Образ жизни, который мы выбираем

Фёрстер Фридрих Вильгельм

Основной принцип аскезы заключается в психологической истине, согласно которой от того, кто никогда не отказал себе ни в чем дозволенном, нельзя ожидать, что он не откажется и от недозволенного. Ведь и в борьбе с темными инстинктами и дурными наклонностями лучшая защита – нападение. На уроках физкультуры мы разделяем сложное упражнение на отдельные части, выделяя самую трудную как наиболее полезную для укрепления мускулов, например, подтягивание на руках или сопротивление при перетягивании каната. Точно так же и силу, необходимую для высоких достижений характера, мы обретем, только если, планомерно упражняясь в воздержании, подготовимся к самому трудному из всех моральных достижений – преодолению самих себя. Это поймет каждый, кто уяснит себе: все то, что мы называем порядочностью и характером, зиждется не на чем ином, как на непоколебимой силе сопротивления. «Virtus» – так называет римлянин добродетель и делает это по праву. Потому что в каждом высоком моральном достижении есть немалая доля волевого усилия. Кто не упражнялся в волевых усилиях, тому никогда не обрести твердого характера.

8. Рассудительность

и благоразумие

Иногда кажется, что значение самообладания преувеличивается. Разве очень холодные и эгоистичные люди не поражают нас зачастую чрезвычайным самообладанием? А как на удивление хорошо владеют своими эмоциями и выражением лица многие отпетые мошенники и воры! И как часто у истинно благородных и бескорыстных людей мы обнаруживаем губительное отсутствие благоразумного контроля над эмоциями, словами и поступками! Более холодным и расчетливым натурам, конечно, легче даются успехи в области самообладания, чем людям с горячим сердцем и страстным темпераментом. Проявим осторожность и не будем рассматривать самообладание само по себе как признак высокой культуры. Да, самообладание – один из мощнейших истоков дисциплины воли, концентрации сил и господства разума над чувствами. Но подлинная его ценность зависит от причин, заставляющих человека владеть собой – эгоизм и холодный расчет или искренняя любовь ко всем возвышенным вещам, выпадающим нам на долю только в царстве рассудительности и благоразумия. А что же это за возвышенные вещи?

Самообладание и рассудительность – бесконечно важные и истинные цели всякого самовоспитания, потому что они создают предпосылки для того, чтобы во всех наших словах, поступках и решениях проявлялось глубочайшее и лучшее «я» на фоне самых спокойных мыслей, вместо того чтобы наружу выходили раздраженность и похоть. Многие терпят в жизни фиаско не потому, что они плохие люди, а потому что надо всем, что они делают и говорят, висит проклятие суетливости и опрометчивости. Человек внешний говорит и действует, затем приходит человек внутренний и хочет взять все слова назад и загладить все проступки. Но, как правило, бывает уже поздно… Резкое, просто неосторожное слово сказано, опрометчивый поступок совершен – и необратимый процесс неумолимо начинает свой бег! Поэтому упражнение в сдерживающей энергии воли можно назвать еще и школой присутствия духа. Мы защищаем себя от безрассудных поступков, от неконтролируемого протекания всех раздражителей и импульсов по нашему организму. Мы учимся задерживать нашу реакцию на раздражитель до тех пор, пока наши лучшие мысли не дадут на нее добро или не наложат на нее вето. Только так мы дорастем до истинного самоопределения, до подлинного господства внутреннего над внешним.

Проклятие опрометчивости в речах и поступках… А не в этом ли состоит трагедия человеческой жизни? Мы верим в Бога и произносим богомерзкие слова, исповедуем на словах вездесущую любовь, но говорим и поступаем по первому велению аффекта или мгновенно повинуясь раздражению нервов. Аскеза – это борьба против тирании мгновения! Наши самые чистые чувства и наши самые ясные мысли должны как Ангелы хранители следить за нашими словами и делами. Поэтому нам необходимо планомерно упражняться в жестком обуздании наших нервов, гнева, страстей и болтливости. Поэтому нам нужно задавать самим себе серьезные упражнения в молчании, чтобы в нас говорил не неконтролируемый и необразованный, а рассудительный и просвещенный человек, из уст которого исходят одухотворенные и усмиренные разумом слова. Слова, которые ободряют, несут мир и придают твердости. Слова, идущие от любви, а не от нервов, от внутренней ясности, а не от возбуждения человека внешнего.

9. Школа молчания

Одно из лучших средств воспитания самообладания – это, без сомнения, школа молчания. О том, сколь большое значение придавалось молчанию как средству духовного укрепления человека еще в древности, свидетельствует устав пифагорейцев, по которому вступить в их союз можно было только, выдержав испытание молчанием продолжительностью в несколько лет. И не только потому, что это самое трудное и важное упражнение в самообладании, в господстве духа над всеми раздражениями и расстройствами. Первый ответ на все вмешательства и атаки извне человек дает посредством голосовых связок и языка. Так происходит первая разрядка расстроенного и возбужденного организма. Поэтому молчание – величайшая победа духа и разума над естественными реакциями, начало всякого освобождения от всесилия внешнего мира: человек учится уводить свою речь из-под влияния всех внешних раздражителей, делая ее слугой нашего самого глубокого и спокойного «я». Это воспитывающее и успокаивающее действие молчания имел в виду и Фома Кемпийский, говоривший: «Молчание уст есть великое средство для достижения покоя сердца».

Начнем с умения спокойно выслушивать противоположное мнение и участливо расспрашивать о более глубоких личных и объективных причинах этого мнения, вместо того чтобы сразу идти в наступление и опровергать. Только тот, кто до конца понял другого, может так выстроить свой ответ, что выиграет спор и переубедит оппонента. А это совершенно невозможно без упражнений в терпеливом выслушивании другого. Убедить можно только того, чьи побудительные мотивы ты прочувствовал с истинной самоотверженностью. Или, может быть, другой убедит нас? Кто умеет слушать, не отвечая сразу, никогда не освободится от собственной черствости и близорукости. Нередко благодаря молчанию приходишь к пониманию того, что имеешь дело с людьми, которым не хватает определенных аспектов жизненного опыта, без которых наилучшие поучения останутся бесплодными. Часто, молча слушая и ожидая, пока другой

договорит, осознаешь, что аргументы бессильны и только живой пример может смягчить твердолобое сопротивление оппонента. И последнее: слишком часто встречаются болтуны, которые от серьезного ответа только становятся еще более дерзкими, а поэтому лишь меланхолическое и вежливое молчание может подвигнуть их к более правильной самооценке, если они вообще еще способны на это.

С особой строгостью к себе нужно упражняться в том, что называют тактичностью. То есть в абсолютном неразглашении тайн, доверенных нам, или фактов, ставших нам известными только в силу особенно доверительных отношений, или если их разглашение может поставить других в затруднительное положение, а может быть, даже повредить им и выставить в неверном свете. Не случайно мы инстинктивно испытываем неограниченное доверие к по-настоящему тактичным людям, видя в этом самое трудное испытание на подлинную самодисциплину. Склонность к болтливости, желание порисоваться, изрядно пошутить легко подвигают нас к разглашению фактов, которые никогда и ни при каких условиях не должны быть у нас на языке. Ради веселой беседы разбиваются сердца, разрушаются мир и покой, дружба и даже чьи-то судьбы! О таком человеке говорят: «С ним каши не сваришь». Или что-нибудь похлеще. И это правда, и полно глубокого смысла, ведь поневоле предполагаешь, что у такого человека вообще отсутствуют настоящее чувство ответственности и активный самоконтроль. Видя малое, мы всегда судим о большом, потому что знаем, что как раз в вопросах морали все существенное покоится на мощном самовоспитании в мелочах. Воспитание в себе «человека, достойного всякого доверия», начинается с молчания.

Этот процесс можно облегчить и ускорить, если не дожидаться, пока тебе доверят какую-нибудь тайну, а просто время от времени спокойно «проглатывать» какую-нибудь информацию, уже готовую сорваться с языка, и проявлять особую сдержанность в замечаниях о подробностях личной жизни окружающих. При воспитании в себе мужественности мало что приносит такие великолепные плоды и сильнее способствует созданию и укреплению истинного достоинства мужчины, как активные боевые действия против желания поболтать. Также нет ничего, что было бы столь необходимо и так приличествовало глубокой женственности, нежели подчинение органов речи законам рассудительности и любви!

Впрочем, кроме внешних, есть еще и сильные внутренние соблазны дать волю языку. Но в то же время есть великолепные возможности поупражняться в самодисциплине. Бывает так, что невтерпеж отпустить шутку и блеснуть своим чувством юмора, идущим от сытого самодовольства, от злобы, охоты посмеяться, праздной фантазии и слишком часто подбивающим нас сказать нечто, что потом осудит наша совесть. Упражнения в «неразглашении» остроумных мыслей, внезапно пришедших нам в голову, – очень трудное и плодотворное проявление воли, оказывающее тем более благодатное воздействие на наш характер, чем чаще мы используем наше с отвагой завоеванное молчание для того, чтобы приглядеться к вертящейся на языке шутке. И тогда мы увидим, сколько желания возвыситься, а заодно умалить других, сколько кокетства и легкомыслия, к сожалению, стоит за абсолютным большинством шуток и как сильно все это мешает возрастанию и оттачиванию умения сочувствовать в нас и других. И, наконец, в смехе «благодарных» слушателей проявляется столько дикости и желания поиздеваться, что сам шутник в приступе покаянного просветления говорит про себя: уж лучше бы я промолчал – благословенны сомкнутые уста!

Высокая школа молчания предоставляет громадные возможности тому, кто хочет научиться воле и любви, научиться накапливать эмоции для достойных речей и дел!

10. Обуздание пищевого инстинкта

Многие люди, неспособные мыслить независимо, с порога отвергают определенные учения и обычаи, если они так или иначе связаны с религиозными традициями. Они даже не пытаются выяснить, а не стоит ли за такими обычаями глубокое знание людей, из которого и сегодня можно почерпнуть много полезного? Как же, мы люди современные, мы на три головы выше всех этих мудростей давно прошедших веков! Такая точка зрения часто высказывается, когда речь заходит, например, о посте. А между тем как раз требование временного ограничения в еде – одно из тех немногих, что продиктованы воистину осмысленной заботой о физическом и душевном равновесии человека. Ведь наиболее продвинутые из современных врачей утверждают, что большинство из нас ест слишком много и что более или менее длительное лечебное голодание зачастую исцеляет больного не только от желудочных колик. «Просто невероятно, – говорят врачи, – как тяжко приходится несчастному трудяге – желудку, изо дня в день работающему в темных глубинах нашего тела». Что же удивляться, если у многих людей он просто надрывается от непосильного труда. Ему не дают выходных, а в дни самых святых для нас праздников желудку приходится справляться с двойным объемом работы. Неужели можно всерьез предположить, что, празднуя Воскресение своего Спасителя, люди непременно должны до отказа набивать свои желудки или что день конфирмации [4] , когда молодой человек должен радоваться своему духовному предназначению, обязательно нужно превращать в праздник обжорства? Почему никто не смеется над такими обычаями, вместо того чтобы высмеивать достойные уважения способы и средства, основанные на знании жизни и имеющие давние традиции, призванные помочь человеку обрести духовную свободу?

4

Конфирмация – у католиков и протестантов обряд приема в церковную общину подростков, достигших определенного возраста. – Прим. переводчика.