Обратный отсчет

Бейли Саманта

Я стискиваю губы.

Детектив подталкивает ко мне бутылку воды, а потом наклоняется вперед:

— Вот мы и встретились снова.

Она ловит мой взгляд. Кажется, что я уже успела утомить ее своим присутствием.

— Морган, как вы поживаете?

Я не знаю, что отвечать. Джессика велела ничего не говорить до ее прихода, но ответить все-таки надо.

— Нормально. Держусь.

Мартинес кивает.

— Назовите, пожалуйста, имя и адрес, это для записи.

Мои руки трясутся.

—

Думаю, я подожду своего адвоката, — отвечаю я.

— Вы вызвали адвоката? Интересно. Вы понимаете, что вас всего лишь допросят как свидетельницу?

Конечно, именно это я и подумала. Но почему, почему же я чувствую себя виноватой? Я сдаюсь, называю имя и адрес.

— Опишите, что именно сегодня произошло на платформе «Гранд-Стейт», — продолжает она.

Я сглатываю, надеясь выиграть время: вдруг Джессика как раз сейчас придет и поможет мне. Мартинес смотрит мне прямо в глаза, подтягивает хвостик на голове.

Я напоминаю себе, что правда на моей стороне. О чем мне беспокоиться? Детектив просто хочет узнать, что случилось, свидетелей было много. Наверняка куча народу видела, что женщина отдала мне ребенка и спрыгнула.

Сделав глубокий вдох, я открываю рот, и слова начинают выплескиваться из меня:

— Я ждала поезд, как обычно, чтобы ехать домой после работы. Я не обращала внимания на окружающих, поэтому очень удивилась, когда женщина схватила меня за руку и попросила взять ее ребенка.

Идеально выщипанные брови Мартинес поднимаются:

— Вы были с ней знакомы?

Я помотала головой:

— Нет. Никогда в жизни ее не видела. Выглядела она… не очень хорошо. Я отдернула руку, потому что испугалась. Мы стояли очень близко к краю, и я беспокоилась за нее и ребенка, но не знала, что делать.

— Вы ушли? Или попросили кого-то помочь?

Как жаль, что я не сделала ни того ни другого. Меня бьет дрожь.

— Все произошло так быстро. Она стояла прямо передо мной, ее глаза блуждали, как будто она кого-то высматривала на платформе. Она была очень напугана. Потом она сказала мне, чтобы я никому не дала причинить вред ее ребенку.

Я придвигаю к себе сумочку. Вот про записку я не собираюсь ей рассказывать, как и про то, что женщина знала мое имя.

— Как получилось, что ребенок оказался у вас, перед тем как женщина спрыгнула на рельсы?

Сердце колотится как сумасшедшее.

— Она просто сунула ее мне в руки. И я ее взяла, потому что была в шоке. Я испугалась, что уроню ее, поэтому прижала к себе. И вот когда я смотрела на эту чудесную малышку, ее мать спрыгнула.

Голос срывается, из глаз льются слезы.

— Я не смогла ничего сделать, все произошло так быстро!

Мартинес протягивает мне салфетку, но ее жест отнюдь не заботлив.

— Мне кажется, вы что-то недоговариваете.

Вздрогнув,

я отвечаю:

— Все, что я сказала, — правда.

— Я не говорю, что вы сказали неправду. Я говорю, что вы что-то недоговариваете, Морган. На платформе полицейские опросили нескольких свидетелей. Люди видели, как она прыгнула, и слышали, что она говорила. Морган, они слышали, что она назвала вас по имени.

Ужас сдавливает мне грудь, нервно почесывая ключицу, я думаю, отчего же утаила от нее эту подробность.

— Да, но я не уверена… Все было так страшно и неожиданно. Я говорю вам правду, говорю, что знаю. Я никогда в жизни ее не видела, не слышала о ней и не общалась с ней. Я не знаю, кто она была, откуда знала меня и почему вообще заговорила со мной.

Ну вот, теперь я рассказала ей обо всем. Кроме записки. А что, если и об этом ей известно? Ждать ли мне Джессику или достать листок из сумочки и признаться?

Мартинес делает глубокий вдох и скрещивает руки на груди:

— Не было ли на вас бейджика? Может быть, вы шли с ним с работы? Или какого-нибудь украшения с именем? Чего-то, где имя было указано?

Я подумала, но ничего такого на мне не было, и я ответила: «Нет».

Детектив смотрит на меня в упор, потом берет газету с края стола. Она открывает ее и показывает какую-то статью:

— Вы знаете жертву, Морган. Это Николь Мэркем, генеральный директор компании «Дыхание». Так что, вы с ней как-то связаны?

Я вскрикиваю. С фотографии на меня глядит красавица с каштановыми кудрями, длинными ногами в серебряных туфлях на каблуках, в обтягивающей юбке кораллового оттенка и белой футболке с V-образным вырезом. Успешная и очаровательная бизнес-леди. Неужели это та же самая потрепанная, до смерти напуганная женщина, которая умоляла меня позаботиться о ее ребенке, а потом прыгнула под поезд? Да, так и есть. Это превращение, как бы просмотренное в обратной перемотке, ужасает меня…

Конечно, я знаю компанию «Дыхание», кто же не знает. У меня даже есть несколько пар их леггинсов для йоги. Но с Николь Мэркем я не знакома, то есть лично я ее не знаю. Почему же она попросила меня, незнакомку, защитить ее ребенка? Откуда же она знала меня? И от кого же ей надо было спасать малышку?

— Мое имя мелькало в новостях после смерти Райана. Может быть, поэтому она меня знала? — предположила я.

Я не сказала: «Мое имя несправедливо запятнали», но не сомневалась, что детективу понятно, что я имею в виду.

— А может, «Дыхание» как-то связано с приютом «Гавань», где я работаю?

Мало кому известно о существовании приюта, он находится в неприметном коричневом здании на улице Вест-Иллинойс, и найти его трудно, поэтому женщины и дети, которые там скрываются, находятся в безопасности.