Обратный отсчет в Родезии

де Вилье Жерар

— Да, но Ганс Герн служит в ведомстве государственной безопасности, и наша встреча не была случайной. Значит, они потчуют меня небылицами, а сами тем временем готовятся к осуществлению настоящего плана «Ист Гейт».

— Не исключено, — согласился Уэйли. — Главное — выяснить, в чем он состоит.

— Как же добыть сведения?

Наморщив лоб, Уэйли размышлял некоторое время, а потом сказал:

— Есть один человек, португалец, с которым вы могли бы потолковать. Зовут его Рикардо, он держит мясной ресторанчик «Аризона» как раз напротив вашей гостиницы. В свое время

бежал сюда из Мозамбика. Полагаю, что он весьма деятельно подвизается в стане ярых экстремистов. Вот вы мне рассказывали об этом Бобе Ленаре, и я вспомнил, что вроде видел их однажды вдвоем в «Куинс».

— Он будет начеку, — заметил Малко.

Рэг Уэйли деликатно подавил икоту.

— Не будет, если при вас окажутся доллары. Его главное занятие в том и заключается, чтобы менять родезийские доллары на добрые американские. По-видимому, несмотря на всю его трескотню, он не очень-то верит в будущее этой страны. Прикиньтесь простачком. Может быть, ему кое-что известно. В его заведении постоянно околачиваются люди из городского Управления по борьбе с терроризмом. Похоже, его «пасут». Тут ведь за незаконную торговлю сурово карают...

Малко заплатил за «Сандаунер». Глаза у Рэга Уэйли уже стали красные, как у кролика. Он был так мал ростом, что Малко не сразу заметил, что тот слез с табурета у стойки.

— Буду у себя в конторе, — объявил Уэйли. — Я ведь там же и ночую. С женой у меня последнее время нелады. Уже года два или три. Считает, что я слишком много пью и слишком редко ложусь с ней в постель... Схожу-ка я к моему приятелю Питеру Мору и постараюсь что-нибудь вытянуть из него. Загляните часикам к шести и «Куинс».

За телефонной панелью в здании Объединенной методистской церкви сидела другая девица — толстощекая пухлая негритянка, далеко не столь миловидная, как Файет. Она встретила Малко с нескрываемой неприязнью.

— Файет сегодня не работает?

— Нет, — отвечала толстушка сквозь зубы, даже не удостоив его взглядом.

— Я хотел бы повидаться с преподобным Согвалой.

Спросив у него фамилию, она незамедлительно объявила:

— Преподобный отец занят, мистер!

— А когда освободится?

— Не знаю.

Очевидно, злоключения Файет стали известны. Он молча двинулся по уже знакомому коридору. Девица что-то сердито заверещала ему вслед, но пока она выбиралась из-за своего пульта, Малко уже добрался до кабинета преподобного Согвалы и, постучав, вошел.

Священник, стоявший за письменным столом, вздрогнул, в его больших выпуклых глазах мелькнул испуг. Он не успел убрать гранату с насечкой, которую запихивал в ананас. Но как только он узнал Малко, выражение страха сменилось гневом. Отодвинув плод со столь необычной начинкой, он воскликнул тем визгливым голосом, который столь присущ чернокожим:

— Что вы здесь делаете, мистер?

Малко холодно смотрел на него. Щербатый рот придавал лицу преподобного нечто шутовское, но бороденка свирепо торчала в сторону гостя. Грудь священника облегала все та же рубашка в оранжевых цветочках.

— Это вам нужно для укрепления веры?

Согвала положил на ананас обе руки, точно хотел его спрятать.

— Люди

Ситоле напали вчера на наш участок, — жалобно посетовал Согвала. — Троих убили, подожгли помещение, избили детей. Приходится принимать меры.

Ситоле был соперником Джошуа Н'Комо в лоне АНК. Малко усмехнулся.

— Что ж, несите им свет истины, коли охота... А мне еще понадобится ваша помощь.

Согвала затолкал ананас в ящик стола и зашел спереди.

— Мистер, вы — опасный человек! Мне не о чем говорить с вами. Уходите!

— Файет... — заикнулся было Малко.

— Оставьте мисс Файет в покое, — загремел святой отец. — Уходите!

Его трясло от гнева и страха.

Малко понял, что ничего от него не добьется: Согвала ушел в глухую оборону. Теперь, после смерти Джима Гейвена, на нем можно было окончательно поставить крест. Малко вышел и двинулся к выходу, миновав по пути сменщицу Файет, проводившую его весьма недоброжелательным взглядом.

Еще одним союзником стало меньше. Оставались тихий пьяница-циник и гадюка в ночной сорочке из настоящего шелка.

На Спек-авеню он помедлил. Настал обеденный час. Может быть, прощупать этого португальца, Рикардо? Да и выбора-то уже, в сущности, не оставалось.

— Хозяин у себя?

От умственного напряжения лоб чернокожего официанта собрался складками.

— Мистер Рикардо, что ли?

— Ну да. Есть разговор.

— О'кей, мистер.

Волоча ноги, официант отправился на кухню. В мясном ресторанчике «Аризона» почти не было посетителей. Не считая мясное блюдо и ледяной «Контрекс», кормили здесь отвратительно. Из недр кухни возник по жилой черноглазый человек с усиками в ниточку, прилизанными, обильно напомаженными волосами, в полосатой сорочке и с галстуком-бабочкой в горошек, похожий на отставного танцовщика из аристократических гостиных. С чарующей улыбкой он вперевалочку приблизился к Малко.

— Вероятно, вам не понравилось мясо, сеньор? — осведомился он с очень сильным акцентом.

— Нет-нет! — поспешил успокоить его Малко. — Я не...

Но тот, не слушая его, доверительно наклонился над столиком:

— Ради валюты нам приходится продавать за границу мясо первой и второй категории. Эмбарго!

— Так вам не хватает валюты? — переспросил Малко.

Португалец воздел руки к потолку:

— Просто ужас, сеньор! Мы, родезийцы, имеем право всего на сорок долларов в год... Представляете? Скоро пасха, хотелось бы послать что-нибудь племяннику в Португалию, а что посылать? Зачем ему родезийские доллары? Они в Южной-то Африке никому не нужны...

Бедняга так огорчался, что мог разжалобить кого угодно. Малко сочувственно улыбнулся.

— Кажется, я могу помочь вам. Мне нужно потратить здесь деньги, американские доллары...

Глаза трактирщика загорелись:

— Банкноты?

— Банкноты.

Рикардо покачал головой, огонек в глазах потух.

— Это незаконно, сеньор, совершенно незаконно! В Особом отделе есть служба борьбы с торговлей валютой. И вас, и меня могут арестовать.

— Нет так нет... Просто вы упомянули о племяннике... Да и мой друг Боб Ленар говорил мне о вас...