Обратный отсчет
Шрифт:
— Сюда могут прийти… Что вы делаете? — Но прижалась еще сильнее, а потом тихо застонала, чувствуя, сколь сильна его эрекция и сколь велико то, к чему она прижималась.
— Люди… в любое время… прийти… Вы развратный тип?!
— Да, — проговорил Виктор, не отрывая губ, не отрывая языка от ее кожи, от ее шеи, от волос и от мочек ушей. — Будет скандал… Представляю! Может быть, дипломатический. А?! И у нас совсем нет времени! — Виктор быстрым движением избавил ее от трусиков, опустив их до колен.
— Что вы делаете? — горячо прошептала она. — Сумасшедший!
Но Виктор уже сам опустился на колени, высвобождая из трусиков одну ее ногу.
— Дипломатический скандал, — проговорил он и, убирая в сторону край легкого летнего платья, коснулся
— Скандал… Как здесь все роскошно!
В его голосе было что-то насмешливое, это было издевательством, но это было и завораживающе. Она открыла глаза, еще раз прижав его к себе, он поднял голову, несколько освобождая ее от своего пальца, в его взгляде было что-то от разыгравшегося ребенка, она же смотрела на него серьезно и испуганно, и все это длилось лишь мгновение, потому что потом они улыбнулись друг другу, улыбнулись восторженно, и Виктор быстро поднялся на ноги, а рука Натали сначала скользнула по пуговицам его джинсов, потом ушла ниже, задержалась у него между ног и медленно вернулась обратно, потом ее пальцы проворно расстегнули пуговицы, и уже там, в джинсах, она повторила движение, но у нее не хватило сил довести его до конца — ее пальцы с силой сжали его член.
— Ого-о, — прошептала она, видимо пытаясь пошутить на тему размеров и чувствуя, что уже не в состоянии шутить.
— Кошмар, — проговорил Виктор, вскинув ее на руки, как куклу, и прижимая спиной к деревянной колонне. — Жена секретаря посольства трахается с каким-то Тарзаном, — он почувствовал влагу у входа в ее лоно, задержался на секунду, придвинулся вплотную, и в следующее мгновение уже вошел в нее, совсем немного, — в общественном месте, где полно людей… — Он оставил ее, Натали застонала, он тут же снова вошел в нее. — Может, опомнимся? А? — Виктор снова покинул ее, сделав несколько круговых движений, послышались какие-то приближающиеся голоса, она в страхе распахнула глаза. — Кошмар, — проговорил он и тут же вошел в нее полностью. Она чуть не вскрикнула, и Тарзан, зажав ей рот ладонью, прошептал:
— Как же хорошо у тебя там, девочка..
Голоса были уже совсем близко, сюда кто-то шел. Он начал делать быстрые энергичные движения, в ее глазах застыл ужас. Но и мольба, чтобы все это не прекращалось. Он остановился, все еще зажимая ей рот. Кто-то стоял у двери, этот кто-то звал своего ребенка — неплохой сюрприз ждал туриста в домике австрийского мельника конца прошлого века. Мельница служила рекламой кафе. В этом кафе ее знали. И мужа. Их знали как весьма респектабельную и симпатичную пару дипломатов из Москвы. Сейчас она ощущала внутри себя огромный пылающий член Тарзана и готова была отдать все, что угодно, лишь бы это не прекращалось никогда, и, может быть, виной тому был страх, но еще никогда это не было таким сладостным. Она вдруг почувствовала что-то странное, она знала себя, это не мог быть наступающий оргазм, не мог быть так скоро, но малейшие его движения отдавались электрическими импульсами по всему ее телу. Она дрожала — безумная, обморочная лихорадка. Этот кто-то у двери передумал, потому что шаги начали удаляться, и тогда он снова полностью вошел в нее, и она вскрикнула:
— Мама!
Но он по-прежнему зажимал ей рот ладонью, и она почувствовала всю его силу и необузданную энергию. Он держал ее, словно пушинку, он проткнул ее насквозь, и в этом мире больше не осталось опоры, кроме этой огромной бешеной плоти, надменной, грубой, звериной. И все, она задрожала, — лихорадка, жар, фива, — и все, это был взрыв, это был взвизг, если бы мир кончался так, она готова была бы уйти с ним прямо сейчас. Они достигли оргазма одновременно.
Уже потом, позже, она скажет ему, что никогда этого не происходило с ней так быстро, а она совершила немало смелых сексуальных путешествий, уже потом спросит, что бы они делали, если бы их застукали, прекрасно понимая, что именно из-за этого страха ей и было так хорошо, — все это будет позже. А тогда, вернувшись к Лизе совершенно обалдевшей, она уселась в пластиковое кресло, посмотрела на подругу, понимая, что имеет абсолютно развратный и до неприличия довольный вид, а потом вдруг прижалась к Виктору.
— Господи, да где вы были? — спросила Лиза.
И на вопрос учтивого и улыбчивого официанта, наряженного в живописный традиционный костюм и только что расхваливавшего Лизе многообразие десертов, они вдруг вместе с Тарзаном, не сговариваясь и совсем уж не щадя пораженную Лизу, заявили:
— Нам две текилы.
— Текилы? — переспросил официант.
— Да. С солью и лимоном!
А потом оба засмеялись, и Натали показала Лизе свой маленький язычок.
— Мы были в комнате влюбленных. Нам надо наконец выпить текилы.
И они снова зайдутся от хохота. Совершенно сумасшедшего хохота.
Спустя несколько дней Виктор встретился, как всегда, в винных подвалах с представителями Зелимхана Бажаева. Это была их последняя встреча перед Лондоном, условия сделки были давно оговорены, как и суммы выбрасываемых на рынок ценных бумаг, как и перечень закупаемого вооружения. Сразу, как только Виктор получал подтверждение о реализации бумаг, он должен был выходить на контакт с Зелимханом, подтверждающим ему, что все остается по-прежнему либо что имеются некоторые коррективы. О сумме и условиях сделки знали и в Москве, и в ведомстве генерала Панкратова. Этим же вечером чеченцы вылетали в Лондон. Виктора несколько удивила просьба изменить структуру закупаемой партии оружия за счет увеличения количества ракет «стингер».
— Это будет стоить дороже, — проговорил Виктор.
— Не важно, — ответили ему.
— И обсуждать это я стану только с Бажаевым.
Виктор тогда не придал значения такой мелочи. Его интересовал совсем другой вопрос. В нескольких столиках от них, разодетый, как богатый восточный повеса, решивший «отвязаться» в Европе, в обществе девочек и троих сотрапезников развлекался Тигран. Тигран и трое его коллег.
Виктор показал им чеченцев.
Через несколько дней из Лондона пришло сообщение, сразу облетевшее полосы всех мировых газет. В Лондоне свирепствует чеченская мафия. В Лондоне кровавая разборка между преступными кланами. В Лондоне убиты выстрелами в упор трое крупных чеченских бизнесменов, подозреваемых в связях с мафией. В Лондоне паника — они владели недвижимостью, счетами в банках и оффшорными компаниями с многомиллионными оборотами. Криминальные элементы из бывшего СССР заполняют старушку Европу. В столице Англии три трупа, вроде бы убитые чеченцы имели какое-то отношение к операциям на бирже.
Делом занялись полиция, Скотланд-Ярд, поговаривали, что и «Ми-6». В столице векового королевства — прямая и явственная опасность. Угроза.
Версий было множество — от традиционных криминальных дележей сфер влияния до армянского следа, до действий армянских спецслужб. Ни одна из версий не оказалась достаточной.
Убийство произошло вечером, и поэтому его не успели осветить многие утренние газеты. Но в этот же вечер о нем знал Виктор, связавшийся с Зелимханом и выразивший удивление, что его представители не вышли на контакт («Надо ждать, — проговорил тогда Зелимхан, — обязательно выйдут». — «Хорошо», — сказал Виктор. А сам подумал: «Чего уж теперь ждать»), и знали несколько человек в Москве. Смысл посланного Виктором сообщения сводился к нескольким словам: «Все в порядке. Бумаги едут в Вену. Ждите их дома».