнейшего прохождения воинской службы. В эту же ночь его, конечно же, избили всей казармой, жестоко и цинично, но он, валяясь на залитом кровью полу, беззвучно выл не от боли, а от радости, и, что самое смешное, после возвращения домой организм решил, что ему всё это надоело, и мучения сами собой прекратились. Но не прекратились полюции, напоминающие каждую неделю, что пора бы уже прекратить мечтать и дрочить на свои мечты, а завести отношения с какой-нибудь легкодоступной девушкой. Макс был бы и рад, но вот только девушкам он был почему-то безразличен.

– Возьмите флаер, – услышал он как-то у себя за спиной девичий голос и машинально оглянулся.

Молоденькая девушка в смешной вязанной шапочке, переминаясь с ноги на ногу, держала в протянутой руке цветную рекламную листовку.

– Возьмите, пожалуйста, – повторила она, с надеждой глядя в глаза Максима.

– Спасибо, – сказал он, взяв флаер, на котором была изображена полуобнажённая девица на массажном столе и повертел его в руке. – Вы думаете мне это нужно?

– Уверена, – ответила девушка. – Я без пяти минут врач и в людях разбираюсь.

– Врач, а раздаёте листовки у метро…

– А что здесь такого? Чем больше раздам, тем больше заработаю, чем больше заработаю, тем лучше будет мне и тем, на кого я работаю.

Максим посмотрел на листовку.

– Думаете, им будет лучше, если я воспользуюсь предложенной услугой?

– Не знаю, как им, а вот вам точно будет лучше, чем было до этого, – с улыбкой произнесла девушка.

– Так заметно, что мне этого не хватает? – расстроился Макс.

– На лбу сантиметровыми буквами написано.