Образ Христа у Иосифа Бродского

Верхейл Кейс

В свой приезд осенью 1981 года в Голландию Иосиф застал меня в депрессии, вызванной почти одновременной смертью обоих моих родителей. Как и в других случаях, когда я чем-нибудь болел, он старался помочь, развлекая меня или придумывая разные практические советы. Мне становилось менее мрачно от ощутимости его участия и от комичности несоответствия между сутью моего настроения и теми мерами, которые он предлагал.

«Когда

мне плохо, я спасаюсь бегством. Поезжай в Южную Америку и бери интервью, самое-самое последнее, у Борхеса!» Как мне было не засмеяться от несуразности такого решения моей проблемы?

Чтобы развлечься и показать Иосифу неизвестный ему уголок страны, я предложил съездить к одной своей подруге, жившей близко от моря в Северной Голландии. От ее дома мы втроем сделали прогулку по широкой полосе дюн к морскому берегу. Тяжело ступая в гору по песку, я вдруг услышал за собой крик по-русски: «Кейс, развеселись!» По простодушию этого вопля, звучавшего как одинокий призыв о помощи, и по отчаянию на лице моего друга, когда я к нему обернулся, я тогда понял первоначальный смысл слова «сострадание». Неотразимая собственная боль оттого, что другой страдает, а не деятельная жалость, заключающая в себе понимание другого и знание, как его утешить.

Чтобы точнее понять соотношение между евангельским образом Иисуса Христа и его романным заместителем в «Идиоте», я обратился к работам двух современных исследователей Достоевского. В своей книге «Сознать и сказать» Карен Степанян пишет:

«Уникальность романа „Идиот“ заключается, на мой взгляд, в том, что здесь христоподобная фигура — князь Христос — помещена в центр романа или, вернее, в центр романа помещена христоподобная фигура. Мышкина „точно Бог послал“, его ждут „как Провидение“, сам он думает о себе — „я к людям иду“, к нему идут с исповедями, за прощением грехов, за исцелением духовным и телесным, даже с требованием „воскрешения“, его подчеркнуто называют человеком, а в речи Ипполита — даже Человеком (с большой буквы — по прямой ассоциации с Богочеловеком). Но Мышкин всего лишь человек».

Т. Касаткина делает шаг еще дальше, когда пишет, суммируя нашу проблему: «Образ Мышкина противопоставлен образу Христа».

Эти цитаты мне сильно помогли. Они с поразительной ясностью уточняют, как в поэме Бродского соотносятся друг с другом образ Христа и образ Горбунова. И помогают понять автобиографичность Горбунова, которого можно было бы определить как «бродскоподобную фигуру», остающуюся, тем не менее, «всего лишь» фикциональным героем с фамилией одного из соседей автора по больничной палате.

Но главная польза, которую я извлек из рассуждений обоих исследователей, касается личного образа Иосифа Бродского в моей памяти. Христоподобность, с одной стороны, а с другой — наличие «всего лишь» человеческой натуры. Образ человека, временами даже противоположный образу Христа. Совокупность таких противоречивых, логически как бы исключавших друг друга характеристик у Бродского не была симптомом лицемерия и притом она не тяготела к уравновешиванию в посредственности. И уж никак не тяготела, как в случае князя Мышкина, к идиотизму. Дружба с Иосифом, как я могу засвидетельствовать, была, пожалуй, самым обогащавшим, самым возвышавшим фактором в жизни, но одновременно и тягостным. Она раскрывала в нас затаенные положительные, но порой и отрицательные способности. Его компания, обычно блестящая и подбадривающая, бывала и удручающей, в первую очередь для него самого. Но скучной — никогда.

ЛИТЕРАТУРА

Иосиф Бродский. Остановка в пустыне. Нью-Йорк, 1970.

Иосиф Бродский. Конец прекрасной эпохи. Ann Arbor, 1977.

Иосиф Бродский. Часть речи. Ann Arbor, 1977.

Иосиф Бродский. Урания. Ann Arbor, 1987.

Лев Лосев. Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии. Серия «Жизнь замечательных людей». М., 2006.

Р. Р. Измайлов. Хронос и топос: поэтический мир И. Бродского. Саратов, 2006. Соломон Волков. Диалоги с Иосифом Бродским. М., 1998.

Борис Пастернак. Стихотворения и поэмы. Серия «Библиотека поэта». М.—Л., 1965. Леонид Андреев. Повести и рассказы в двух томах. М. 1971.

Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в девяти томах. Т. 4. Идиот. М., 2000.

Т. А. Касаткина. Характерология Достоевского. М., 1996.

К. А. Степанян. Сознать и сказать. «Реализм в высшем смысле» как творческий метод Ф. М. Достоевского. М., 2005.

Rudolphe Kasser, Marvin Meyer, Gregor Wurst (eds.). The Gospel of Judas from Codex Tchacos. Washington DC, 2006.