Образ смерти

Робертс Нора

– Привет гостям. Протеиновый коктейль?

– Безусловно, нет, – отказалась Ева.

– На вкус чуть-чуть лучше, чем на вид. Но дело свое делает. Рорк, рад тебя видеть, несмотря на…

– Аналогично.

– Убитая работала в одном из клубов Рорка, – сказала Ева.

– Мне очень жаль.

– Я ее почти не знал. Но…

– Вот именно. «Но». – Моррис отставил коктейль в сторону и поднялся. – Мне жаль, что всем нам теперь придется узнать ее очень хорошо.

– Она была менеджером в клубе «Звездный свет»

в Челси.

– Это твой? – улыбнулся Моррис. – Пару недель назад я ходил туда с приятельницей. Любопытное путешествие в прошлое. В весьма занимательное время.

– Фини сейчас подъедет.

Моррис перевел взгляд на Еву.

– Понятно. В прошлый раз мы тоже работали над этим делом втроем. Помнишь?

– Да, я помню.

– Ее звали Коринной. Коринна Дагби.

– Возраст – двадцать девять лет, – подхватила Ева. – Продавщица в модном обувном магазине в центре. Любила вечеринки. Продержалась двадцать шесть часов, десять минут и пятьдесят восемь секунд.

Моррис кивнул.

– Помнишь, что ты сказала, когда мы были здесь в тот раз?

– Нет, не помню.

– А я помню. Ты сказала: «Он на этом не остановится». И ты была права. Мы поняли, что ему требовалось много больше. Ну что? Ждем Фини?

– Он потом наверстает.

– Ладно.

Моррис пересек комнату.

Рорк взглянул, потом подошел поближе.

Ему уже приходилось видеть смерть раньше. Кровавую, жестокую, насильственную, бессмысленную и ужасную смерть. Но он убедился, что Ева опять оказалась права.

Ничего подобного ему раньше видеть не приходилось.

3

«Столько ран, – подумал он, – и все промыты дочиста». Ему почему-то казалось, что было бы не так ужасно, если бы тело было в крови. Кровь стала бы доказательством того, что когда-то в этом теле была жизнь. Но это… Женщина, которую он помнил живой, полной сил и энергии, теперь выглядела как безжизненная кукла, изрезанная и изуродованная жестоким ребенком.

– Чистая работа, – заметила Ева, и Рорк стремительно повернулся к ней.

Он уже открыл было рот, чтобы как-то выразить охвативший его ужас. Но он увидел лицо своей жены, увидел, что в ней поднимается и грозит выйти на поверхность ярость, хотя ее голос по-прежнему звучал спокойно. Рорк увидел и сочувствие, и жалость. В ней был такой запас жалости, что он часто удивлялся, как ей удается носить в себе эту тяжесть.

И он ничего не сказал.

– Он очень методичен. – Моррис включил компьютерное изображение и протянул Еве очки-микроскопы. – Видишь эти раны на конечностях? Длинные, тонкие, неглубокие.

– Может, скальпель или острие хорошо заточенного ножа. – Хотя изображение было выведено на экран и увеличено, Ева наклонилась, чтобы изучить раны сквозь очки. – Нанесены с большой точностью. Или он накачал ее наркотиками, или сумел

обездвижить ее так, чтобы она ему не мешала, даже если сопротивлялась.

– И какую из этих версий ты выбираешь? – спросил Моррис.

– Он ее связал. Где веселье, где кайф, если она без чувств или не может в полном масштабе ощутить боль? Вот тут небольшие ожоги. – Ева повернула левую руку убитой. – Вот здесь, на сгибе локтя. Точные, но кожа немного обуглена по краям. Пламя? Не лазер, а живое пламя?

– Я готов согласиться. Зато некоторые другие ожоги, по-моему, от лазера. А вот здесь, на внутренней поверхности бедра? Видишь, пятнистый рисунок? Это от холода. Холод. Крайний холод.

– Да. А кровоподтеки? Ни разрывов, ни ссадин. Гладкая поверхность.

– Кистень, – вступил в разговор Рорк. – Старомодный кистень оставляет такой след. Кожаный. Правда, натуральная кожа стоит дорого, но если вы можете себе это позволить… Кистень набивают обыкновенным песком. Действует вполне эффективно.

– И опять-таки я согласен. А тут у нас проколы кожи, – продолжал Моррис. – Круговой рисунок. Вот здесь, здесь и здесь. – На экране вспыхнули кадры фотоувеличения тыльной стороны правой ладони, пятки левой ноги и левой ягодицы. – Двадцать крошечных проколов с характерным рисунком.

– Как иголки, – задумчиво проговорила Ева. – Тут нужен какой-то инструмент… Надевается на руку… – Она на пробу приложила изогнутую правую руку к пятке жертвы. – Это что-то новенькое. У нас в досье такого рисунка нет.

– Он изобретательный ублюдок, – вставила Пибоди. – Моррис, можно мне взять бутылку воды?

– Угощайся.

– Тебе нужен воздух, – не глядя на напарницу, заметила Ева. – Пойди подыши.

– Нет, мне только воды.

– Этот рисунок, может, и новый, – продолжала Ева, – но он вписывается в общую схему. Больше терпения, больше изобретательности, более творческий подход. Когда так долго занимаешься одним и тем же делом, набиваешь руку. На груди и под грудью – более глубокие раны. Обширные следы ожогов, кровоподтеки на икрах. Постепенно усиливает боль. Хочет растянуть удовольствие. На лице – порезы и ожоги. Никаких кровоподтеков. Ударь ее кистенем – и она потеряет сознание. Ему это не нужно.

Двери с шумом распахнулись. Вошел Фини и двинулся прямо к столу.

– О черт, – сказал он.

– У нас тут есть новый рисунок. Уколы в кружок. Посмотри. Интересно, что ты об этом думаешь?

Ева склонилась над изуродованным лицом. Ее глаза за стеклами очков-микроскопов смотрели, не мигая.

– Здесь нет следов кляпа. Похоже, он не затыкал им рты. Ничего такого, что повредило бы кожу вокруг рта. Значит, у него есть надежное место… скорее всего частный дом. Такое место, где он может чувствовать себя свободно, не боясь, что кто-то услышит. Чтобы она могла кричать. Токсикология есть?