Обратно в ад
Шрифт:
Я приказал рассредоточиться и включить тепловую маскировку. Противник наверняка наблюдал за полем через приборы. Спасала лишь высокая трава, по которой, пригнувшись, мы смогли подобраться к коровнику достаточно близко, чтобы видеть, что там происходит.
Оставив своих лежать в траве, я пошёл вдоль здания и обогнул его со стороны главного фасада. Пять военных грузовиков с кунгами, похожие на машины технического обслуживания, дремали у стены, выстроившись рядком. Параллельно им стояли восьмиколёсная громада и броневик — обычный «Кречет» с дистанционным
С торца здания возле главных ворот оказался ещё один такой же броневик. И это уже было плохо. Из противотанковых средств у нас — только бронебойные гранаты у Макса и мой подствольный энергоблок. Да и то последний был эффективен лишь до пятидесяти метров — именно на такое расстояние придётся подползти, чтобы поразить вражескую технику.
Часовых было двое, огневые точки отсутствовали. С противоположной от нас стороны, за коровником по невысокой насыпи пролегала дорога, а за дорогой виднелись хозяйственные постройки, но там я никого не обнаружил.
Пока я ползал, реактивная батарея снова дала залп.
Проведя рекогносцировку, вернулся к своим. Начало светать. Небо посерело, готовясь к новому восходу, но на земле пока ещё властвовала тьма. Для меня же мир по-прежнему был окрашен в зеленоватый цвет ночного зрения.
— Восток это Барс, доложи обстановку, приём, — передал по рации капитан.
— Провёл рекогносцировку, готовлюсь к атаке, приём.
— Что там находится? Приём.
— Не могу знать. Шесть небоевых машин, два «Кречета». Приём.
— Понял тебя, Восток. Один справишься?
— Попробую.
— Если будет жарко, не лазь на рожон, жди.
— Понял. Попробуем сами для начала.
— Разрешаю. Конец связи.
В голове созрел план, и я надеялся, что он достаточно хорош.
— Восток Акуле и Ветру, — передал я своим. — Заходите с главного фасада. Ветер, там стоит броневик. Он на тебе. Акула — знаешь, как работать. Закат, идёшь со мной.
Мы с Даней, поползли на корточках вперёд. Акула и Макс двинулись к своей цели.
В наушнике звучали голоса парней из другой группы и приказы капитана. На минуту в эфире воцарилась тишина, а потом вдали, в стороне деревни, заколотили автоматы, и раздалось несколько взрывов. Там начался бой. А я, пригнувшись, бежал к бронированному внедорожнику, стоящему на окраине периметра.
На территории началась суета. Из коровника через дверцу в боковом фасаде выскочили несколько человек, которых мой ЦУ сразу же отметил. Они же нас не заметили и побежали за коровник к дороге. А дальномер уже показывал семьдесят метров до броневика. Шестьдесят, пятьдесят…
Рано. С такого расстояния попасть из подствольника в броневик — дело непростое. А у меня всего три батареи, каждая — на три выстрела средней мощности.
И вдруг модуль повернулся, ствол теперь смотрел на меня. Заметили. Ночь огласил басовитый гул крупнокалиберного пулемёта. Надо мной пролетели трассеры.
— Ложись! — крикнул я Дане, а сам встал на колено и прицелился. Синий луч прорезал пространство и ударил в землю рядом с броневиком. Я поднял ствол повыше — второй и третий лучи пробили корпус «Кречета» примерно в районе водительского места, проделав два солидных отверстия. Пулемёт в модуле тут же замолк. Но вместо него раздался треск автоматных очередей.
Со стороны главного фасада тоже донеслась стрельба, грохнули несколько взрывов — это Макс и Акула занялись делом. В небо взлетела осветительная ракета, и я выключил ночное видение.
Вытащил из кармашка разгрузки дымовую шашку и метнул как можно дальше. Завеса скрыла нас с Даней. Теперь осталось подойти и расстрелять всех в упор. Я сменил батарею в энергоблоке и, крикнув: «За мной!», побежал вперёд по диагонали к позициям противника, чтобы сбить его с толку, оказавшись там, где нас не ждут.
Вынырнул из тумана, под ногами была обычная земля, изъезженная колёсами тяжёлой техники, а не трава, как прежде. ЦУ стал отмечать вражеских бойцов, которые прятались кто за подбитым «Кречетом», кто за восьмиколёсной махиной. Они не видели меня, а я их видел. Вскинул автомат и одиночными принялся палить по солдатам. Перевёл оружие на восьмиколёсный тягач. Луч вскрыл кабину, разметав вокруг обломки железа. Кто-то завопил. Левее отрывисто стрекотала винтовка Даниила. Парень не отставал.
Моя энергия формировала надёжную защитную оболочку, которую я хорошо натренировал за последний месяц, но, кажется, ни одна пуля даже не попала в меня — настолько мы чётко и быстро сработали.
Оставшиеся повстанцы ринулись наутёк, я дострелял им вслед магазин и, добежав до восьмиколёсной машины, устроился возле кабины и перезарядился. Даня в это время контролировал остальные направления.
Несколько вражеских солдат остались на земле. Один корчился возле подбитого броневика, второй лежал рядом неподвижно, третьего пуля настигла во время отступления. За восьмиколёсной машиной валялись части человеческих тел, разорванных лучом. Вопил какой-то боец, протягивая мне огрызок руки, из которого торчала кость. Слушать его крики было невмоготу, и я, прицелившись, добил бедолагу выстрелом в голову.
— Акула, доложи обстановку, — передал я.
— Броня уничтожена, — сказал Акула. — Ведём бой с врагом в здании. По нам из ворот стреляют.
— Отвлекайте их. Я зайду с другой стороны.
— Понял, отвлекаем.
Я уже собрался ворваться в коровник через дверь, что находилась неподалёку, но тут Акула снова вышел на связь.
— К нам со стороны дороги гости подошли. У них ещё броня: «третий» ТБА. Мы с ним не справимся.
— Не подпускайте их.
Я выругался про себя. Ну кто бы знал, что где-то поблизости ещё есть техника, и не какой-нибудь лёгкий «Кречет», а ТБА-3 — тяжёлый колёсный броневик, которые у повстанцев вообще редко встречались. Он тут же дал о себе знать несколькими выстрелами из малокалиберной пушки. Похоже, без подкрепления не обойтись. Но для начала следовало зачистить коровник.