Обратный отсчет
Шрифт:
На кухне Николь вдохнула свежий аромат лимона. Все ее чувства вдруг обострились. Тесса, конечно же, навела порядок. Грязная посуда исчезла, все поверхности сияли чистотой. Это жилище, на дизайн и обстановку которого она потратила столько времени, должно было подходить им с Грегом. Но какое значение все это имело теперь? Никакого. Она уже не чувствовала себя здесь дома.
Николь крепко обняла обеих: Тессу и прижавшуюся к ее груди Куинн. Тесса удивилась:
— Это с чего бы вдруг, а?
— Ты просто ангел. Ты прекрасный
Тесса подошла и осторожно стерла слезинку со щеки Николь.
— Эй, и ты моя подруга. Боже, ты же никогда не бываешь сентиментальной. Этот массаж творит чудеса! — она засмеялась, улыбка осветила ее красивое лицо. — Чего же не сделаешь для того, кого любишь!
* * *
Тесса вскоре ушла, и Николь закрыла за ней дверь, понимая, что видит свою лучшую подругу в последний раз. В воздухе висел аромат сандалового дерева — так пахли духи, которыми всегда пользовалась Тесса. Николь поставила сигнализацию, заперла дверь и дернула ее пять раз. Ей нужно было беречься и от Донны, и от своих собственных страхов, чтобы ничто не помешало ей осуществить свой план. Она держала Куинн на руках, мысленно передавая ей любовь, надежды и мечты.
Но еще не время. Нет, сначала нужно оформить все по закону. Сидя на диване, Николь ждала сообщения, которое должен был прислать адвокат, когда окажется на пороге ее дома. Она сказала ему, что звонок может разбудить Куинн. «Никогда не буди спящего ребенка», — вспомнила Николь и снова заплакала.
Быстро вытерев слезы, она впустила Рика в дом. Увидев ее, он явно удивился:
— Выглядите измученной. Хотя, наверное, в этом нет ничего странного. Моя жена все еще без сил, хотя наши дети уже в колледже.
Николь улыбнулась, надеясь, что Рик не заметит, какой натянутой получилась эта улыбка. Но адвокат, как обычно, сразу же перешел к делу. Они сели в столовой, и он достал из глянцевого коричневого портфеля бумаги.
— Как мы обсудили по телефону, раз я стала матерью, мне необходимо привести свои дела в порядок.
— Конечно же, — ответил он. — Весьма разумный подход. Многие забывают об этом, но очень важно иметь сценарий действий на черный день. Само собой, надеясь, что он не наступит.
— Да, именно так, — согласилась Николь. — Я хочу знать, что, если со мной что-то случится, Куинн будет в безопасности.
— Очень красивая малышка, — сказал адвокат, улыбаясь девочке. — Вы сказали, что хотите назначить нового опекуна для распоряжения долей Куинн? Вы уверены, что Грег не попытается это опротестовывать? Вы ведь не разведены.
Николь погладила смуглую шейку Куинн.
— Он нас бросил, потому что не хотел этого ребенка. Он может видеться с ней, но я не хочу, чтобы он был ее опекуном или распорядителем ее имущества.
Брови Рика поднялись от удивления.
— Хорошо. А ваша добрая знакомая Морган Кинкейд готова взять на себя эту ответственность, если понадобится?
Николь кивнула.
Она пригласила в свидетели соседку Мэри. Рик не возражал. Вскоре они оформили документы, и Мэри поспешила домой. Николь держалась как могла и терпеливо ждала, пока Рик соберет все бумаги и попрощается.
Итак, дело сделано.
Ее как будто жгло изнутри раскаленным железом, пришлось выпить две таблетки, чтобы заставить себя сесть за компьютер. Пока она писала сообщение, ее руки дрожали. Она очень хотела, чтобы Морган поняла ее.
Потерянная-в-смятении: Ты заслуживаешь ребенка. Ты очень добрая. Однажды, скоро, ты станешь прекрасной матерью. Я уверена в этом.
Она смотрела на экран, ожидая ответа. Прошел час, но сообщение так и не пришло. Куинн заснула, положив голову на плечо матери. Девочка тихо вздыхала во сне, и ее дыхание щекотало шею Николь.
— Я люблю тебя, Куинн. Больше, чем кого-либо другого на этом свете. Больше, чем саму себя, — прошептала Николь. — Я очень сильно люблю тебя и поэтому должна отпустить.
Глава тридцать третья
Морган
Среда, 9 августа
Я лежу на боку, лицом на холодном каменном полу. Повернув голову, чувствую резкую боль. Медленно сажусь, перед глазами все плывет. Трогаю затылок, там большая шишка, потом смотрю на свои пальцы. На них кровь.
Глаза постепенно привыкают к темноте. Я в каком-то доме, в гостиной, судя по дивану и телевизору на противоположной стене. В соседней комнате кто-то есть, я слышу странный свистящий звук, потом топот бегущих ног. Подняв голову, вижу, что из задней двери выскакивает рыжеволосая женщина и захлопывает ее. На часах, которые висят над телеэкраном, два пополудни.
Где же я? Кто выбежал из дома?
Я пытаюсь встать, но тело отказывается повиноваться. Тут я вдруг понимаю, что от какого-то едкого запаха у меня слезятся глаза. В воздухе висит дым, он идет из кухни, откуда только что убежала рыжая. Вдруг сквозь серую завесу я различаю очертания тела. Человек лежит возле ступеней, ведущих наверх. Лежит лицом вниз и не шевелится. Дым становится все плотнее. Я подползаю к человеку, потому что не могу подняться на ноги, и поворачиваю его голову к себе.