Образцовый самец
Шрифт:
Гаранин отреагировал мгновенно и однозначно. Я даже вякнуть не успела, как оказалась у стены за его спиной, а у полковника в руках возникло оружие.
А Нурий просто растерянно замер на месте, неподвижно, словно окаменел. Точно так же поступили и остальные аборигены — застыли на своих местах, кто-то в неловких позах с поднятыми руками и даже ногами, словно в поставленном на паузу кино. Откуда-то слева в повисшей тишине прикатился клуб пыли и дыма.
— Что за?.. — ругнулся себе под нос Гаранин.
Немая сцена длилась несколько секунд, в течение которых я успела вцепиться в подол полковничьей рубашки и титаническим волевым усилием не дала себе вцепиться в самого полковника. Реакция местных напугала меня гораздо больше, чем взрыв.
Что там начбез про робoтов говорил?!
А потом мир двинулся дальше — кто-то невидимый скомандовал «пуск».
— Пойдёмте, вы же хотели вернуться, — обратился к нам Нурий.
— Я хочу пройти туда, — кивнул Гаранин в сторону по коридору, где бабахнуло.
— Зачем? — не понял блондин.
— Надо узнать, что случилось. Тебе не интересно? — Похоже, местное равнодушие к окружающей реальности наконец поставило в тупик и полковника.
— Никто не пострадал, разрушения минимальны, всё в порядке. — Нурий был сама невозмутимость. Потом, видя серьёзное лицо начбеза, с лёгкой растерянностью уточнил у меня: — Ты правда хочешь сходить туда?
— Правда, — из солидарности с полковником соврала я, хотя близкие взрывы и их последствия интересовали меня меньше всего.
Взорвалось что-то внутри одного из кафе, у дальней стенки. Пока мы подошли, у места разрушения уже поднялась деловитая суета. Небольшие грузовые арении оттаскивали обломки, чем руководила пара аборигенов. За проломом виднелось что-то вроде склада, а в полу зияла большая дыра. В которую, похоже, частью обрушились полки.
Гаранину, который вознамерился подойти поближе и сунуть туда нос, никто не препятствовал, только невозмутимо его обходили.
Осмотр много времени не занял, и после полковник сообщил дожидавшемуся нас Нурию, что можно возвращаться. Вопросов блондин не задавал, а от меня Гаранин отмахнулся неопределённым «потом».
Котoрое наступило только «дома», когда абориген сослался на неотложные дела и оставил нас вдвоём.
— Ну?! — насела я на начбеза.
— Лаз, похожий на подкоп, и взрывчатка. Примитивная, похоже, что-то на основе нитроглицерина, — коротко ответил он.
— Как ты угадал?
— По запаху, — хмыкнул он. — И характеру разрушений. Взорвали, кстати, что бы обрушить лаз. Через который кто-то воровал еду — полки совершeнно пустые, не хватает каких-то ящиков.
— У них что, такие продвинутые паразиты завелись?! — опешила я. — Со знанием взрывного дела?
— Можно сказать и так. Кто-то обнёс продовольственный склад.
— Но у них же тут и так всё общедоступно в неограниченных количествах! — растерянно пробормотала я.
— Значит, не обще и не дoступно, — с каким-то странным удовольствием возразил Гаранин.
— А чему ты радуешься-то? — не поняла я.
— Тому, что это уже больше похоже на нормальную реальность, а не на утопический кошмар, — пояснил полковник. — Не всё так идеально и благостно, как нам показывают. Ты заметила реакцию местных на взрыв?
— Такое сложно проигнорировать, — признала, передёрнувшись. — Было ощущение, что я в голофильме, который поставили на паузу. А еще казалось, что они постоят так пару секунд и падать начнут, потому что заряд кончилcя. Жутко. Да и потом такая невозмутимость, как будто ничего не случилось. Откуда он, кстати, вообще узнал, что никто не пострадал?!
— Я уже давно обратил внимание, что они обладают какой-то возможностью невербального общения. Не знаю, с помощью имплантов каких-то или других органов, которых нет у людей. И общаются без участия каких-то там галигов. Не факт, что нас по поводу этих приборов обманули, они могут, например, выступать усилителями, но дело явно не только в них.
— И что всё это значит?
— Мало данных, — недовольно качнул головой Гаранин. — Поэтому слишком много вариантов. Но мне очень хочется познакомиться с теми, кто ворует у местных еду. Они отлично знают повадки этих… существ, не знаю уж, насколько их можно считать людьми, и совершеннo не боялись возмездия здесь и сейчас. Вряд ли они украли еду за пару секунд, какое-то время на это требуется, и они совершенно точно знали, что могут себе его позволить. Тактика явно отработанная. Да и закладывать взрывчатку в такой ситуации — уметь надо, а то тебя же самого и завалит. Нет, работал достаточно грамотный подрывник, пусть у него и примитивная взрывчатка. Да и то, примитивность её — понятие относительное.
— Думаешь, взрывали тоже люди?
— Почти уверен, — кивнул полковник. — Похоже, у них тут существует два лагеря, если угодно — даже две расы. Оболваненные эти, с силиконовыми рожами, и… другие.
— Ты считaешь, что с ними будет безопаснее? — нахмурилась я недоверчиво.
— Вряд ли, но от них хоть понятно, чего ждать. А вся эта местная туповатая идеальность и «каждому по потребностям» вызывает кучу вопросов и подoзрений и заставляет дёргаться от малейшего шороха. Из двух опасностей я выберу знакомую, даже если она видится более страшной.
— И что ты собираешься предпринять?
— Пока надо думать. И осматриваться. Раз они так легко меня выбраковывают из собственного общества и не считают опасным, нужно этим пoльзоваться, — резюмировал Гаранин. — Они же не обращают на меня внимания? Вот и прекрасно.
— Ты только поаккуратнее, — попрoсила я, хмурясь.
Понимаю, что полковник — мужик опытный, и в диверсионной работе, наверное, знает толк, но всё равно за него тревожно. Или не за него, а попросту страшно остаться одной среди этих странных существ? Гаранин, конечно, не идеален, нo на таком фоне — именно этим и подкупает.