Образ человека как основа искусства врачевания - Том I. Анатомия и физиология
Шрифт:
Как точный путь познания ведет от такого медитативного настроя к постижению более высоких действительностей, чем те, что доступны органам чувств, описано в многочисленных произведениях Рудольфа Штейнера. Но предлагаемое здесь изложение не предполагает знания тех или иных сочинений Рудольфа Штейнера. Предполагалось построить его так, чтобы оно было понятно само по себе. Для тех, кто еще не знаком с трудами Рудольфа Штейнера, опишем по крайней мере кратко, каким может быть начало пути познания, как для врачей, так и вообще для современных людей.
Вначале необходимо активизировать само мышление. Мы слишком много мыслим по привычке, следуя за миром восприятий. Наше мышление происходит статично, ассоциативно, вместо того чтобы быть активным, динамичным. В этом отношении особенно незаменимым учебным материалом представляются мне книги Рудольфа Штейнера «Философия
В дополнение к активизации мышления необходимо оживить также способность восприятия, т. е. деятельность чувств. Современная цивилизация делает прямо противоположное: вследствие чрезмерно сильных впечатлений (большие громкоговорители, шум улиц, скорость средств сообщения, самолеты, световая реклама и т. д. ) она все больше притупляет органы чувств. В особенности уже сильно приглушена способность воспринимать качества. Со стороны врачебной области уже часто указывалось, что современный врач вследствие технизации диагностики больше не учится правильно перкутировать, аускультировать и пальпировать, что «врачебный взгляд» - как раз та интуитивная составляющая врачебной диагностики, которая отличает опытного врача - уже больше не развивается. Врач теперь больше доверяет «твердым» результатам лабораторных исследований, чем своему личному опыту. Поэтому крайне необходимо обучение чувственному восприятию. Здесь, например, очень может помочь изучение и особенно практическое упражнение в гетевском «Учении о цвете», далее рассмотрение минералов, растений и животных, а также деятельность в области искусства.
7
Рудольф Штейнер: Философия свободы (ОА4-Калуга, 1994). Die praktische Ausbildung des Denkens, (из GA 108). Особенно здесь необходимо указать на последнюю главу работы Загадки философии (GA 18), на труд О загадках души (GA 21), на прочитанный по случаю открытия Гетеанума цикл докладов Grenzen der Naturerkenntnis (GA 322) и на Как достигнуть познаний высших миров? (GA 10 -Калуга, 1993).
Определенный синтез способностей, приобретенных на этом пути, необходим для понимания гетевского учения о метаморфозе. (Причина того, что оно не понято многими учеными, лежит в том, что с обычным статическим мышлением к нему не подступиться.) Оно непосредственно образует подготовительную ступень к книге Рудольфа Штейнера «Как достигнуть познания высших миров? ».
Возможно, теперь проблемы медицины представляются нам еще большими, чем в начале нашего рассмотрения. Но избежать этого нельзя. Ибо то, что медицина является такой сложной наукой, связано с тем, что в человеке все царства природы связаны в новое единство. Но каждое царство природы требует своего особого метода познания. Методы современного естествознания годятся для неорганической, минеральной области. Они подходят для мертвого мира, химии, физики и их высшего выражения в технике.
Биологическая область требует целостного рассмотрения и применения понятия метаморфозы. Хотя сегодня большинство исследователей и признают, что жизнь представляет собой нечто большее, чем химия и физика, однако в биологической области они продолжают действовать так, как если бы эти проблемы можно было разрешить с помощью химии или физики. В действительности же насущные проблемы жизненного пространства на Земле (умирание лесов, загрязнение окружающей среды и т. д. ) возникли именно потому, что игнорируются собственные закономерности жизни. Лишь изредка принимается во внимание своеобразие жизни как более высокого принципа.
В области душевного понятие жизни должно быть модифицировано. Здесь к области биологического добавляется нечто существенно новое. [8]
Как мы уже видели, более всего от естественнонаучного наблюдения ускользает Я. Чтобы постигать его, наблюдатель должен находиться в его собственной области, т. е. он должен развивать «духовную науку » (в смысле Рудольфа Штейнера).
Сначала мы должны познавать человека в его различных слоях и отыскивать их связи с окружающей природой. Но лишь принятие Я как центра рассмотрения различных слоев дает тот образ человека, в котором мы нуждаемся, если хотим развить действительно соответствующее существу человека учение о врачевании. Это имеющий внутреннее членение образ человека, показывающий связь человека с царствами природы: минеральным, растительным, животным; не догматически обрисованный образ, но подвижный и живой, как сама природа; такой образ нельзя передать другому, но он должен быть создан самим человеком посредством постоянного упражнения.
8
См. также F. Husemann, Goethe und die Heilkunst, Stuttgart.
Или скажем точнее: врачу нужны два образа - образ Человека и образ Космоса, связанные и взаимодействующие друг с другом, так что если образ Человека метаморфозируется болезнью, образ Космоса, как покоящаяся основа, указывает на возможность исцеления.
И поскольку в центре этого полученного из природных царств образа стоит духовное существо человека, его Я, медицина, в принципе, возможна лишь в том случае, если она возвысится до духовной науки. Если медицина хочет заслужить называться наукой, то в основе ее должны лежать ясные формулировки основных понятий. К этому мы и будем стремиться в последующих главах.
ДУХОВНОНАУЧНОЕ УЧЕНИЕ О ПРИРОДЕ И ЧЕЛОВЕКЕ
Существо минерального и жизни
Врач должен получать свой опыт таким же способом, как и любой мыслящий человек: а именно, тем, что чувственные восприятия он пронизывает и связывает с понятиями. Сознавать эту элементарную деятельность - предпосылка всякого научного стремления. Ибо кто не осознает отношения между восприятием и понятием, тот часто принимает за объективное восприятие то, что в действительности является лишь мыслительным (понятийным) его толкованием; и это всегда представляет опасность для врача, когда он на основе воспринятых симптомов ставит диагноз, т. е. связывает с ними понятие. Или он впадает в другую крайность и переоценивает роль понятийного (как ему кажется — субъективного) элемента и становится скептиком.
Поэтому первой нашей задачей должно быть установление во врачебном мышлении правильных отношений между восприятием и понятием. Эти отношения потому трудно объяснить, что они для различных областей природы различны. Это может показать простое рассуждение.
Мы можем развивать математические понятия, не нуждаясь при этом во внешних наблюдениях. Например, мы в чистом мышлении развиваем понятия линии, квадрата, куба, пирамиды, додекаэдра, параболы и т. д. (Паскаль смог даже без всякого руководства развить математическое знание до 32 теоремы Евклида). Если мы разовьем такие понятия и выступим с ними во внешнем мире, то найдем ряд явлений, соответствующих самостоятельно полученным нами понятиям: мы видим соль в форме куба, алмаз в форме куба или октаэдра, пирит в форме куба или пентагондодекаэдра и т. д., и тем самым понимаем строение и форму этих объектов. Область, на которую можно непосредственно распространить понятия, полученные посредством чистого мышления, мы называем минеральным царством.
Характерным для этой области является то, что ее формы могут быть ясно и однозначно определены посредством математических понятий; она и сама как математические понятия, в некотором смысле, застывшая, неизменная, вне времени. Напрашивается возражение, что только малая область минерального, а именно, область кристаллов соответствует этому ходу мыслей, в то время как остальная, значительно большая часть минерального мира не имеет таких отчетливо выраженных форм, а скорее формы, вызванные влияниями извне (как, например, кремень), или вообще аморфна. Однако хотя в кажущихся случайными формах минерального и обнаруживается тонкая внутренняя структура, которая также постигается математически, нужно признать, что кристалл представляет собой в известной мере идеальный объект для человеческого познания, поскольку его внутренняя структура соответствует внешней, и мы можем изучить его до самого внутреннейшего его существа.
Но в определенном смысле всякий обращенный на минеральный мир познавательный процесс обнаруживает ту же внутреннюю структуру, что и обращенный на кристалл, поскольку предметы этого познавательного процесса лежат в видимом мире, и причины всевозможных изменений в этой области восприятия могут быть найдены в видимом мире. Так, например, если рассматривать движение нескольких шаров на бильярдном столе, то отдельные элементы этого явления будут полностью обозримы и постижимы в математических понятиях.